Вторая мировая война - Генри Лиддел

В этих условиях план Монтгомери — нанести один сосредоточенный удар — был в принципе лучше. Факты свидетельствуют, что причина неудачного исхода наступления в северном направлении вовсе не в том, что пришлось отвлечь часть запасов предметов снабжения для армии Паттона, как это принято считать. Гораздо большие трудности возникли из-за ошибок, допущенных командованием 21-й группы армий: задержка с открытием порта Антверпена; прекращение на шесть дней снабжения по воздуху из-за подготовки ненужной воздушно-десантной операции; подвоз лишнего количества боеприпасов и других материальных средств, из-за чего на хватало транспорта для подвоза горючего; использование 1400 английских грузовых автомобилей с дефектными двигателями; использование войск американской 1-й армии в полосе, ограничивавшей свободу их маневра; небрежность, в результате которой мосты через Альберт-канал, не охраняемые после овладения Антверпеном, оказались взорванными противником к моменту, когда было принято решение форсировать канал.

Самую фатальную роль при выполнении задачи выхода к Рейну сыграла пауза в боевых действиях после захвата Брюсселя и Антверпена — с 4 по 7 сентября. Этот факт трудно совместить с той целью, которую ставил Монтгомери в наступлении от берегов Сены, — оттеснить противника к Рейну и форсировать реку прежде, чем он сумеет организовать оборону на этом рубеже. Постоянное давление на противника — залог успеха при глубоком прорыве или преследовании. Промедление даже в один день обрекает операцию на неудачу.

Однако в союзных войсках с того момента, как они вступили в Бельгию, царило благодушие. Этим настроениям способствовали сами руководители союзных армий. Разведка доложила Эйзенхауэру, что у немцев нет сил для удержания фронта. Представителям печати было сообщено, что «мы пройдем сквозь немецкую оборону, как нож сквозь масло». Эйзенхауэр передал эти заверения своим подчиненным. 15 сентября он писал Монтгомери: «Мы скоро захватим Рур и Саар, а также район Франкфурта. Мне бы хотелось иметь ваши соображения о дальнейших действиях». Такой оптимизм был характерен для всех штабов. Генерал Хоррокс, объясняя, почему он не отдал приказ о захвате мостов через Альберт-канал, откровенно сказал: «Я не рассчитывал в тот момент встретить какое-либо сопротивление на Альберт-канале. Нам казалось, что немцы полностью дезорганизованы».

Рассказывая о боевом пути 21-й группы армий, Норт на основе официальных документов правильно характеризует царившие тогда настроения: «Война окончена — так думали все в наших войсках». По этой причине командный состав не видел необходимости в каких-то срочных мерах, а солдаты, естественно, воздерживались от активных действий, стараясь не оказаться убитыми, когда все думали, что «война окончена».

Однако самая лучшая возможность быстро закончить войну была упущена, когда в последнюю неделю августа танки Паттона, находясь на 100 миль ближе к Рейну, чем англичане, оказались без горючего.

Паттон острее других чувствовал необходимость в безостановочном преследовании противника. Он был готов наступать в любом направлении. 23 августа он даже предложил, чтобы его армия начала наступление в северном направлении, а не двигалась на восток. Весьма примечательно его заявление по этому поводу: «Нельзя обстановку подгонять под принятый план действий. Нужно, чтобы планы отвечали требованиям обстановки. Успех зависит от того, сумеет ли командование добиться этого».

Главная же причина всех неприятностей союзников в период, когда открывались величайшие возможности, состоит в том, что ни один из союзных руководителей не ожидал такой полной дезорганизации противника, которая произошла в августе. Союзные руководители ни морально, ни материально не были готовы развить достигнутый успех, нанеся решительный удар на значительную глубину.

Глава 32

Освобождение России

Ход кампании на Восточном фронте в 1944 году определялся тем фактом, что по мере продвижения русских ширина фронта оставалась прежней, а силы немцев сокращались. Поэтому естественно, что продвижение русских продолжалось без помех и задержки вызывались только трудностями снабжения. Ход событий явился прекрасным доказательством решающего значения соотношения пространства и сил. Более того, паузы в продвижении были мерой пространства, через которое русские осуществляли снабжение своих войск.

Главное место в кампании принадлежало ударам на двух на направлениях противоположных крыльев фронта, причем за каждым из ударов следовала длительная пауза. Первый удар был предпринят в середине зимы, второй — в середине лета. Во вспомогательной операции, которая привела на южном крыле к перемещению фронта в Центральную Европу, паузы были короче. Это объяснялось тем, что соотношение размеров, пространства и численности немецких войск здесь оказалось больше, чем в основном районе театра, а поэтому русским нужно было накапливать меньше сил для прорыва каждого следующего рубежа обороны немцев.

Зимнее наступление вначале развивалось так же, как осеннее, и дало примерно такой же эффект, но не из-за просчетов немецкого командования, а потому, что немцы все меньше могли «свести концы с концами». В начале декабря 1943 года Конев совершил обходный фланговый маневр, стремясь преодолеть сопротивление немцев у Кривого Рога и попытаться ликвидировать немецкую группировку в излучине Днепра. Нанеся на этот раз удар в западном направлении с кременчугского плацдарма, войска Конева продвинулись почти до Кировограда. Этот удар и удар с черкасского плацдарма вынудили немцев израсходовать значительную часть своих тощих резервов. Манштейн оказался перед дилеммой. Получив от Гитлера приказ, запрещавший отводить войска (этого требовали стратегические соображения), Манштейн вынужден был пытаться «залатать дыры» на участке между излучиной Днепра и Киевом, хотя это уменьшало его шансы удержать войска Ватутина на киевском выступе. А именно здесь русские теперь быстро накапливали силы.

Новое наступление войск Ватутина началось в канун рождества под прикрытием плотного утреннего тумана. Так начиналось почти каждое наступление в последний период Первой Мировой войны. В первый же день русские прорвали позиции немцев. Полоса прорыва была настолько широкой, что всякие контрмеры оказались бесполезными. Неделю спустя Ватутин занял Житомир и Коростень и одновременно перенес часть усилий на юг, к опорным пунктам немцев в Бердичеве и Белой Церкви.

3 января 1944 года русские подвижные войска, нанеся удар в западном направлении, овладели узлом железных дорог Новоград-Волынский, в 50 милях западнее Коростеня. На следующий день они перешли довоенную польскую границу. На юге немцы оставили Белую Церковь и Бердичев, отойдя к Виннице и Бугу, чтобы прикрыть рокадную дорогу Одесса — Варшава. Здесь Манштейн собрал некоторые резервы и нанес контрудар, однако он оказался слишком слабым, а Ватутин был хорошо подготовлен к его отражению. Хотя контрудар несколько задержал продвижение русских к Бугу, однако теперь русским открывалась возможность флангового удара. Русские нанесли удар из районов Бердичева и Житомира, обошли узел сопротивления в Шепетовке и 5 февраля овладели важным городом Ровно. В тот же день, нанеся фланговый удар, русские заняли Луцк, примерно в 50 милях северо-западнее Ровно.

Еще большую опасность для немцев создал удар русских на юге. Здесь левое крыло войск Ватутина соединилось с правым крылом войск Конева для уничтожения немецких сил, которые по приказу Гитлера оставались между киевским и черкасским плацдармами русских. Кольцо окружения замкнулось 28 января. В ловушке оказалось почти шесть дивизий. Попытки пробиться к окруженным войскам в конце концов удались, главным 605 — Рис. 21 образом благодаря усилиям 3-го и 47-го танковых корпусов. В корсуньском котле из 60 тыс. человек 30 тыс. были уничтожены, 18 тыс. попали в плен или были ранены.

Попытки освободить окруженные дивизии предпринимались за счет ослабления сил в излучине Днепра. Немцы не смогли отразить удара, который нанесли войска Малиновского в основании никопольского клина. Немцам пришлось оставить Никополь 8 февраля. Важное месторождение марганцевой руды было потеряно для Германии. В Кривом Роге немцы удерживались еще две недели, а затем оставили этот город ввиду угрозы окружения.

Глубокие вклинения русских на Южном фронте между Припятскими болотами и Черным морем увеличили ширину фронта, который немцам приходилось прикрывать, а жестокий приказ Гитлера не позволял им сократить протяженность фронта за счет его выравнивания. Возросшие потери, особенно в корсуньском котле, привели к образованию брешей в линии фронта, которые немцы не могли залатать. Принцип, которого приказал придерживаться Гитлер, привел к более значительному отступлению, чем требовалось осуществить два месяца назад.