Американская звезда - Джеки Коллинз

– Я слышал об этом сто раз, но когда ты это скажешь в открытую, она постарается тебе отомстить.

– Я хочу освободиться, – повторил Ник. – Время настало.

– А у нее есть адвокат? – спросил Керк.

– Ты ее адвокат.

– Но я не могу представить в суде вас обоих. Я кого-нибудь. ей порекомендую. А, между прочим, ты сказал об этом Фредди?

– Еще нет.

– Ты должен ему рассказать.

– Что, и о Вегасе тоже?

– Не теперь. Но сейчас он должен знать, что ты хочешь развестись с Энни.

– Я скажу ему.

– Отлично. – Керк направился к двери. – Я не предвижу осложнений. Если ты согласен уплатить ей девяносто девять процентов всех своих денег, все уладится.

Ник рассмеялся:

– Иисусе, как адвокаты мило шутят, а юмор – это как раз то, чего мне не хватает.

Керк тоже улыбнулся:

– Да, тебе это дорого обойдется, но ведь свобода того стоит.

– Знаешь что, Керк? Да я сейчас отдал бы ей все до последнего медяка, лишь бы завтра быть на свободе.

Он действительно так думал. Быть с Лорен – вот что самое главное в жизни. И он не мог ждать.

78

Уже несколько дней Арета Мэй не вставала с постели. Синдра наняла санитарок для ухода за ней днем и ночью. Врач сказал, что у Ареты Мэй бронхиальная пневмония и ее надо положить в больницу.

– Никаких больниц, – ответила Синдра решительно. – Я хочу, чтобы она была дома, где я смогу все время быть около.

– Но в больнице лучший уход, – возразил врач.

– Нет, – ответила Синдра, вспоминая, что случилось с ом. – Моя мать останется здесь.

Марик тоже попытался ее уговорить:

– Ну, беби, пусть они возьмут ее в больницу.

– Нет, – отрезала Синдра, – в больнице людей убивают.

– Но она все равно умрет, – сказал Марик.

– О, как же ты меня подбодрил!

Но она знала, что он говорит правду. Арете Мэй недолго Оставалось жить.

Каждый вечер в шесть часов она входила в комнату матери и садилась у ее постели. Она держала ее руку, хрупкую, маленькую руку, которая когда-то жарила картошку и бекон, шлепала детей, растила их и помогала им выжить.

– Как ты чувствуешь себя, мама? – спросила она сегодня, наклонившись над ней.

Арета Мэй долго на нее смотрела.

– Скоро я буду с Люком, – ответила она, – скоро я стану счастливой.

– Мама, я хочу тебя кое о чем спросить, – сказала тихо

Синдра. – Да?

– Только, пожалуйста, скажи мне всю правду. Обещай,

что скажешь.

– Говори, девушка, в чем дело?

– Кто мой настоящий отец?

Арета Мэй поглядела на нее запавшими глазами и долго молчала.

– Бенджамин Браунинг, он твой отец, – ответила она. Синдра кивнула. Она знала это с того, первого раза, когда

Арета Мэй об этом заговорила, но ей нужно было убедиться.

– А есть доказательства? Арета Мэй кивнула:

– В банке Босвелла лежит письмо. Ты его получишь после моей смерти.

– Но ты не умрешь, мама.

– Я не боюсь смерти, девушка. Я буду с Иисусом и моим дорогим мальчиком, Льюком.

– Нет, мама, я не позволю тебе умереть, – отвечала в ярости Синдра.

Арета Мэй загадочно улыбнулась:

– Я всегда знала, что ты, Синдра, пробьешься. Я всегда была в этом уверена.

Позднее, в тот же вечер, Синдра села с Мариком и рассказала ему все о своем прошлом, то, о чем она никогда ему не рассказывала. Он молча слушал ее рассказ о Бенджамине Браунинге, об изнасиловании, об аборте и обо всем плохом, что с ней случилось в жизни.

– О, беби, беби, я и понятия ни о чем не имел, – сказал он и крепко ее обнял.

– А зачем тебе знать? Это моя боль. И я сама с ней справлюсь.

– Этот Бенджамин Браунинг – распоследний сукин сын, – сказал Марик. – И можно послать кого-нибудь в Бос-велл, кто бы задал ему хорошую взбучку.

– Нет, – ответила она. – Бенджамин заплатит за все свои грехи, мама тоже этого хотела. Но накажу его я.

На следующий день она подписала контракт на серию выступлений по телевидению. Она привезла контракт домой и с гордостью помахала им перед лицом Ареты Мэй:

– Мама, ты видишь? Видишь вот это? Меня скоро услышит по телевидению вся страна. Все меня увидят. И в Босвелле тоже. Что ты об этом думаешь?

Арета Мэй печально улыбнулась и ухитрилась еще кивнуть ей:

– Ты будешь звездой, девушка. Ты уже всего добилась. А потом закрыла глаза и отошла с миром.

Синдра бросилась на тело матери и зарыдала. Марик вбежал в комнату, поднял Синдру и стал утешать.

– Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, беби, – заворковал он. – Настало время, чтобы кто-нибудь о тебе всегда заботился.

– Посмотрим, – отвечала она, рыдая. – Увидим.

Нет, Ник не мог поверить, что она опять может с ним так поступить.

Прошло два дня, как Лорен улетела, и хотя он записывал на ее автоответчике бесчисленные просьбы перезвонить, она ему не звонила. Что с ней происходит? Ведь точно так же она поступила с ним тогда, в Нью-Йорке, когда он сидел в гостиничном номере пять дней и не отходил от телефона. На этот раз он этого не допустит.

Он связался с девушкой, которая представляла в Нью-Йорке Международное агентство актеров, и просил ее пойти в офис к Лорен.

– Пожалуйста, попросите ее позвонить мне немедленно, – сказал он. – Не уходите, пока не повидаетесь с ней. Я буду ждать у телефона.

Девушка исполнила просьбу и перезвонила ему в Лос-Анджелес:

– Очень сочувствую, мистер Эйнджил, но мисс Робертс в больнице.

– Что с ней? – спросил он в панике.

– У ее мужа сердечный приступ.

– Сердечный приступ? – переспросил он тупо.

– Да, я разговаривала с ее личным секретарем, и она сказала, что сообщит мисс Робертс о вашей попытке дозвониться до нее.

Он положил трубку и покачал головой. Значит, Лорен все рассказала мужу и у него сразу же случился приступ? Может быть, таким образом Оливер хочет ее удержать? Как все это скверно.

Позвонил Фредди и сказал:

– Знаешь, ты не поверило»!

– Что такое?

– Лорен Робертс отклонила наше предложение. По словам Сэмм, ее нью-йоркского агента, она не хочет брать роль.

– Почему?

– Ее муж в больнице!

– Но он ведь выздоровеет, правда? – спросил невразумительно Ник.

– Да кто же это может знать заранее? Очевидно, она у его постели днюет и ночует.

Да, это все непостижимо странно. Судьба их неоднократно сводила и судьба же опять их хочет разлучить. Если он вообще представляет, что Лорен за человек, значит, надо понимать, что она не оставит Оливера, пока он болен.

– Есть предложения? – спросил Фредди.

– О чем?

– Насчет ведущей актрисы?

– Отдай роль Карлайл Мэнн. Она очень хочет ее сыграть.

– Не думаю, чтобы студия была в восторге, она слишком уже пригляделась зрителям, в ней нет новизны.