М. С. - Владимир Чистяков

Оказалось, что одной.

Новой. На погоны.

А свои ордена Софи уже и так устала считать.

В финансовом плане подумывала о гонораре за стабильно продававшийся 'Дневник стервы' . Но оказалось, что новая власть включила 'Дневник' в список запрещённых книг. Непроданную часть тиража конфисковали, и публично сожгли. Конечно, этим добились только того, что проданные экземпляры теперь зачитают до дыр. И ясно почему. Досталось кое-кому из нынешних министров от Леди-скандал на орехи. Крепко досталось. И ведь Софи не только по физиологическим недостаткам проехалась. Хотя и по ним тоже. Ибо по-разному называют их высочество, но аполитичной личностью — никогда.

Ладно, пусть люди книжечку почитывают. Может хоть кто думать начнёт. Если слюни после описания процесса семяизвержения вытереть сможет.

Только вот у Софи денег от этих мыслей не появится. Даже если мысли у кого и проявятся. А они очень нужны. И мысли, и деньги. И мысли на тему денег.

Относительно спокойно пожить удалось только несколько дней. Хотя спокойствие довольно относительное. Пройдясь по своим владениям, пришла к выводу, что- либо охрана несла службу довольно небрежно, либо прислуга решила улучшить свое материальное благосостояние. Пропало много всевозможных дорогих и не очень безделушек. Неплохо порылись и в гардеробе. На кухне Софи раньше не появлялась, и о масштабах утрат там ничего сказать не могла. Холодильники оказались пусты. В одном обнаружилось замороженное человеческое дерьмо. И банка с желтоватым льдом.

''Можно подумать, я раньше не знала, что за свиньи эти люди' — подумала Софи. И пожалела, что при ней только стилет.

В винный погреб homo попасть не удалось. В противном случае разрушения во дворце оказались бы куда значительнее. Почему-то не тронули несколько дорогих машин в гараже. И не нанесли визита в детские комнаты. А в мастерской ничего ценного она не держала. Абсолютное большинство картин хранилось в Императорской картинной галерее и других музеях под патронажем Его Величества, так что даже в такое время находились в гораздо большей безопасности, чем автор.

Пару дней Софи занималась тем, что приводила в относительный порядок хотя бы несколько помещений. 'И как домохозяйки могут постоянно заниматься этим' — думала она в процессе трудовой деятельности. Впрочем, попытка прибраться содержала в себе и приятные моменты. Наткнулась на сейф, куда лет пять не заглядывала. Явно пытались вскрыть. Но мастерская не зря на эмблеме герб имеет. Или же времени медвежатникам-любителям оказалось маловато. Кодов Софи не забыла. Внутри обнаружились бесполезные в настоящий момент украшения (место им в алмазном фонде, то есть вряд ли их сейчас продашь, а наденешь — убьют запросто) и несколько пачек крупных купюр (крупными были лет пять назад, а из-за инфляции 'похудели' пачки раз в десять). Ну, как говорится, на безрыбье… 'Если удастся из бардака выбраться, а сестренкина компания заводы не национализирует, пожалую фирме право мой большой герб на эмблеме иметь. Лучший способ рекламы в нашей помойке! '.

А когда дети есть хотят, не попривередничаешь.

Как-то поутру объявился императорский курьер, да не с чем-нибудь, а с тем самым пропуском на однократную поездку в столицу от новой власти, и чем-то вроде въездной визы на территорию императорского 'государства' от него лично.

С курьером прибыла и представительская машина с соответствующим эскортом, но Софи из соображений хамства заявила, что поедет на своей. А мотоциклистам велела убираться с полным объяснением маршрута. Хотя и не виноваты они ни в чём.

И с выбором транспортного средства особо не мудрствовала. Хотя в гараже машин штук двадцать.

Автомобиль длинный, блестящий, хромированный, сиденья кожаные, руль слоновой кости, но фара выбита, крыло помято, и с одного бока половина краски содрано — их высочество несколько лет назад в поворот на 200 км/ч, не вписалась, а починить так и не распорядилась. Хорошо хоть дешево отделались. И хозяйка, и машина.

Взяла детей, и поехала. По дороге размышляя исключительно непечатными словами, что это отцу от блудной доченьки понадобилось.

Город сейчас вызывает нескрываемое раздражение. На въезде — совместный патруль — солдатня новой армии и миррены. Дальше — хуже. Следы боев видны тут и там. Но полуразрушенные дома прикрыты огромными рекламными щитами мирренских сигарет. На общественном транспорте — тут и там реклама водки. Чуть ли не на каждом заборе, дереве и даже переполненном отбросами помойном баке, где копаются отбросы общества висят плакаты с рожами непотопляемых как известная субстанция актеров и актрисок. Им до лампочки, что в стране происходит, лишь бы был барин, кидающий жирные кости в виде выступлений на стадионах и различных званий. Ну и деньги. Куда же без них. Они хоть от Саргона, хоть от Чёрных, хоть от демократов, хоть от мирренов кости хватать будут. И выть по заказу. Ни одной фамилии без приставки 'известный' , 'гениальный' или 'талантливый' . Хотя лучше бы писали с приставками 'извращенец' , 'наркоман' , 'алкоголик' , или общее для всех — 'мразь' . Некоторых Софи знает лично, и жалеет, что не может плюнуть им в рожу. Всем вместе, и каждому персонально.

Опять плакаты на этот раз какой-то референдум. Пригляделась. И выругалась. О легализации однополых браков, и о разрешении таким 'семьям' иметь усыновленных детей.

Плакаты с рекламами банков. Проценты обещают запредельные. А людишки любят халяву, и значит, скоро лишаться последнего. А ещё читающей нацией звались, и процентом людей с высшим образованием гордились. А элементарных вещей из курса экономики не помните. Таких процентов по банковским вкладам просто не бывает. Хотя, с другой стороны, так дуракам и надо. Хотели всего и сразу. И запросто так. А так ничего не бывает. Ну и оказались дурее осла, что за морковкой бегает.

Реклама, реклама, опять реклама и снова реклама. От прокладок до дорогих охотничьих ружей. От пива до машин, тех что собирают по двести штук в год, и продают потом только очень респектабельным людям. Большинство из которых сестренка расстрелять собиралась, а Софи бы с удовольствием помогла.

Город стада, на первый взгляд думающего только о жратве и удовлетворении инстинктов.

Но за рекламными щитами тут и там видны развалины. И пятна краски на стенах — полиция замазывает появляющиеся по ночам звезды. А значит, в городе не перевелись ещё и люди.

Над административными зданиями — трёхцветные флаги. Придуманные видать каким-то умником из грэдского института. И восторгом принятые культурным обществом столицы. Конечно, для интеллигента любой голос с Юга — голос свободы, и истина в последней инстанции. И откуда только такое пресмыкательство перед иноземцами пошло? Здесь же Петра I вроде бы не было.