Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Он было подумывал вернуться, чтобы предупредить свой народ о грядущем, но решил, что времени нет. Каждая потраченная впустую секунда может стать критической, если врата не возвратятся в состояние бездействия. Мгновением позже Теклис лишился возможности выбора решения. Воин Хаоса поднял взгляд, словно что — то почувствовав, и жестом указал зверолюдам двигаться вперёд.

Слишком поздно Теклис обнаружил, что перед ним не заурядный воин Хаоса, но тот, кому Изменяющий пути даровал колдовские силы. Заклинание Теклиса было замечено, и теперь его разыскивают безжалостные враги. Эльф — чародей подумывал было остаться на месте и принять бой, но решил, что не может себе позволить подобное без необходимости. Ему нужно сберечь силы для более важных вызовов, а не растрачивать их по мелочам в случайных стычках с теми, кто повстречается в этих межпространственных кроличьих норах.

Он сплёл заклинание левитации, ощутив при этом сопротивление. В этом месте разлагающее влияние Хаоса служило помехой чистому волшебству эльфов. Пока маг произносил заклинание, зверолюды подошли ближе. Это его не пугало… пока что. В прошлом он преодолевал более значительные трудности. Заклинание подействовало, и Теклис сделал шаг вверх. Потолок над ним находился на высоте десятикратного человеческого роста, и маг с каждым шагом приближался к нему. Могут возникнуть сложности, если зверолюды решат воспользоваться метательным оружием, но Теклис знал заклинания, которые смогут его защитить. Его не особо беспокоили любые заклинания, которыми мог располагать воин Хаоса. Теклис был абсолютно уверен в собственной способности разобраться с подобными вещами. Он уже давно привык к тому, что мало кого из чародеев этого мира ему следует опасаться.

Заняв безопасную позицию, Теклис раздумывал над вариантами наступательных действий. Существует множество заклинаний, способных управиться даже с такой огромной толпой зверолюдов. Он может распылить на них раскалённую плазму, либо взорвать огненными шарами. Он может обрушить на них дождь из магических стрел. Он может напустить на них туман и иллюзии, которые вынудят их вцепиться друг другу в глотки. Если дойдёт до крайности, то он может просто распылить их на составные атомы, хотя это потребует больше энергии, чем он рассчитывал потратить.

Эти расчёты настолько поглотили мага, что ему потребовалось несколько секунд на осознание того факта, что зверолюды не атакуют, а спасаются бегством от чего — то. «Замечательно, — подумал Теклис. — Это в корне меняет дело». Когда момент раздражительности миновал, маг улыбнулся. «Вот мне урок, — подумал он. — Мир не вращается вокруг меня».

Маг поднялся выше и обернул себя светоподавляющими заклинаниями, которые сделали его незаметным. Десять секунд спустя он порадовался, что так поступил. Преследователем зверолюдов оказалось ужасающее титаническое существо, выглядевшее, как помесь слизняка и дракона. Его огромная бронированная туша мягко скользила по проходу, оставляя позади след из пузырящейся едкой слизи. Размером тварь была с корабль, а длинная змееобразная шея поднимала её голову почти на высоту текущего местоположения Теклиса.

Было в существе нечто эдакое, какая — то аура мощи и угрозы, от которой дрогнул даже стойкий дух эльфийского волшебника. Он не винил зверолюдов и их предводителя в том, что те удирали от этой твари.

Пока он наблюдал, существо распахнуло пасть. Теклису доводилось видеть великих драконов Ультуана, и он догадывался, что последует дальше. И снова маг был удивлён. Вместо потока пламени на зверолюдов была извергнута отвратительная гнойная масса слизи. Она быстро затвердевала в тех местах, где касалась зверолюдов, и обездвиживала их, удерживая на месте. Похоже, она обладала некоторыми свойствами паучьей паутины, кокона бабочки и ещё кое — чем. Когда она касалась зверолюдов, те вопили, словно истязаемые души.

Алхимик в Теклисе был восхищён. «Яд или разъедающее вещество? — гадал он. — Что бы это ни было, оно, похоже, вызывает мучительную боль». У Теклиса не было сочувствия к зверолюдам. Они были подлыми существами, которые жили лишь для того, чтобы убивать, мучить и насиловать. И они, вне всякого сомнения, заслуживают такой участи.

На его глазах огромная голова метнулась вниз, и чудовище принялось жрать. Оторвав взгляд от сего зрелища, Теклис двинулся дальше по Путям Древних. Ему было необходимо проследовать этой дорогой к источнику возмущений. Впереди коридор оканчивался выступом. Должно быть, через него сюда попали и зверолюды, и чудище. Там не было ничего, кроме другой светящейся арки, за которой, как чувствовал Теклис, начинается настоящая опасность.

Глава седьмая

— Что ж, человечий отпрыск, ты жив, — произнёс Готрек.

В его голосе не было ни радости, ни разочарования. Выражение на его лице было словно вырезано из камня.

Феликс поднялся на ноги. Он ощущал лёгкое головокружение и боль в лёгких. Он отхаркнул и заметил чёрное пятно мокроты в том месте, куда сплюнул. «Наверное, это не к добру», — подумал он.

— Что произошло?

— Ты ослепил зверя, и он извергнул то ядовитое облако, а затем отступил.

Рука Феликса потрогала пустые ножны. Теперь его единственным оружием остался нож. Поняв, о чём думает Феликс, Готрек указал большим пальцем в пол. Феликс увидел, что там, сверкая, лежит его клинок.

— Должно быть, выпал, когда тварь трясла головой, — сказал Феликс, направляясь к мечу, чтобы его поднять.

Следы желеобразной субстанции покрывали клинок. Феликс протёр его оторванной от плаща полосой, и затем вернул меч в ножны. Затем снова обратил внимание на внешнее окружение.

— Где мы? — спросил он.

Готрек покачал головой.

— Понятия не имею, человечий отпрыск. Эти туннели — не гномья работа, и от них смердит колдовством.

— Туннели? — переспросил Феликс.

То была мысль вслух. Разумеется, это туннели, они просто не похожи на все прочие, которые ему доводилось видеть раньше. Больше всего походило на то, что они оказались внутри некой огромной чуждой конструкции наподобие лабиринта. А лабиринты из легенд всегда наводнены чудовищами.

— Ага, туннели, человечий отпрыск, хоть и не похожие ни на что, выкопанное гномами. И они по — прежнему несут на себе рунические письмена. По ним колдовство течёт, не иначе.

— И не говори, — насмешливо произнёс Феликс. — Я бы никогда не догадался, как же мы прошли через ту арку и исчезли.

Готрек ответил ему ничего не выражающим взглядом. У Феликса возникло чувство, что гнома он повеселил. В сарказме было нечто сродни гномьему чувству юмора, и Феликс время от времени подозревал, что Истребитель таковым обладает.