Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

При Александре III менялась политика и в области образования. Официальным лицам была известна пометка царя на одном из документов: "Это-то и ужасно: мужик‚ а тоже лезет в гимназию"‚ – и министры поступали в соответствии с духом времени‚ чтобы "обратить университеты из рассадников политической агитации в рассадники науки". Подготавливали меры для "детей кучеров, лакеев, поваров, прачек" и прочих неимущих из христианских семей‚ чтобы затруднить доступ в средние и высшие учебные заведения, повысили плату за обучение‚ – но самые крутые меры пришлись на долю еврейского населения.

При Александре II поощряли поступление евреев в гимназии и университеты для постепенного их "слияния" с русским обществом‚ но при его преемнике всё изменилось. Обер-прокурор Святейшего Синода К. Победоносцев считал просвещение евреев опасным для трона и отечества; минский губернатор рекомендовал ввести для евреев процентную норму при поступлении в учебные заведения, "чтобы еврейский элемент не взял перевеса над остальным населением"; один из членов комиссии по народному образованию сказал: "С евреем-невеждой мы еще как-нибудь сладим‚ а с этими образованными уже ничего поделать невозможно". В 1882 году ввели пятипроцентную норму при приеме евреев в Военно-медицинскую академию‚ а затем их перестали туда принимать. На следующий год евреи приехали сдавать экзамены в петербургский Горный институт и выяснили к своему изумлению‚ что для них введена там процентная норма. Приняли только двоих‚ пять процентов от общего числа поступавших‚ а остальным полиция не позволила подать документы в другие институты, в день последнего экзамена выслала их из столицы.

В 1883 году одесский генерал-губернатор доложил в Петербург о "чрезмерном переполнении средних учебных заведений еврейскими учениками", предложил ограничить прием евреев, и Александр III отметил: "Я разделяю это убеждение". "Высочайшим повелением" ввели десятипроцентную норму во вновь открытом Технологическом институте в Харькове и закрыли доступ евреев в харьковский Ветеринарный институт. Объяснение оказалось простым: "Харьков всегда был центром политической агитации‚ и пребывание в нем евреев в более или менее значительном числе представляется вообще нежелательным и даже опасным". И наконец в 1887 году ограничения ввели повсеместно, установив для мужского еврейского населения "процентную норму". В университетах‚ институтах и гимназиях черты оседлости они могли составлять не более 10 процентов от общего количества учащихся‚ вне черты – 5‚ в Москве и Петербурге – 3 процента.

2

В деревнях черты оседлости разрешали жить лишь тем евреям, которые поселились там до введения "Временных правил" 1882 года. Но эти же правила – при их произвольном толковании – ввели легальные методы борьбы с "экономически вредным" населением‚ и местное начальство этим воспользовалось. Если еврей уезжал из деревни по делам‚ даже на короткий срок‚ его могли не пустить обратно‚ как "вновь поселяющегося". Если еврейская семья из села посещала в праздничные дни городскую синагогу‚ то через неделю ей могли преградить дорогу в свой дом: это рассматривалось‚ как "новое водворение". Бывали случаи‚ когда отставного солдата не пускали к родителям; его признавали "вновь поселившимся" и отправляли в город или в местечко. Не всякий решался пожаловаться в Петербург на самоуправство местных властей‚ а когда это случалось‚ "начинались их мытарства от низших властей вплоть до высшего в Империи учреждения. И всюду серьезно и деловито начинались рассуждения о том‚ что это было – отлучка или оставление‚ и что это есть – возвращение из отлучки или новое поселение".

Жалобу пострадавшего рассматривал Сенат‚ а в спорных случаях она направлялась в то министерство‚ на которое подавалась жалоба‚ задерживалась там надолго. Г. Слиозберг‚ ходатай по еврейским делам‚ вспоминал: "Сначала готовил доклад помощник столоначальника; затем с ним знакомился столоначальник и делал свои замечания; доработанный доклад поступал к начальнику отделения‚ который тоже высказывал свои соображения; переделанный доклад поступал к вице-директору департамента‚ от него – с соответствующими изменениями – он шел к директору департамента‚ тот нёс его товарищу министра‚ а если дело было важным – то и к самому министру..." Сенат в Петербурге отменял нелепые постановления местного начальства‚ но это занимало три‚ пять‚ а то и десять лет‚ а изгнанные семьи мыкались пока что по чужим углам и разорялись. Как говорили тогда‚ "лекарство прибыло уже после смерти".

В деревнях избавлялись от старожилов-евреев‚ пользуясь правом крестьянских общин изгонять "порочных членов общества". Если торговец или кабатчик желал избавиться от конкурента‚ достаточно было созвать сельский сход‚ хорошо угостить крестьян‚ и они подписывали приговор о выселении еврейской семьи. Этот приговор утверждал губернатор‚ и очередные жертвы уходили из тех мест‚ где их предки жили не одно поколение. Затем появился закон‚ который запрещал евреям черты оседлости переселяться из одной деревни в другую, – это приравнивалось к "поселению вновь" и влекло за собой немедленное изгнание.

Евреев изгоняли из деревень даже во время эпидемии оспы‚ и они уходили по этапу‚ заражая окрестное население. Из Слонимского уезда сообщали: "У нас выселяют из деревень не только вновь поселившихся‚ но и старожилов‚ которые прожили там тридцать-сорок лет... Крестьяне одной деревни не хотели исполнять приказания начальства‚ и для выселения несчастных были приглашены крестьяне из соседней деревни. По приказанию волостного начальства они выломали двери и печи‚ а потом на подводах вывезли весь еврейский скарб и бросили его в поле... В одном доме лежал опасно больной ребенок; вместе с домашней утварью его повалили на воз и выбросили потом за деревней".

"Временные правила" давали широкий простор для толкований при определении той черты‚ которая отделяла запретную сельскую местность. Известен случай‚ когда одна половина дома на краю местечка попала на разрешаемую для жительства территорию‚ а другая – на запрещаемую. "Следовало бы‚ конечно‚ по всей справедливости‚ – отметили в еврейском журнале‚ – разрешить хозяину право жительства в одной половине дома‚ а в другую предоставить ему право временного въезда с непродолжительными остановками‚ но Витебское губернское управление... постановило выселить его из принадлежащего ему дома". Пострадавший пожаловался в Петербург‚ но Сенат был завален еврейскими делами‚ и лишь через пять лет владелец вернулся в собственный дом.

Губернские власти переименовывали местечки в деревни‚ чтобы подпадали под действие "Временных правил"‚ и в Херсонской губернии единым махом переименовали в деревни 63 местечка‚ сократив доступную для евреев территорию. Давно были закрыты для свободного поселения Киев и Севастополь‚ а в 1887 году исключили из черты оседлости Таганрог и Ростов-на-Дону. Теснота в еврейских кварталах становилась ужасающей‚ но населенные пункты‚ возникавшие возле фабрик и заводов‚ не признавались городами или местечками‚ и евреев туда не пускали. На юге Украины строили чугуноплавильные заводы на десятки тысяч рабочих – евреям и там не было места и работы. К тому времени Белая Церковь выросла в большое поселение‚ но продолжала числиться селом; когда киевского генерал-губернатора попросили переименовать ее в город‚ он ответил ходатаям: "Скажите вашим евреям‚ что я скорее превращу Бердичев в деревню‚ чем Белую Церковь в местечко".

В то же время Александр III пометил на одном из докладов: "Далеко бы ушли мы, если бы допустили это слияние" с евреями.

3

В городах внутренних губерний тоже не было покоя. Ремесленники-евреи могли там находиться лишь при условии‚ если занимались разрешенным ремеслом и торговали изделиями собственного производства; в противном случае закон предусматривал "конфискацию их товаров и немедленную высылку". Любой чиновник или полицейский начальник мог поставить под сомнение их право на жительство‚ придравшись к пустячному поводу‚ и тут же возвратить в черту оседлости.

Выслали из Самары и конфисковали имущество у золотых дел мастера‚ который продавал свои изделия совместно с цепочками чужого изготовления. Изгнали из Москвы знаменитого кондитера – за продажу кофе в дополнение к пирожным собственной выпечки. В Симбирске решили‚ что изготовление уксуса не относится к цеховым ремеслам‚ и выслали еврея‚ который занимался этим тридцать лет. Ему долго пришлось доказывать‚ что уксусное ремесло признано Сенатом в одном из его разъяснений‚ но семью уже изгнали из Симбирска и разорили. Многие жаловались в Сенат на незаконные выселения‚ и в высшем правительственном учреждении империи дотошно обсуждали вопрос‚ дает ли починка резиновых галош или настройка музыкальных инструментов право на повсеместное жительство‚ являются ли ремесленниками изготовители сургуча и чернил‚ ваксы и рогожи‚ лака и спичек.