Шиноби - Василий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, предположим всё хорошо, мы даже настроили автоматическую систему, запечатывающую душу при смерти. Но ведь желание жить у людей никуда не денется. Кто будет регулировать, кому существовать вечно, а кому умереть?
На всякий случай, я сделал так, что все печати для хранения душ связаны. Если припрёт, солью хранилища в одно. И если какое-то решение найдётся, мы сможем его выполнить. Будем делать, что должно, и надеяться на лучшее…
Война неплохо подняла Узумаки. Мы смогли выжить, усилиться благодаря Аватару и купленной чакре, а собранной жизненной силы должно хватить и потомкам. Атаковать нас сейчас точно никто не будет до ликвидации текущего кризиса. Да и потом могут возникнуть проблемы у потенциальных врагов, особенно если у нашего клана будет контроль над всеми собранными душами.
Скорее, тут надо думать, как бы наши дети и мы сами не стали считать себя выше всех других…
– Разве это проблема?
Я вздрогнул и поднял глаза на Ооцуцуки. Женщина, одетая в мою футболку, включила кофеварку и стала неспешно заплетать растрёпанные волосы в косу.
– Я вслух сказал?
– Да, – кивнула она. – Узумаки могущественнее всех кланов даже без нас с тобой. А сила рождает власть, таков порядок вещей. Почему это тебя беспокоит?
– Власть порождает безнаказанность. Безнаказанность и праздность рождают пороки. Пороки ведут к потере силы, а за ней и власти.
– Разве? – подняла бровь женщина.
Я пожал плечами.
– А что остаётся делать на вершине могущества, кроме как развлекаться? И развлечения будут постоянно усложняться, пока не перейдут все границы допустимого. А там вопрос времени, когда силы не хватит отбиться от тех, кого ты разъярил своими «развлечениями».
– Значит, не хочешь, чтобы твоя семья правила миром? – с некоторым разочарованием поинтересовалась Ооцуцуки.
– Я хочу видеть моих детей сильными. А есть такая поговорка: «Трудные времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена».
– Если из неё исходить, то вы слабые, раз создали сложные времена, – ухмыльнулась женщина. – Но я поняла твою мысль: ты готов оставить часть проблем нерешёнными, переложив их на плечи следующих поколений.
– Просто не желаю превращения потомков в высокомерных ублюдков, которым никто и слова сказать не может из-за превосходящей силы, – вздохнул я.
– Мои дети такими не стали. А ведь имели силу возглавить человечество…
– Жалеешь, что не возглавили?
От моего быстрого вопроса она на секунду замолкла в середине предложения, но призналась:
– Жалею. Такой потенциал! И как они его использовали? Раздать людям чакру, дабы они лучше резали друг друга? Превосходная идея!
– Ниндзюцу создал твой внук, не сын, Кагуя. Хагоромо не хотел ничего подобного.
– Он дурак, который не хотел смотреть дальше, чем на несколько поколений, – фыркнула Ооцуцуки.
– Разве? – поднял бровь я. – А может, всё он прекрасно понимал и хотел создать армию, способную разобраться с твоим кланом, когда они придут? Иначе легко мог остановить развитие ниндзюцу в зародыше.
– Он обрёк вас на тысячу лет резни, – скривилась она.
– Война имманентно присуща человечеству, он лишь дал ещё одно оружие. Резали бы друг друга прекрасно и без чакры. Возможно, даже намного более кроваво, чем с ней.
– Сомневаюсь, – фыркнула Кагуя.
– А я не очень. Как ты думаешь, какие потери будут, если Страна Огня создаст армию из обычных людей и пойдёт войной на соседние земли? Сравнятся ли они с Мировыми Войнами Шиноби, в которых умирают, максимум, десятки тысяч?
Произнося «Мировые Войны», я обозначил кавычки согнутыми пальцами, а она увлечённо подалась вперед, возразив:
– С тех пор, как я очнулась, вы дважды поставили мир на грань гибели. Такое нельзя измерить прямыми потерями. Всё могло, да и может закончиться тотальным вымиранием населения!
– Тебе просто не повезло очнуться именно в эту войну, в прошлые ничего такого не было…
– И я даже знаю, кто в этом виноват, – искривила губы в ироничной ухмылке женщина. – Но что будет через пятьдесят лет, если мы погасим текущий кризис? А спустя сто? Какие ещё бедствия вызовет бесконтрольное владение чакрой? Не лучше ли вернуть её обратно? Оставить людям их мелкие проблемы, пусть не лезут туда, где должны решать боги!
– Какие такие боги? Ооцуцуки? – насмешливо вскинул брови я.
– Да хоть Узумаки, – фыркнула она в ответ. – Уж не хуже моих родственников выйдет.
– Всё бы тебе мировое господство, Кагуя…
– Мы будем жить долго. Кому, как не самым опытным, вести людское стадо за собой, Ясуо?
Я почесал в затылке. Нет, ну что-то в её словах точно есть, если так подумать. Однако есть один аргумент, который на неё подействует. Возможно.
– Слушай, а тебе не лень? Ты ведь правила уже, оно нам надо вообще?
Ооцуцуки задумчиво накрутила локон волос на палец, сделала глоток кофе, оглядела кухню вокруг и величественно изрекла:
– Такова судьба сильных!
– Давай обсудим нашу судьбу лет через двадцать? А пока, когда получится разобраться с текущим кризисом, я бы хотел тихо радоваться жизни. Желательно, не вешая на себя чужие проблемы.
– Ты лентяй! Только и мечтаешь жить в своё удовольствие. Вкусно и много есть, нянчить детей, предаваться прочим удовольствиям.
– Разве это плохо, Кагуя? – поднял бровь я и, прищурившись, улыбнулся. – Предаваться удовольствиям тебе точно нравится.
Она неожиданно покраснела и отвела взгляд в сторону, негромко согласившись:
– Возможно…
– Значит, надо повторить, – рассмеялся я и, подхватив женщину, понёс её обратно в спальню.
Будем трудиться над уменьшением стремления к мировому господству…
А со следующего утра продолжились трудовые будни. Мы первые пару дней действовали по привычным областям, а далее подключились страна Молнии и Земли. У них творился мрак: куча людей сходило с ума, имея, зачастую, по несколько одержимостей разом.
У них же впервые произошло интересное событие: Наруто, выступающий моими глазами, прибыл в небольшую деревню, и там в одной из семьей отец десятилетней девочки – хмурый плотник без пальца на руке – встретил его словами:
– Дочке ваша помощь не нужна. Они договорились.
А его словам вторил детский голос:
– Бабушка мне помогает! Не трогайте её!
Наруто удивлённо почесал в затылке,
