Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ) - Стариков Антон

В остальном все у орки складывалось хорошо, просто замечательно. С самого начала Драконы приняли ее такой, какая она есть, и ни разу не попрекнули ее степным происхождением и тем, что ее отец готов был против них воевать (еще одна причина ответить Драконам благодарностью на благородство и принять их такими, какими они были). За все время Илирна ни разу не ощутила по отношению к себе какой-либо вражды, злобы, недовольства тем, что она станет частью клана как жена старейшины. Даже бывшие подружки Вара не выказали и капли ревности или понятной женской зависти, а как и прочие женщины клана отнеслись к ней как к сестре, младшей сестре, которую нужно опекать, наряжать, баловать, задаривать подарками — временами такая плотная забота утомляла и даже пугала, но и умиляла. Ну а многочисленные друзья Вара не просто одобрили его выбор, они приняли Илирну с восторгом! Илирна радовалась, хотя и не очень понимала причины такого к ней расположения, однако ей вполне достало ума понять, что причина не в ее красоте или в статусе дочери вождя, вернее не только в красоте (как она поняла, на статус им было наплевать). Отдельно стоило отметить, как к ней отнеслись Глава клана, его дочь и верховная жрица Трооатэны. Благожелательно-спокойное отношение к ней Красного Дракона несколько контрастировало с восторгами остальных, но для Илирны было не менее ценно и более понятно — суровый ''Убийца Богов''трезво и взвешенно оценил ее как жену для своего старейшины, оценил ее опасность для клана, оценил пользу, которую она может принести, и принял его выбор. В общем вел себя так, как в представлении орки должен вести себя вождь, а потому казался островком стабильности среди буйных и непонятных Драконов. Дримм не предупреждал ее о том, что будет с ней, если она предаст клан или навредит Вару, не предупреждал словами, но его глаза сказали все гораздо лучше чем уста — Илирна понимала Главу, а он, кажется, понимал ее. С Василисой, его дочерью, сложилось по иному: красноволосая не просто приветствовала женитьбу Вара и Илирны, она страстно желала этой свадьбы, причем не только ради счастья Вара, но и по каким-то своим неведомым орке основаниям. По каким Илирна даже не догадывалась, и это несколько ее напрягало, но все же надо признать, Василиса стала ее самым лучшим проводником в жизни клана, так непохожей на жизнь в родных степях.

- Госпожа желает? - служанка-человек, одна из многих подобных служанок, поднесла полупустой поднос с кубками вина.

Илирна потянулась в шезлонге, что стоял на окраине главного бассейна, взяла с подноса кубок, отпила небольшой глоток и, кивком отпустив служанку, вновь откинулась на спинку, демонстрируя многим заинтересованным взглядам свое тело в скорее возбуждающей интерес, чем что-то скрывающей одежде, которую тут называли ''бикини''. Одежду эту ей подарила Василиса, и она же научила ее правильно одевать и носить, но прежде очень долго вместе с Варом убеждала Илирну вообще надеть это самое ''бикини'' на пир. Орка долго сомневалась — в степи такую одежду постеснялось бы одеть и последняя рабыня, но как говорили Василиса и Вар, здесь ее носят все. Илирне было страшно, но она не захотела никому уступить, тем более продемонстрировать свой страх кому-либо другому, а потому сегодня был ее дебют в этом срамном одеянии. Надо сказать успешный дебют — восхищенные взгляды жгли ее со всех сторон, а откровенные комплименты заставляли орку всерьез волноваться не заревнует ли муж. Но нет, может быть Вар и ревновал где-то в глубине души, но больше восхищался красотой жены.

Более чем хорошие отношения с Великой жрицей Трооатэны сложились еще до свадьбы, когда они много общались вдвоем: Людмила учила орку как себя вести во время свадебного обряда и рассказывала про Трооатэну, по обычаю которого будет совершен обряд, Илирна просвещала ее в оркских свадебных и религиозных обрядах и как в степи почитают бога войны. Тогда-то между ними и зародилась взаимная симпатия: Людмила помогла ей не только со свадьбой, но и со многим другим, не так как Василиса буквально навязывая свою заботу, но просто и понятно объяснив многое из того, что орке нужно было знать о повседневной жизни в клане и без чего дочери вождя пришлось бы тяжелей. Илирна была прилежной и почтительной ученицей, особенно когда поняла, сколь высокое положение занимает жрица в клане и почувствовала ее искреннее расположение к себе. А уж когда она узнала кто командовал армией клана, что разбила первую и, как говорят, самую сильную из всех орду Вишен...

Илирна слегка поежилась в шезлонге и, чтобы скрыть свое смущение и полиловевшие щечки, отпила вина. Она вспомнила, как проникшаяся к ней дружескими чувствами Людмила познакомила ее со своей любимой. Не то чтобы дочь вождя не слышала про такие отношения, слышала, такое частенько случалось в гаремах, особенно больших, или в племенах, в которых вследствие неудачного набега временно образовалась нехватка мужчин, но сама сталкивалась с таким в первый раз. Что тут сказать? Несмотря на непонимание Илирной таких отношений, Светлана ей понравилась своим умом, внутренней сосредоточенностью, легкостью в общении и какой-то неуловимой схожестью с Варом. Со временем она узнала, что избранница Великой жрицы была еще и одним из самых близких друзей ее мужа.

Отношения с не состоящими в клане воинами клана складывались не хуже чем с Драконами: более-менее обычные эльфы-стрелки и здоровяки-маги (спецназовцы) отнеслись к ней с уважением, без шепотков и ненавидящих взглядов в спину, без понятного в такой ситуации пренебрежения и вообще в этом сильно походили на Драконов. Из книг и рассказов Илирна примерно представляла себе как эльфы относятся к оркам, так вот, пожив среди Драконов, их слуг и воинов, она начала сильно сомневаться в правдивости этих книг и этих рассказов. Когда прямо спросила об этом Людмилу, то та ответила, что да, книги и рассказы не врут и такое отношение к оркам со стороны эльфов встречается, но в их клане такого нет и никогда не было.

Отношения с народом Главы (фейри), со слугами клана, которых все называли странным словом ''универсалы'', и прочими воинами клана тоже складывались не плохо: фейри были вежливо-нейтральны с ней, в глазах мужчин она увидела восхищение ее красотой, в глазах женщин впервые увидела зависть к отхватившей такого мужчину чужачке, но и восхищение по тем же самым основаниям; универсалы, а так же кавалеристы и пехотинцы-люди явно оценивали ее как мужчины, но относились как к госпоже, и опять же таки никаких ненавидящих взглядов или шепотков за спиной... зато среди других слуг-людей клана шепотков было даже слишком много...

Белки встретили Илирну настороженно, причем даже не потому, что она была орком, а потому, что орком из степи, а степные орки всегда ассоциировались у Белок только с насилием, смертью и разорением. Нет, Белки ничего не говорили и тем более даже не думали ей вредить, всегда были вежливы и выполняли приказы, однако же взгляды не скроешь. На фоне того как встретил дочь вождя весь остальной клан, их отношение особенно бросалось в глаза и было в чем-то обидным. Однако Илирна не обижалась — понимала ПОЧЕМУ и исподволь, не торопясь, сама и с помощью своих рабынь пыталась наладить с Белками контакт, не как со слугами (с этой стороны все было итак нормально), а как с теми, с кем ей предстоит жить рядом много-много лет и веков, полагаться на них, растить среди них своих детей. Трудно сказать каких результатов она уже достигла, но с другой стороны, слишком мало времени прошло — как говорится ''вода камень точит'', а Илирна была очень настойчивой и умной''водой''.Уверенность Илирны в успехе ее стараний подкреплял тот факт, что Белки не ненавидели орков как расу, относясь к Драконам-оркам не хуже чем к остальным членам клана. Да и как Белки могли испытывать такую ненависть, ведь во многих из них Илирна увидела как явные, так и неявные, но несомненные признаки орочей крови — если уж ненавидеть орков, то ненавидеть самих себя.

*

Илирна по молодости ошибалась — именно орочья кровь в жилах являлась одним из главных источников нелюбви Белок к хозяевам степи. Многие века, и до падения королевств и после, из степи на земли Белок приходили банды орков-изгоев, захватывали поселения, грабили, обкладывали Белок данью. А еще изгои брали себе женщин: реже в качестве постоянных жен, чаще в качестве наложниц пока не надоест. Понятно что от таких дел появлялись дети-полукровки: те из них, в ком отцовская кровь играла сильней, либо пополняли собой банды, либо гибли в процессе пытаясь; те же, в ком была сильней кровь матерей, становились обычными Белками. Впрочем нет, не обычными — все восстания против террора банд всегда поднимали такие вот не ставшие бандитами полукровки. Ну а с женщин полукровок и вовсе какой спрос? Так что степные орки и Белки давно мешали свою кровь, пускай и не добровольно как с той, так и с другой стороны (у лишенных женщин своей расы изгоев не было другого выхода, а у женщин-Белок не было выбора).