Дело Кристофера - Александра Гейл

— Иди отсюда нахрен, — вдруг сообщил и, шокируя друзей, оттолкнул Карину подальше, спеша захлопнуть дверь.

— Ты вообще с катушек слетел? — начал возмущаться Алекс и попытался впустить жену, но Шон ему не позволил.

— Пойдем.

Алексу не нужно было даже второго взгляда, чтобы понять, что случилось. Ни слова не сказал — бросился окна зашторивать, а потом обернулся и, яростно кинулся на Картера, схватил его за грудки и приложил об стену. Сопротивляться тот даже не подумал — поделом.

— Ты совсем спятил?! — шепотом спросил Елисеев, хотя интонации больше напоминали крик.

— Ты только-только вышел победителем из зала суда, хотя все знают, что ты виновен, и бросился убивать собственную подружку? — И снова ударил друга о стену. — Скотина, где она сейчас?! Она жива хоть?!

— Без понятия, — честно ответил Картер. — Но обязан выяснить.

Алекс, наконец, его отпустил и засунул руки в карманы, снова осмотрел сцену.

— Как это случилось? Что произошло?

Шону ужасно не хотелось отвечать на этот вопрос, но, наверное, стоило выслушать мнение человека, который знает ситуацию и не является заинтересованной стороной. Потому что поселившийся внутри клубок страха никак не желал распутываться. Он просто не мог поверить, что настолько потерял контроль, что натворил подобное.

— Сначала мы орали друг на друга, а потом она бросилась на меня с кулаками, и я ее толкнул.

— На столик? Ты толкнул ее на столик?

— Я его не видел. Пьян был, — огрызнулся Картер, точно пытаясь защититься от отвратительной правды.

— Ну, может, суд и проникнется, — раздраженно рявкнул Алекс, воздевая руки к небу. — Если не узнает, как ты обращался с Джоанной все эти годы!

Это было правдой. Как еще могли закончиться отношения, основанные на взаимном унижении? Всю душу друг другу вымотали, причем она старалась ничуть не меньше. Он уже давно готов на многое закрыть глаза, но ведь поймала за руку, и раз за разом не позволяла приблизиться. Жестами, взглядами, недвусмысленными поступками. Не спать в одной постели, не позволять ему приближаться к ее друзьям, не привязываться к его собаке, не считать своим место, к которому он ее приковал, не допускать отношениям выйти за стены кампуса и его дома. Она отлично умела мстить и ненавидеть. Каждая ее обида неоднократно выплескивалась ему в лицо подобно горячему кофе. Обжигала, заставляла помнить о боли… И, наконец, разъела, пробралась под кожу и поселилась там ядовитой змейкой. Выходит, он сильно переоценил свою неуязвимость.

Алекс продолжал что-то говорить, пытаться то ли вразумить, то ли отчитать, но Шон не слушал. Он уже набирал номер Клегга.

— Конелл, у тебя? — без приветствия спросил.

— Нет, а что? Вы опять поругались?

Но вызов был уже сброшен. Следующий номер — Керри — пришлось поискать. Когда Джоанны и там не оказалось, настал черед совершенно невероятных предположений. Ее университетские друзья-оболтусы, затем Мельбурнские близнецы… С кем еще она могла связаться? Родители? Навряд ли…

— Надо обзвонить больницы, — наконец, признал он.

— И что ты им скажешь? — ехидно поинтересовался Алекс. — Что ты — тот урод, который с ней это сделал и теперь раскаиваешься?

— А я раскаиваюсь? — попытался издевательски изогнуть бровь Шон.

— Кончай храбриться, зеленая физиономия выдает. Давай, хватай ковер вместе со стеклом, в машину его. Надо спрятать улики.

— Потом. Сначала я ее найду, — сказал он так сипло, что сам вздрогнул, и уже схватился за телефон, но получил толчок в плечо, который заставил выронить из дрожащих рук мобильный.

— Если она в больнице, ты ей, кретин, ничем не поможешь, — прошипел Алекс. — А если уже в морге — тем более. Хочешь, чтобы Бюро заявилось сюда, и на тебя повесили новые обвинения, теперь уже в причинении тяжкого вреда здоровью Джоанны?! Тебя посадят, Картер, только повод дай. Они уже ждут…

Но все это он уже не слышал. Внутри точно прошлись огненным хлыстом, который снес остатки тонкой пленки, за которой находилось неконтролируемое бешенство. Злость, чувство вины грозили окончательно лишить рассудка. В глазах темнело, а на сетчатке будто выжгли изображение распластанной по полу Джоанны. И ее испуганные глаза, в которых все еще виднелась слабая надежда на то, что он одумается…

Одумался, но поздно.

— Она не мертва! — заорал так что стены задрожали. На виске забилась жилка. — Я бы понял, если бы сделал такое. Я не думал ей вредить, не собирался. Но если бы я ее убил, я бы понял это!

— Успокойся. Ты сам сказал, что был мертвецки пьян.

Пинок, боль в ноге, и к обломкам столика присоединилось кресло. Не может быть, не может, не в этой реальности!

— Я не убивал ее, ты… ты просто не знаешь, не понимаешь!

И он с размаху уселся на диван, хватаясь за голову. Он не мог ее убить, не мог, он же помнил, как испуганно Джоанна смотрела на него. Она была жива и определенно не собиралась отключаться! С каких пор решающим стало то, убил он свою подружку или нет? Когда они дошли до такого?!

— Если думаешь, что это возможно, зачем помогаешь? — сипло спросил у друга.

— Потому что ты не убийца. И, поверь, я прекрасно все понимаю. Давай избавимся от ковра, а потом найдем ее. Картер, — Алекс сильно встряхнул его за плечо, заставляя поднять голову. — Мы найдем ее!

*** Вроде, должна была болеть только спина, но горело все. Руки, ноги, глаза. Издалека пару раз слышала что-то про плохую переносимость наркоза. Но просыпаться не хотелось, единственным желанием было увеличить дозу и как можно дольше пробыть в мире грез.

— Мисс, как вы себя чувствуете? — спросила медсестра, стоило впервые сдаться на милость пробуждения.

— Как будто меня прокатили по стеклу, — прохрипела. И не солгала. Казалось, меня не бросили на осколки, а как минимум по ним тащили.

— Ну-ну, не все так пло…

— Ханна, выйдите, пожалуйста, — раздался голос мягкий, но властный, и я сразу поняла, что явился мой врач.

— Да, доктор, — кивнула медсестра совершенно спокойно, без малейшего страха. Отчего-то это было важным. Наверное, потому что сама я была в ужасе, и встреча с неуравновешенным человеком снова стала бы последней каплей.

— Я доктор Купер, ваш лечащий врач. Вы перенесли операцию. Прошло без осложнений.

Реабилитационный период будет долгим, но восстановление обещает быть практически полным. Ходить сможете, — сообщил он буднично.

— Хо-ходить? — всхлипнула я, борясь с подступающей истерикой. — Боже.

После этого доктор приблизился и утешающе сжал мою ладонь. Я знала, что жест дежурный, но стало… полегче.