Океан сказаний - Сомадева

Однажды сказал ему Чандрасвамин: «Давай поедем на родину, привезем твою мать. Верно, думает она, узнав, что ты царем стал: «Как же он меня позабыл?!» И — чего доброго! — может она, истосковавшаяся по сыну, проклясть тебя. А уж кого отец и мать проклянут, тому счастья не видать. Послушай-ка, расскажу я тебе:

В городе Дхавала жил купеческий сын Чакра, и однажды отправился он вопреки желанию отца и матери торговать на Золотые острова. Вот торгует он уже пять лет и денег множество нажил, и отправился он через океан на корабле, груженном драгоценными камнями, и уже совсем мало оставалось плыть, как вдруг взревел буйный ветер, обрушился ливень и заходили яростные волны, словно бы хотел океан разбить этот корабль при мысли: «Вот тот, кто пренебрег родительским советом!» Кого волны унесли, кого морские чудища сожрали, а Чакру еле живого вынесло на берег. Беспомощный и беззащитный, заснул он, и увидел во сне купеческий сын некоего мужа ужасного вида, держащего в руке веревку с петлей. Накинул он Чакре на шею веревку и привел его во дворец, где на троне сидел некто, и тот повелел человеку с веревкой посадить купеческого сына в клетку, сделанную из железа. Сидя в этой клетке, увидел Чакра другого несчастного, всю ночь мучившегося от раскаленного железного обруча, надетого ему на голову.

Спросил он его: «Кто ты и из-за какого несчастья и каким образом ты живешь в таких муках?» И отвечал тот ему: «Имя мое Кхадга, и я купеческий сын. Не сделал я так, как родители мне велели, и, гневные, прокляли они меня: «Словно железным обручем раскаленным мучает наши головы твое непослушание. Так пусть же, злосчастный, на тебя падет такая же мука!» После этих слов увидели они, что я заплакал, и сказали: «Не плачь! Только месяц будет тебе такая мука!» Провел я, горемычный, тот день лежа, как убитый, а когда пришла ночь, увидел я, словно бы сквозь сон, что пришел страшный человек, и взял он меня, и посадил в железную клетку, и надел мне на голову пылающий железный обруч. Вот что случилось со мной, проклятым родителями. Терзает меня страшная мука, но жизнь не покидает меня. Хоть и кончился сегодня месяц, назначенный проклятием, но не оставляет меня эта мука».

И с состраданием Чакра сказал Кхадге: «И я не послушался родительского слова, и прокляли они меня: «Все погибнет, что ты добудешь!» — и поэтому все, что нажил я на Золотом острове, поглотил океан. Вот что со мной случилось. Что мне теперь в жизни? Надень мне на голову, Кхадга, обруч, и да кончится проклятие, тяготевшее над тобой». Только промолвил это Чакра, как с небес голос раздался: «Свободен ты, Кхадга! Возложи этот обруч на голову Чакре!» И Кхадга, избавившись от обруча и возложив его на голову Чакре, какой-то незримой силой был перенесен в отцовский дом и стал там жить, не преступая родительских наставлений.

Чакра же, приняв на голову обруч, молвил: «Пусть крутится этот обруч на моей голове, пока не истощатся грехи всех грешников на земле!» Когда сказал это твердый в добродетели Чакра, то Боги, на небесах живущие, осыпали его цветами и сказали: «Хорошо, хорошо, добродетельный! Твоим состраданием к другим искуплен твой грех. Ступай теперь, и да не истощится никогда твое богатство». Так Боги сказали свое слово, и тотчас же слетел с головы Чакры железный обруч, словно его и не было, а потом спустился с небес юный видйадхар и отдал ему посланную обрадованным Индрой кучу камней самоцветных цены несметной, посадил Чакру к себе на колени и прямехонько доставил его в город Дхавалу, а сам ушел как пришел. Чакра, вернувшись к родителям, радостно встретился с родичами, и все, что случилось с ним, рассказал, и стал там жить, твердый в своей вере.

Кончил Чандрасвамин рассказывать эту историю, а потом и говорит Махипале: «Таков, сынок, плод ослушания родительского совета. Вот послушай о том, как послушание помогает исполняться желаниям! Слушай же:

Когда-то давно жил мудрец, скитавшийся по лесам и совершивший множество подвигов. Вот сидит он однажды под деревом, а ворона возьми да и облегчись ему на голову. Разъярился он и кинул на нее гневный взгляд, и тут же она обратилась в пепел. Возгордился мудрец силой своего взгляда, мощью своего подвижничества. Пошел он раз в город за милостыней в дом какого-то брахмана. Вошел к нему во двор и попросил хозяйку вынести ему подаяние. «Подожди, почтенный, пока я мужу помогу», — ответила ему хозяйка, мужу верная жена. Когда же он, рассердившись, глянул на нее гневным взором, рассмеялась она: «Ошибся ты, мудрец. Ведь я тебе не ворона!» Услыхал это мудрец, да и остолбенел от удивления: «Как это ей известно?!» Она же помогла мужу закончить жертву Агни, взяла милостыню и вышла к мудрецу. Принял он подаяние, благодарно руки сложил, да и спрашивает: «Каким чудом знаешь ты, что у меня с вороной случилось? Скажи мне, тогда подаяние приму!» Она ему в ответ: «Нет у меня другого закона и иной веры, чем преданность мужу. Поэтому такова сила моего прозрения. Сходил бы ты к мяснику Дхармавйадхе — живет он продажей мяса, посмотрел бы на него да скромности бы поучился». Получив такой совет от всезнающей жены, мудрец принял подаяние, поклонился, да и пошел к себе.

На другой день разыскал он на базаре мясника, торговавшего мясом, и подошел к нему, а Дхармавйадха увидал его, да и спрашивает: «Что, брахман, тебя, верно, верная жена ко мне послала?» Услыхал это мудрец, очень удивился и спросил Дхармавйадху: «Откуда у тебя, мясника, такое знание?» Сказал ему на это мясник: «Люблю и почитаю я отца и мать. Они мое единственное прибежище. Сначала их омою, потом сам омоюсь. Сначала они поедят, потом сам поем. Сначала их спать уложу, потом сам ложусь. Вот потому-то я много и знаю. Мясо да потроха газелей да прочей живности продаю, тем и живу. А торговля эта — мое людям служение, а не к деньгам жадность. Ни я, ни та жена, мужу верная, никогда не чванимся, потому что чванство — враг знания. Поэтому-то, мудрец, и наделены мы безграничным знанием. Да и тебе, мудрец, от заносчивости освободиться надо, и тогда, свой долг исполняя, достигнешь ты успеха и будешь светочем среди мудрецов!» Так наставлял его мясник Дхармавйадха. Побывал мудрец у него дома, посмотрел, как мясник живет, и, довольный, пошел к себе в лес. Стал он жить по совету и преуспел в подвижничестве, а мужу верная жена и мясник, выполняя свой долг, преуспели в делах.

Вот какой силы достигают люди, преданные отцу-матери. Ступай поэтому к матери, жаждущей тебя увидеть».

Так Чандрасвамин наставлял Махипалу, и согласился тот пойти на родину, чтобы выполнить желание матери. Рассказал он все Анантасвамину, приемному отцу, и, все дела ему поручив, ночью вместе с отцом настоящим отправился к себе на родину. Долго ли коротко ли, а дошли они до родной деревни, и обрадовал он своим приходом родительницу свою Девамати, так же как приход весны радует коиля. Прожил Махипала на родине какое-то время с матерью и отцом, рассказывавшим всю историю про их приключения, и все родичи его сердечно принимали.

А тем временем в Тарапуре его жена царевна Бандхумати на исходе ночи проснулась, а проснувшись, увидела, что муж ее куда-то исчез, и почувствовала разлуку, и не могла больше она спать и бродила по дворцу да по садам, и в два ручья лила она слезы, подобные жемчужинам, и единственное счастье видела в смерти и звала ее. Утешал ее министр Анантасвамин: «Сказал тебе, наверно, Махипала на ухо: «По делу я ухожу и скоро вернусь!» а ты не слышала. Не горюй, доченька!» И она хоть с трудом, но все-таки успокоилась. Желая узнать что-либо о супруге своем, всех приходивших из дальних стран брахманов одаривала и расспрашивала. Однажды пришел туда за подаянием бедный брахман по имени Сангамадатта, предрекающий встречу, и она спросила у него о муже, и рассказала все как было, и описала наружность его, и имя назвала, а он ей сказал: «Не приводилось мне встречать такого человека, но тебе, божественная, не следует огорчаться. Бывает, долго тянется время до встречи с желанным. Послушай-ка, какое мне диво довелось видеть. Слушай: О коварном подвижнике. Странствовал я по святым местам, и дошел однажды до озера Манаса в горах Гималайских, и увидал там дивный, словно из жемчугов сложенный, дом. Вдруг из того дома вышел муж с мечом в руке, сопровождаемый множеством божественных дев, и пошел на берег озера, и стал вместе с ними предаваться веселью и пьянству. А я издали наблюдал все это, незамеченный, с любопытством. Вдруг откуда ни возьмись является туда другой человек. Встретил я его, и рассказал все, что видел, и показал того мужа с мечом, веселившегося с божественными девами. Посмотрел он на того с любопытством и стал рассказывать мне свою историю:

«Правлю я городом Трибхувана, и меня зовут Трибхувана, и долгое время жил при мне один подвижник, поклонявшийся Шиве. Спросил я его однажды, чего ради он мне служит, и тогда попросил он у меня помощи, чтобы добыть скрытый в какой-то пещере меч. Пошел я тогда с ним темной ночью в лес, совершили мы разные жертвы, а потом около пещеры тот Пашупата и говорит мне: «Войди, герой, в пещеру, возьми меч и обещай, что, когда выйдешь, отдашь его мне!» Обещал я ему сделать так, как он просил. Вошел я в пещеру и дошел до дома, сделанного из камней самоцветных и драгоценных. Вышла дивная дева из рода асуров, ввела меня в дом, с любовью вручила мне меч и промолвила при этом: «Храни этот меч — дает он над всеми победу и дарует способность летать в поднебесье». И я остался с ней в том доме. Но вспомнил я, что пообещал пашупате, вышел из пещеры, держа меч в руке, и привел подвижника в дом девы из рода асуров. Там остался я с той же девой, а он — с другой.