История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг. - Василий Григорьевич Толстов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После дела 24-го июля, 6-я сотня на посту Таузкульском была усилена сотнею 2-го Таманского полка; на сторожевых постах служба отправлялась с величайшею бдительностью и осторожностью, причем все казаки находились в постоянной готовности сесть на коней. Между тем турки готовили хоперцам большой сюрприз. Они, кажется, решили раз и навсегда отделаться от казаков, постоянно торчавших, как бельмо на глазу, против их левого фланга. С этою целью, в полдень 30-го июля, около 2000 всадников спустились с гор и двинулись против Таузкуля. На передовых постах поднялась тревога, которые (посты) с перестрелкою начали медленно отходить назад. В то же время войсковой старшина Рутецкий с нарочным дал знать в Гюлюджу о наступлении турок.
Запыхавшийся казак прискакал в лагерь, где все отдыхали в послеобеденное время и прямо с коня доложил о появлении неприятеля первому попавшемуся ему навстречу полковому адъютанту сотнику Ивану Удовенко. В несколько минут в лагере все были на ногах, и вслед за тем полковник Педино с 3-й и 5-й сотнями на рысях поскакал к посту Таузкульскому на поддержку передовых сотен. Возвращавшиеся в то время с фуражировки еще две сотни, услышав издали усиленную перестрелку, бросили фураж и прискакали в лагерь. Донесение Рутецкаго о движении значительных сил противника подтверждалось также усиливавшеюся с каждою минутою перестрелкою по всей линии аванпостов, почему приказано было снять лагерь, и весь обоз отодвинуть в тыл по дороге к сел. Кульпы.
Тем временем войсковой старшина Рутецкий, убедившись лично в наступлении значительных сил турок на Таузкуль, спешил обе свои сотни, выдвинул их в боевую линию и открыл частый огонь по наседавшим конным партиям. Тяжело приходилось казакам, но к месту боя уже прискакал командир полка с 3-й и 5-й сотнями хоперцев. Так как местность не позволяла действовать в конном строю, то полковник Педино приказал есаулам Булавинову и Скакуну спешить их сотни и занять позицию уступом влево за передовыми сотнями. Хоперцы быстро спешились и, рассыпав стрелковые цепи по возвышенностям, открыли сильный огонь по неприятелю. Это дало возможность дивизиону Рутецкого отойти назад и расположиться правее 5-й сотни есаула Булавинова, где турки особенно усиливались, угрожая обходом нашему правому флангу, с целью отбросить нас от кульпинской дороги на чарухчинскую, к стороне глубокого оврага, в котором скрывались в засаде два батальона пехоты.
Турки уже стали приготовляться к решительному удару, а некоторые партии даже бросились на сотню Рутецкого, но тот, выждав удобный момент, открыл стрельбу залпами. У противника сразу произошло некоторое замешательство, а затем эта многочисленная конница, партия за партиею, стала поспешно отходить назад и с закатом солнца совершенно скрылась из виду. Оказалось, что предводитель турецкой кавалерии, Шейх-Гусейн-ага, был смертельно ранен и с его убылью дело считалось уже проигранным. На ночь хоперцы выдвинули вперед густую цепь постов, а утром на другой день сотни заняли свои прежние места и линию аванпостов. Жалкая роль сидевшей в засаде турецкой пехоты, легкомысленно ожидавшей отступления на нее 2-го Хоперского полка, была главною причиною полной неудачи неприятеля, который возвратился на свою позицию без всякого успеха и с довольно значительными потерями. Молодецкие же действия хоперцев отразили неприятельский удар на наш правый фланг и убедили турок в трудности одолеть даже превосходными силами наших храбрых казаков.
В этом семичасовом деле все чины полка вели себя, как и всегда, стойко и мужественно, но героями дня были войсковой старшина Рутецкий и есаул Булавинов, которые спокойно и умело на виду у всех руководили казаками в цепи, подавая собою подчиненным своим личный пример храбрости и полного пренебрежения к опасности. От лазутчиков впоследствии мы получили сведение, что в деле 30-го июля турки потеряли убитыми и ранеными 42 человека и 47 лошадей.
К первым числам августа Эриванский отряд усилился прибытием из главных сил действующего корпуса новыми подкреплениями из трех родов оружия, так что состав его в это время простирался до 26-ти батальонов, 44-х орудий, 8-ми ракетных станков, 2-х драгунских и 5-ти казачьих полков. В то же время Измаил-паша сильно укрепился на горах Агры-дага. На передовых позициях его расположился только авангард; главные же силы находились по ту сторону Агры-дага в Мысуне, т. е. на кратчайшей дороге к Караван-сарайскому и Абас-гельскому перевалам. Это последнее обстоятельство было причиною, что генерал Тергукасов, 5-го августа, перешел с главными силами Эриванского отряда в сел. Гюлюджа, намереваясь здесь встретить турок, если бы они спустились с Абас-гельского перевала, в противном же случае атаковать их позиции. С уходом из Игдыря большей части отряда, там осталось только 7 батальонов, 14 орудий, 8 сотен казаков и часть ракетной батареи, под общим начальством полковника Самойлова. Войска эти расположились на полдороге между сел. Игдырем и Халфалю. Узнав о перемещении наших главных сил, турки на другой день, 6-го числа, предприняли наступление на наш левый фланг у Халфалю, но после жаркого дела, в котором участвовала также 2-я хоперская сотня, непрятель был отбит и отступил на свою позицию.
Таким образом, у сел. Гюлюджа собралась большая часть Эриванского отряда. Вследствие этого 2-й Хоперский полк с тремя батальонами 153-го пех. Бакинского полка и батареею был передвинут ближе к Абас-гельскому перевалу и расположился лагерем у сел. Абас-геля. Отсюда ежедневно высылалась одна сотня на сторожевые посты к востоку против левого фланга турецких позиций, а другая посылалась в разъезды по разным направлениям для производства разведок. Иногда же весь полк выступал из лагеря и предпринимал рекогносцировку неприятельского расположения. На постах и в разъездах хоперцы почти ежедневно имели стычки с турецкими аванпостами и многочисленными партиями курдов и башибузуков, рыскавших по оставленным жителями селениям и кочевкам. Почти ежедневно передовые сотни имели с неприятелем перестрелки, из которых отметим только две.
15-го августа около полудня, против 5-й сотни есаула Булавинова вдруг появился эскадрон турецкой кавалерии под командою штаб-офицера, с целью, вероятно, высмотреть наше расположение; причем эскадронный командир, оставив свою часть за пригорком, с двумя нижними чинами выдвинулся далеко вперед в нашу сторону. Хоперцы не зевали и, выскочив из-за высоты, убили под ним лошадь, а его самого схватили и обезоружили; турок,
