Игра теней - Тэд Уильямс

— Вы прочтете свое творение на празднике в первый день Кернейи, — молвил Толли. — Можете идти.

Прежде чем вернуться к себе комнату, Тинрайт выбежал в сад. Он убедился, что никто его не видит, и бросился в беседку.

— Что ты задумала, безумная женщина?

Броун попытался подняться и, сморщившись от боли, рухнул обратно в кресло.

— Оставьте фамильярность, — отрезала герцогиня. — Я предпочитаю, чтобы вы обращались ко мне «ваша светлость».

— К чему церемонии, когда мы одни. Зачем тогда было высылать вашу компаньонку?

— Я выслала ее вовсе не за тем, чтобы выслушивать от вас оскорбления. Броун, у нас серьезные неприятности. У нас двоих, у вас и у меня.

— А ты, как я погляжу, намерена эти неприятности усугубить. То есть простите, ваша светлость, — вы намерены. В течение многих лет вы хранили тайну и вдруг решили раззвонить о ней по всему замку.

— Не надо преувеличивать. — Мероланна обвела взглядом тесную комнату. — Мало того, что вы сидите в присутствии дамы, так у вас нет даже лишнего стула, чтобы предложить мне его. Судя по всему, вы набрались скверных манер у Хавмора.

— Совершенно ни к чему упоминать лишний раз имя этого прожженного негодяя, этого низкого прохвоста! — дрожащим от гнева голосом выпалит Броун. — Простите меня, Мероланна. Там, у стола, есть еще один стул. Я рад бы встать, но для меня это сущая мука Подагра разыгралась не на шутку…

— Ах, подагра. Вы всегда найдете оправдание. Обязанности, возраст, подагра…

Мероланна нашла стул и уселась, расправив шлейф платья, заполнивший полкомнаты.

— Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы слушать ваши жалобы, Броун. Сейчас не время для отговорок. За проливом стоит вражеская армия. Король Олин в плену, его дети исчезли. Эддоны могут потерять престол, принадлежащий им по праву. А ведь они состоят с вами в родстве.

— Нет ни малейшей необходимости напоминать мне об этом, Мероланна, — проворчал Броун. — Я давно потерял сон, ибо мысли о бедах, свалившихся на наше королевство, лишают меня покоя.

Он по-прежнему сидел, развалившись в кресле, но взгляд его прояснился, стал сосредоточенным и острым.

— Тогда выслушайте меня. Братья Толли готовы на все, лишь бы занять трон Южного Предела. И каким-то образом — не имею понятия каким — в их грязных планах замешан мой сын. Наш сын.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты все открыла Баррику и Бриони.

— Успокойся, о тебе я умолчала. Сказала, что отец ребенка давно умер.

Броун пристально посмотрел на нее, и лицо его смягчилось.

— Не надо делать из меня подлеца, Мероланна. Я сделал все, что было в моих силах.

— Это означает лишь, что у тебя было мало сил, — пожала плечами герцогиня.

— Но я просил твоей руки. Я умолял тебя выйти за меня замуж!

— Да, после того, как твоя жена умерла. К тому времени я уже привыкла к положению вдовы и не хотела ничего менять. Ты предложил мне руку двадцать лет спустя после того, как я имела глупость в тебя влюбиться. Двадцать лет это большой срок, Авин. Слишком большой.

— Ты забываешь о том, что была замужем, причем за братом короля. Как я должен был поступить? Потребовать, чтобы он дал тебе развод?

— Да, а еще я была старше тебя. Но когда ты добивался моей любви, ты предпочел об этом забыть — и о моем возрасте, и о том, что я замужем.

Несколько мгновений Мероланна молчала, и лишь тяжело вздымавшаяся грудь выдавала ее волнение.

— Довольно, — произнесла она наконец. — К чему нам выяснять отношения, Авин. Мы оба стары, мы оба совершили немало ошибок и дорого за них заплатили. Давай подумаем, нельзя ли исправить хоть некоторые из них — те, что могут привести к особенно печальным последствиям.

— Мероланна, вынужден повторить — ты меня переоцениваешь. Перед тобой больной старик, имеющий не больше власти, чем рваная тряпка. Как я могу исправить ошибки, совершенные в юности?

— Прежде всего, отыщи Чавена. Выясни, что это за лунный камень имели в виду крышевики. Помоги мне переправиться через пролив. Я должна встретиться с волшебным народом и узнать, что они сделали с моим сыном.

— Мероланна, прости меня, но ты лишилась рассудка. И я не могу участвовать в твоем безумии.

— Не ожидала, что у тебя такая трусливая душонка! — бросила герцогиня, резко поднимаясь со стула. — Все, чему ты посвятил свою жизнь, идет прахом, а ты сидишь здесь и распускаешь нюни!

Она наклонилась и махнула рукой, словно собиралась дать ему пощечину. Неожиданно проворным движением бывший кастелян схватил ее руку своей огромной лапищей.

— Успокойся, Мероланна, — процедил он. — Я думал, ты лучше осведомлена о том, что происходит в Южном Пределе. Тебе известно, какая участь постигла Стеффанса Найнора?

— Еще бы! Толли выставил его прочь из замка, а все его обязанности передал своему прихвостню Хавмору. Лорду Найнору пришлось вернуться в деревню, в свое имение.

— Он не смог вернуться в деревню, потому что он мертв. Люди Хендона убили его и выбросили тело в океан.

Лицо герцогини залила смертельная бледность. Она покачнулась и наверняка упала бы, если бы Броун не держал ее за руку.

— Найнор мертв? — бесцветным голосом повторила она, опускаясь на стул. — Стеффанс Найнор?

— Да, убит. Он имел неосторожность открыто говорить все, что думает о братьях Толли. Как-то раз его собеседником оказался человек, с которым не стоило откровенничать. Вскоре слова Найнора были переданы Хендону. Тот не стал разводить церемонии. Посреди ночи Беркан Худ вытащил Найнора из постели и убил его. — Броун так крепко сжал кулаки, что у него побелели суставы. — Мне рассказывал об этом очевидец. Найнора, доброго старика, за всю жизнь не сделавшего никому зла, буквально разрезали на куски. Потом запихали труп в мешок для зерна и вышвырнули прочь из замка. Чтобы разделаться с врагами, Хендону Толли нет нужды устраивать судилище и отдавать приказы о смертной казни. Он привык обходиться без лишней канители.

— О всемогущие боги, неужели это правда? Неужели его убили? — Герцогиня внезапно залилась слезами. — Бедный, бедный Стеффанс! Поистине братья Толли — не люди, а демоны. И эти демоны захватили власть над нами.

Мероланна сотворила знак Тригона, вытерла глаза рукавом и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Но тем меньше у нас оснований прозябать в бездействии, — решительно заявила она. — Неужели мы будем сидеть сложа руки, когда вокруг…

— У нас нет другого выхода, — перебил ее Броун. — Хотя вокруг и в самом деле происходят страшные вещи. Тебе известно далеко не все, Мероланна.