Рамаяна - Вальмики

Глава 14. Ашоковая роща

Подумав ещё немного и мысленно ища встречи с Ситой, Хануман с вала перепрыгнул через высокую стену, окружавшую сад ашока и, трепеща от восторга, замер, увидев цветущие деревья и цветы, словно ранней весной. Он увидел покрытые цветами деревья шала, ашока, бхавья, чампака, уддалака, нагаврикша, манго и капимукха, заросли амры, увитой лианами.

Словно стрела, выпущенная из лука, Хануман одним прыжком оказался в чарующем саду, сияющем, как восходящее солнце и оглашенном пением птиц, в котором росли золотые и серебряные молодые деревца, жили стаи птиц, бродили стада оленей. Полный благоухающих деревьев, сад Ашока изумил доблестного сына ветра. Кругом цвели деревья всех видов, ветви их клонились под тяжестью фруктов, исступленно кричали кукушки, жужжали шмели и радостно резвились все божьи твари, кричали павлины, журавли и гуси, вызывая в сердце восторг. Хануман, разыскивая прекрасную царевну безупречного облика, разбудил птиц, сладко спавших на ветвях деревьев. Ветер, поднятый крыльями тех птиц, осыпал Ханумана, сына ветра, пестрым цветочным дождем, отчего он стал напоминать холм, покрытый цветами. Все обитатели сада, видя Ханумана, стрелой разбегались во все стороны, принимая его за самого бога весны. Земля под ковром цветов выглядела невестой в драгоценных камнях. Деревья, дрожа под ногами стремительной обезьяны, проливали разноцветные дожди лепестков и цветов. С лишившимися листвы верхушками, потерявшие и цветы и фрукты, они выглядели как игроки, поставившие на заклад свою одежду и всю собственность и проигравшие все. Хануман прыгал по тем прекрасным деревьям, и они щедро устилали землю своими цветами, листьями и фруктами. Птицы покинули их, не находя более прибежища среди голых ветвей, сотрясаемых Марутой.

Ашоковая роща, истоптанная сильными ногами и хвостом Ханумана, напоминала юную женщину с растрепанными волосами, потускневшими губами и зубами, стершейся тилакой, избитыми руками и ногами. В спешке сын ветра вырывал гроздья лиан, как ветер разгоняет облака во время дождей. Направляясь то в одну сторону, то в другую, Хануман увидел золотые и серебряные пруды, полные прозрачной воды со ступеньками, выложенными драгоценными камнями, жемчугом и кораллами, хрустальным дном и ослепительно сверкавшими деревьями из золота канчана по берегам. Пруды украшали заросли лотосов и лилий, шумели лебеди, журавли и красные гуси, звучали голоса птиц чакрвака; красивые широкие ручьи с деревьями по берегам манили их своими чистыми водами, напоминали амриту и бежали под различными кустами, украшенными тысячами лиан; земля была устлана ковром рододендронов и олеандров.

Взору славного героя предстал высокий холм, сияющий, как облако на величественной вершине, поросший разнообразными деревьями и полный удивительных гротов — это было чудо света! Он увидел реку, падающую с его вершин, словно молодая дева, вырывавшаяся из рук возлюбленного, чтобы сокрыться от него; ветви деревьев, уносимые стремительным потоком, казались подругами той девы, которые изо всех сил пытаются остановить ее. Далее Хануман увидел, как этот поток, поворачивая, находит свой путь, словно девушка, которая успокоилась и помирилась со своим возлюбленным. Внимание Ханумана, рожденного Марутой, привлек пруд в некотором отдалении от реки, полный лотосов и разнообразных птиц; он увидел фонтаны свежей воды с чарующими ступеньками из драгоценных камней и жемчужным дном, со всех сторон украшенные стадами оленей; восхитительные рощи и дворцы, возведенные самим Вишвакармой и украшенные искусственными деревьями, полными цветов и плодов. Их ветви, словно зонты, давали тень, а земля под ними была устлана золотом и серебром. Великий Хануман увидел одинокое золотое дерево шингшапа, окруженное золотым помостом, множество цветочных лож и деревьев, сияющих, как огонь и своим блеском соперничающих с горой Меру, и подумал, что они сделаны из золота. Он с изумлением взирал на прекрасные золотые деревья с цветущими кронами, почками и молодыми побегами, которыми нежно играл ветер, заставляя звенеть, словно множество украшений на груди девушки.

Быстро забравшись на густое дерево шингшапа, Хануман подумал: " Отсюда я быть может увижу Ваидехи, это несчастное созданье, тоскующее по Раме. Полная горя, она бесцельно бродит то в одну сторону, то в другую. Несомненно, эта ашоковая роща, украшенная деревьями чандана, чампака и вакула, принадлежит злобному Раване. Сита непременно посетит этот прекрасный пруд, любимый птицами. Супруга Рагхавы, привыкшая гулять по лесу, в тоске по Раме обязательно придет сюда. Эта дева с глазами лани, истерзанная горем разлуки, посетит эту рощу. Целомудренная и добродетельная дочь Джанаки, любящая всё живое в лесу и страстно желающая выразить мужу свою преданность, с этой целью придет на берег прозрачной реки. Поистине, эта прекрасная роща была бы достойной обителью целомудренной супруги Рамы, царя людей. Если богиня с прекрасным, как луна, ликом ещё жива, она непременно посетит реку, дарующую прохладу." Так размышлял Хануман, ожидая появления супруги повелителя людей. Он укрылся в густой листве дерева шингшипа, откуда ему открывался прекрасный вид на окрестности.

Глава 15. Хануман видит Ситу

С верхушки этого дерева Хануман мог видеть всю рощу, полную деревьев, увитых лианами и благоухающих небесными ароматами. Сияющую и живописную, как райские сады Нандана, ее населяли разнообразные животные и птицы, украшали дворцы и храмы, повсюду слышалось пение кукушки. С прудами, полными золотых лотосов и серебряных лилий, близ которых стояли кушетки с подушками, с дворцами и дворами, восхитительными деревьями, весь год обремененными плодами и цветами, и цветущими деревьями ашока, роща эта сияла как восходящее солнце. Не покидая своего дерева, Марути без устали любовался чудесными лесами, в густой листве которых скрывались тысячи птиц.

Красота ашоковых деревьев, согнувшихся под тяжестью цветов, так что их цветы, казалось, достают корней, разгоняла печаль. Всё вокруг пылало от сияющих деревьев карника и кимшука, покрытых цветами; с гигантскими корнями пуннага, шаптапарна, чампака и уддалака благоухали цветами; там были тысячи деревьев ашока — золотых, горящих, как огонь, или темных, как сурьма, отчего роща напоминала райский сад Нандана или чарующие владения Куверы и даже превосходила их великолепием. Украшенное тысячами сверкающих цветов, это небесное и невообразимо прекрасное место было вторым раем и поражало воображение, как пятый океан[15]; разбросанные повсюду цветы в действительности были жемчугом и драгоценными камнями. Деревья, растущие там, цвели круглый год и благоухали медом, сад был полон птичьего крика, повсюду бродили лани и другие животные. Всё кругом благоухало изысканными ароматами. Это восхитительное место, равное царю гор, было второй Гандхамаданой. Недалеко от того дерева, на котором сидел Хануман, он увидел сияющий, белый, как гора Кайласа, безупречный храм. Его украшали тысяча колон, ступени были коралловыми, а пол — из чистого золота. Он ослеплял свой красотой и был таким высоким, что казалось, целовал небеса.

Неожиданно он заметил женщину в грязных одеждах, которую окружали демоницы. Она выглядела изнуренной долгим постом, печальной, и тяжело вздыхала, и в то же время казалась безупречной, как нарождающаяся луна, и сияющей, хотя сияние это сейчас было тусклым, как пламя, сокрытое дымом. Облаченная в грязный желтый шелк, безо всяких украшений она напоминала лотос в пруду, с которого сорвали все цветы. Подавленная, измученная горем, она походила на Рохини, преследуемую Кету. Лицо было умыто слезами, печальное, истерзанное нуждой и волнением, вдали от друзей и родных, она не видела вокруг себя никого кроме демонов и казалась затравленной ланью. Ее длинные волосы черной змеей сбегали по спине, она казалась землей, покрытой темно-голубыми лесами и залитой дождями. Большеглазая дева, достойная счастья и никогда прежде не ведавшая горя, пребывала в глубокой печали. Глядя на нее, Хануман по многим причинам решил, что перед ним Сита, и подумал: "Похоже, что это Сита, похищенная демоном изменчивого лика!" Лицо ее сияло, как полная луна, у нее были изогнутые дугой брови и красивая округлая грудь; сияние, исходившее от нее, разгоняло тьму миров; у нее была шея голубоватого оттенка, губы напоминали спелые плоды бимба. Дева с тонким станом и царственной осанкой, с большими, как лепестки лотоса глазами, она была подобна Рати, супруге бога любви, любимая всем миром, как свет полной луны.

Теперь эта хрупкая юная дева сидела на голой земле, предаваясь аскезе, словно женщина-аскет, и тяжело вздыхала, словно супруга царя змей. Окутанная плотной вуалью печали, красота ее исчезла, как пламя в дыму или сомнительно растолкованный ведический текст, растраченное богатство или ослабевшая вера, загасшая надежда или в силу обстоятельств не достигнутое совершенство, затуманенный разум или оклеветанная слава. Измученная разлукой с Рамой и постоянным присутствием демонов, эта дева, словно молодая лань, в отчаянье бросала беспомощные взгляды, словно кого-то искала глазами. Слезы ручьями текли из ее глаз с изогнутыми бровями и темными ресницами, черты ее исказились, то и дело из груди вырывался глубокий вздох. Достойная всех радостей, но несчастная, лишившаяся всего, покрытая пятнами грязи, она напоминала царицу звезд, сокрытую большим облаком.