Искрящее сердце - Юлия Шолох

нужно уточнить про право преемственности в кланах драконов. Дело в том, что дракон не может передать своё имущество, земли и титулы… даже титулы у нас есть, кому попало. Только своему потомку или родственнику. Или… отдать государству. Так вот, дракон в своём завещании назначил сыну… опекуна. Отца той самой девушки, которую хотели сделать его женой. Опекун полностью контролировал доходы сына, то есть буквально по своему желанию выдавал ему содержание и полные имущественные права сын мог получить только после того, как у него на руках окажется диплом, подтверждающий получение высшего образования.

Истас положил на стол руки, прижимая ладони к поверхности. И продолжил.

– Дракон, конечно, хотел как лучше… но не учёл, что его могут обмануть. Он, конечно, хотел, чтобы таким образом его сын проводил больше времени в семье опекуна, в обществе его дочери, привык к ним, ведь он остался совсем один… и всё-таки объединил свой род и род опекуна. Только вот сын этого не хотел, да и опекун… оказался настоящим моральным садистом.

Дальше Истас говорил очень медленно. А Лиза почти не дышала. Буквально с трудом заставляла себя вдохнуть чуть-чуть воздуха, но так тихо, чтобы ни в коем случае ему не помешать, не прервать этот сбивчивый рассказ.

– Опекуну доставляло удовольствие… напомнить, что от него зависит судьба опекаемого. Иногда – лишать его содержания. Ненадолго, конечно, ведь тот мог обратиться за помощью к остальным драконам, и пришлось бы объяснять происходящее… Поэтому опекун не мог лишить его содержания совсем. Но мог попытаться заставить его жениться. Сыну пришлось бы это сделать, если бы он не получил наследство. Ну, по его извращённой логике. Поэтому опекун задался целью сделать так, чтобы опекаемый бросил академию и не получил диплом. Это значило, что он останется… нищим. И… сложно объяснить условия этого безумного завещания, но я терял не только всё имущество клана, не только титулы, которые довольно бесполезны… я будто терял самого себя. Но дело совсем не в деньгах! – Истас повысил голос, но тут же взял себя в руки. – Деньги – это одно, даже без них можно было бы обойтись. Но… усадьба, которая принадлежала нашему роду. Она ушла бы неизвестно куда. Вся наша история, вся линия драконов моего рода… по закону бы прервалась. Те умения, которые принадлежат клану, просто бы потерялись! Мои потомки… они не получили бы ничего от своих предков, кроме бесполезных историй о былом величии мёртвого рода. Ничего!

Истас снова замолчал, а потом заговорил совсем другим тоном – твёрдым, но безжизненным.

– И я сделал выбор. Я притворился… таким, каким нужно было, чтобы выполнить условие завещания. В тот день, когда Ровена застала нас… я сделал выбор ещё раз. Я виноват. Да, я понимаю. Но теперь мой сын получит не только имя… у него будет дом его предков. У него будет линия рода, которая будет помогать ему использовать его силы. Я… не жалею, слышишь?

Тогда Лиза, наконец, глубоко вздохнула.

– Ладно. Я выслушала. И… зачем ты мне рассказал?

– Я люблю тебя.

– Что?!

– Да, это правда. Правда! Когда Ровена уехала учиться в другую академию, я расслабился. Нельзя было этого делать! Но я… просто устал. И мне было очень хорошо, спокойно. Когда не приходилось притворяться. А потом я встретил тебя – и… это, наверное, и было счастье. Точнее, это оно и было! Но потом Ровена вернулась… и я снова сделал тот выбор. И я с ним живу. – Истас вдруг сжал кулак и стукнул себя в грудь, да так, что раздался жуткий глухой стук. – И я знаю, что, возможно, ты никогда меня не простишь. Но я рассказал тебе это всё не только для того, чтобы извиниться. Чтобы объяснить. Я хочу, чтобы ты дала мне ещё один шанс. Шанс всё наладить.

– Что? – Лиза вдруг испугалась, очень сильно испугалась. Вцепилась в стул обеими руками.

– Сегодня я получил этот проклятый диплом. Потом я отправился к нотариусу. Всё закончилось. Всё наследство моё. Усадьба с лиловыми стенами – моя. Она перейдёт Кириллу, когда он вырастет. Я никогда его не брошу. Увеличу ваше содержание, независимо от того, что будет между нами. Теперь я могу его увеличить. И… я попробую всё наладить. Если это возможно.

Истас вдруг резко взглянул на Лизу, но сразу же отвёл взгляд, отодвинул чашку, так резко, что она практически упала на бок, и встал.

– Пожалуйста, подумай о том, что я сказал. Я вернусь завтра. Я хочу показать вам с Кириллом усадьбу. И может… может, ты решишь меня простить.

Потом Истас развернулся и ушёл. Так стремительно, что только стук шагов и звук хлопнувшей двери… продолжали звучать в тишине.

Тётя Глаша выглянула из детской. Аккуратно закрыла дверь в комнату, потом прошла и закрыла входную дверь. Потом прошла к столу и села рядом с Лизой.

– Вы знали? – Спросила Лиза, не поднимая глаз. Её щёки горели.

– О чём?

– О… о завещании.

– Истас рассказал тебе. – Тётя Глаша кивнула. – Да. Я знала.

– Это правда?

– Я не знаю, что именно он тебе рассказал, но думаю, Истас не стал бы врать. Так что да, правда.

– Это всё так странно. – Прошептала Лиза и обняла себя руками. – Что с этим делать?

– Попробовать простить его и присмотреться к нему. – Пожала плечами тётя Глаша. – Он тебя любит. Он отдал тебе свою единственную квартиру и все деньги со счёта. Всё, что у него оставалось. И отдавал тебе большую часть своего содержания.

– Что?

Лиза взволнованно уставилась тёте Глаше в лицо.

– Что вы сказали?

– А, он не рассказал. – Та смутилась. – Ну ладно, что уж теперь. Проболталась, так проболталась. Да, после смерти отца у него оставалась небольшая страховка – квартира и личный счёт, которые принадлежали лично ему. И это всё он отдал тебе, когда узнал про ребёнка. Он приходил тогда ко мне. И… он спрашивал, не стоит ли ему… не нужно ли всё бросить. И я ответила, прости, Лиза, но я сказала, что он уже через столько всего прошёл. Он тебя уже… уже от тебя отказался. Что нужно довести план до конца. Прости меня. Но я и сейчас уверена, что он всё сделал правильно. Не было другого выхода… Может, мы плохо искали, может, но его не было.

Лиза молчала.

Простой день вдруг превратился в какой-то круговорот открытий, которые буквально сбивали с ног.

– Я… мне нужно отдохнуть.

Лиза встала из-за стола и ушла спать. И очень долго не могла заснуть. Она смотрела на тени от фонарей на