Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

«Товарищ начальник, сынишку вот привела к вам. Возьмите ради Бога, а то помрет с голоду сынок». Произнося эти слова, женщина готова была разрыдаться. «Как звать тебя, герой?» «Я Володька». И протянул к командиру обе ручонки. Это было уже выше человеческих сил. Иван Васильевич нагнулся, подхватил Володьку и, тяжело ступая, пошел в расположение роты. Так в роте появился еще один разведчик-юнга Володька, а старший лейтенант Прохватилов получил «фитиль» за грубое нарушение штатного расписания подразделения. Юнгу хорошо вымыли и в торжественной обстановке одели в новую морскую форму. Вскоре у него обнаружились важные для разведчика данные: острое зрение, отличная память и необыкновенная настойчивость в достижении цели. Именно это качество приводило командира в ярость. Стоило очередной группе начать приготовления для посадки на катер, как Володька уже знал, на каком катере нужно раньше всех быть и спрятаться. Получая разнос от «Бати», он соглашался и говорил, что больше не будет. Однако каждый раз это повторялось. В конце концов командир не выдержал и стал брать юнгу с собой. Володя гордо стоял на мостике катера рядом с командиром, и надо отметить, что его острое зрение не раз помогало разведчикам избежать неприятностей. Острые на язык моряки дали Володе кличку Впередсмотрящий. Володьку любили и баловали все. Оторванные от семей, рискующие своей жизнью, моряки видели в нем кто братишку, кто сына.

К тому времени действиями водолазов-разведчиков заинтересовалась фашистская разведка. В Ленинград был направлен диверсант, который при авианалетах должен был обозначить ракетами место дислокации роты. Володя, получив задание от старшины Н.Л. Лукина подыскать консервные банки для рассады, отправился на свалку, размещавшуюся на разрушенной территории табачной фабрики им. Урицкого. Разыскивая банки, Володя решил приподнять железный лист. Когда он это сделал, то увидел под ним подвальчик, в котором и скрывался диверсант. Володя бросил лист и быстро побежал в роту. Он знал, что на протяжении многих дней проводился поиск ракетчика, подающего сигналы авиации, противника.

Когда разведчики прибыли к подземной норе, то в ней диверсанта уже не было. Обнаружили только автомат и ракетницу с запасом ракет. Командир срочно доложил командованию о происшедшем. Несколько позже матерый диверсант был схвачен.

А самый главный Володькин успех пришел позже, и связан он был с заводом ПИШМАШ. Руины завода и его гигантская труба торчали почти на линии передовой и были хорошо видны из города. Наша разведка доложила о намерении противника установить в районе ПИШМАШа специальное радионавигационное устройство для корректировки управляемых самолетов-снарядов «ФАУ-1».

Ленинград мог оказаться под ударами ракет. Начальник РО ШКБФ потребовал тщательно исследовать район завода. Разведчики уже много суток, днем и ночью, вели наблюдение с передовой за заводом, но результатов не было. ПИШМАШ не подавал никаких признаков жизни.

Однажды за одной из смен наблюдателей увязался юнга. Вместе с разведчиком Владимиром Александровичем Борисовым Володька много часов пролежал на передовой и разглядел своими зоркими глазами то, чего не удавалось увидеть раньше его старшим товарищам, — тщательно закрытую со всех сторон маскировочными сетями дорогу к заводу. Под сетями едва просматривалось перемещение каких-то крупных объектов. Вооружившись сильной оптикой, Борисов определил, что по дороге было налажено интенсивное движение автомобилей и повозок.

Через несколько дней, согласовав с командиром роты план дальнейшей разведки, Борисов под водой перешел линию фронта. Замаскировав водолазное снаряжение и переодевшись в форму немецкого солдата, ему удалось пробраться к заводу.

По своей дерзости и находчивости эта операция заняла особое место даже у видавших виды разведчиков. Вначале Владимир несколько часов изучал обстановку у проходной. Он заметил, что часовой, прежде чем открыть шлагбаум, проверяет документы. У Борисова, естественно, никаких документов не было, а его познания в немецком ограничивались всего несколькими фразами. Именно эти обстоятельства заставили Владимира пойти на авантюрный ход.

Увидев, как к проходной подъезжает большая военная повозка, груженная доверху штабелями зеленых ящиков, Борисов пристроился к ней и стал подпирать якобы свалившиеся в его сторону ящики. Делал он это столь усердно, что ящики действительно повело набок. Ездовой тоже начал поддерживать ящики с другой стороны. Часовой, видя такое трудное положение возчиков, открыл шлагбаум и пропустил повозку без проверки документов на территорию разрушенного завода. Схватив один из ящиков, Борисов стал ходить с ним по всем подземным коридорам и помещениям до тех пор, пока ему не удалось увидеть, что в одном из бункеров строители монтировали блоки радиоаппаратуры и подводили к ним кабели.

Обратно из охраняемой зоны выезжал на той же повозке. Впереди сидел немец-ездовой, а сзади, спиной к нему, свесив ноги, сидел Борисов. Часовой, узнав незадачливых перевозчиков, открыл шлагбаум и помахал им рукой.

Полученные разведданные позволили уничтожить объект огнём крупнокалиберной артиллерии и бомбометанием.

Володька не отходил от Владимира ни на шаг, его лицо светилось радостью, так как он знал, что в успешном проведении этой операции есть и его вклад.

Подрыв пристани и операция «Штурм»

Осенью 1942 года командование Балтфлота получило информацию о том, что на Средиземном море были проведены испытания немецких и итальянских быстроходных радиоуправляемых катеров, начиненных взрывчаткой и специально предназначенных для уничтожения крупных кораблей и портовых сооружений. Можно было ожидать появления таких катеров и в Финском заливе. Угроза была серьезной. Последовали указания силам авиации и частям береговой обороны флота вести постоянную разведку побережья. В сентябре воздушная разведка установила, что немцы восстанавливают разрушенный причал в гавани Нижнего парка Петергофа.

Для разведки в Петергоф направили три группы РОН. Высадившись с моря, водолазы-разведчики ползком по каналу дошли до Главного каскада. Заметили исчезновение знаменитых скульптур, в том числе и «Самсона» — именно по их докладам затем на весь мир по радио прозвучали гневные обвинения фашистам в мародерстве — вывозе исторических ценностей из Петергофа. Что же касается их прямой задачи, то разведчики обнаружили на берегу гавани мощные средства ПВО, большое количество строительных материалов и военных грузов. Здесь явно готовилась какая-то база — может быть, тех самых катеров?

Командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц приказал уничтожить причал. Сначала его попытались разрушить артиллерийским огнем, но из этого ничего не вышло. Тогда задачу по его уничтожению поставили перед ротой особого назначения. Однако опыта такого рода диверсий у роты еще не было. Кроме того, осенью 1941 года здесь уже высаживался большой десант, и противник был настороже. Территория Нижнего парка была устлана листами кровельного железа, снятого с домов, опутана сплошной сетью проволочных заграждений с сигнальными ракетами и минами-ловушками. Задача еще больше осложнялась отсутствием специальных взрывных устройств, которые можно было бы транспортировать под водой. Посоветовавшись с флотскими минёрами, решили применить морские якорные мины образца 1908 года, несущие в боевой части 300 кг взрывчатки. Необходимо было транспортировать так, чтобы не волочить их по дну, но и не давать им всплывать на поверхность. На берегу Малой Невки построили макет причала, и разведчики, отобранные для участия в операции, приступили к тренировкам. Особенно тяжело было тянуть мины, имеющие большое сопротивление из-за размеров и округлой формы.

В разведывательно-диверсионную группу (РДГ) были отобраны самые опытные и подготовленные бойцы роты. Командиром диверсионной группы был назначен А.С. Корольков, с ним должны были действовать краснофлотцы А.А. Спиридонов и М.С. Звенцов. Диверсанты готовились к операции, а разведчики между тем докладывали, что немцы ведут работы по сооружению причала почти круглосуточно. Надо было торопиться.

В ноябрьскую ночь шлюпка с водолазами-разведчиками под командованием командира взвода лейтенанта С.С. Осипова с двумя минами на буксире у катера подошла на расстояние около 2 км от входа в канал. Буксирный конец отдали, и шлюпка подошла на расстояние приблизительно 300 м от причала. Произвели доразведку. Враг не проявлял бес-

покойства, водолазы-разведчики ушли под воду. Спиридонов и Звенцов тянули мины, Корольков прокладывал путеводную нить. Фашисты закидали подходы к причалу металлоломом, и идти приходилось на глубине 8 м очень аккуратно, чтобы не повредить гидрокостюмы. Скрытно подойдя к причалу, на котором противник в это время производил работы, водолазы-разведчики прикрепили две мины с часовыми взрывателями и по путеводной нити вернулись к шлюпке.