Королевская кровь - Ирина Котова

Кембритч снова поводил пальцами по карману, ощущая под пальцами пачку сигарет, сжал руку, положил ее на трость. Покачал ей туда-сюда. Было очень сложно описывать то, что происходило, отбрасывая эмоции — азарт погони, вдохновение, любопытство, интерес к тайне, желание, сомнения, нервное ожидание от того, сработает очередной ход или нет, удовольствие от этого. Но это личное, то, что не выразить словами и чем никогда и ни с кем не поделишься так, чтобы поняли правильно.

— Я решил сблизиться с Мариной, чтобы проверить ее. И, чтобы не вызывать подозрений, сыграл влюбленного. Хотя, признаться, она все равно не поддавалась и подозревала. Она упоминала, где работает, поэтому найти ее не составило труда. Договорился с ее начальством, чтобы взяли у персонала анализ крови, проверил ее менталистом и пластическим хирургом. Все указывало на то, что это не она, и я решил, что версия закрыта. Но, когда мне пришлось ехать в Лесовину, встретиться с Алмазом Григорьевичем и бароном Байдеком — мы проверяли всех, кто имел какое-либо отношение к вашей семье, я знал, что она тоже там. И интуиция буквально заставляла меня продолжать проверки.

Пару раз мы встретились, а потом была моя встреча с Алмазом Григорьевичем. Который объяснил мне принцип действие амулета. То, почему ни анализы, ни сканирование не показало истины. И то, как можно его снять. Вы ведь в курсе?

— Да, виконт, — Ангелина тоже погрузилась в молчание, обдумывая его сухую речь.

— Я напугал ее дважды, Ваше Высочество. Ведь страх — это самая сильная эмоция, самая искренняя и неконтролируемая. Она уже была измотана своим графиком и количеством раненых в Лесовине, и требовалось только создать ситуацию, в которой она не сможет контролировать эмоции и раскроется. Сначала я привез ее на ипподром, вспомнив, что она до переворота занималась конным спортом, а потом, во время штурма дворца, толпа сожгла конюшни. Я предполагал, что ей станет неприятно, хотел выбить ее из равновесия, но не ожидал, что это будет настолько действенно, что она упадет в обморок.

Ангелина нахмурилась, сжала губы.

— Но это не все?

— Не все. После того, как она пришла в себя, я решил дожать ее, и заставил поверить в то, что я собираюсь ее изнасиловать.

Жесткий взгляд от наследницы, в комнате загулял ветерок, щеки закололо морозцем.

— А вы собирались, виконт?

— Нет, конечно, — прямо ответил Люк, глядя в глаза принцессе. — Никакого сексуального насилия в планах не было. Впрочем, Марина сумела постоять за себя, немало меня удивив. Видимо, страх не только вернул ей внешность, но и каким-то образом спровоцировал выброс силы, такой сильный, что она смогла отшвырнуть меня, как котенка. Собственно, — он невесело усмехнулся, — перелом ноги — это подарок от нес.

— Легко отделались, — кривя губы и размышляя о чем-то, Ангелина покачала головой. — Вам повезло, что это была Марина. Будь на ее месте я или Василина, могли бы и живым не уйти, или жить дальше со спекшимися мозгами. Но я рада, что у сестренки проснулись родовые способности. Пусть и благодаря вам.

Снова помолчала.

— Вы страшный человек, виконт. Я понимаю ваши мотивы, но, скажите, разве вам не было се жалко?

Он хотел сказать, что да, было, но под взглядом этих холодных глаз покачал головой:

— Ваше Высочество, я не святой, и за время работы на Тандаджи вел множество объектов. Изображал друга, покровителя, родственника, влюбленного, охваченного страстью. Ко многим привязываешься, но цена слабости обычно очень велика. Чуть ты даешь слабину и позволяешь себе что-то не сделать необходимое в данной ситуации, задание с треском проваливается. А в этом случае у нас просто не было времени на дальнейшее хождение вокруг да около. Мне, скажем так, полуразрушенная Лесовина служила наглядным напоминанием о том, что жалость — недопустимая роскошь. Простите, но говорю, как есть. Мне очень жаль, что пришлось так поступить, но…

— …но если бы можно было бы вернуться в прошлое, вы бы все равно поступили так же, да, лорд Кембритч? — принцесса закончила за него фразу, и он опустил голову, подтверждая.

Он ждал, что она сейчас скажет, что брак в таких условиях состояться не может. Но Ангелина сказала совсем другое:

— Вы умеете ставить интересы государства выше личных интересов и чувств, виконт. Я вас понимаю, несмотря на то, что вашим, как вы выразились «объектом» стала моя сестра. Думаю, мы сможем поладить.

И, пока последняя надежда избежать женитьбы осыпалась звенящими осколками, заменяемая долгом и данным словом, добавила:

— Но вы сейчас же поговорите с Мариной и постараетесь добиться ее прощения. Вы входите в нашу семью, и обид быть не должно. Прессе и придворным о состоявшейся помолвке можно объявить вечером, и чем скорее состоится свадебный обряд, тем меньше вероятность, что стихия ударит еще по какому-нибудь крупному городу.

В голове пусто, и будто кто-то другой встал, с поклоном предлагая заготовленное фамильное кольцо, и другой произнес нужные слова:

— Согласен, Ваше Высочество. Так вы окажете мне честь и станете моей женой?

— Да, виконт. Прелестное кольцо, — она покрутила его в руках, рассмотрела. — К сожалению, на мои нынешние пальцы оно не налезет, даже на мизинец. Я сохраню его, а для демонстрации подданным использую что-то из имеющегося.

— Конечно, Ваше Высочество.

— Ангелина, лорд Лукас. Жаль, что все так быстро и нелепо, но нам надо приучать себя называть друг друга по имени.

— Конечно, Ангелина.

Перед тем, как нанести визит Марине, Люк Кембритч долго и с наслаждением курит на гостевой террасе, меняя одну сигарету за другой. А оставленная в кабинете наследница после ухода будущего супруга позволяет себе несколько минут слабости и остается сидеть в кресле, зябко обхватив плечи. Но расслабляться времени нет, и она вызывает ассистентку, чтобы организовать ужин в честь помолвки и короткое интервью счастливой пары журналистам.

Сидящий на крыше Владыка-дракон вовремя услышал поднимающихся в его убежище людей. Скрытый пологом невидимости, мягко отдаляясь и переступая босыми ногами, когда кто-то подходил слишком близко, он внимательно следил за тем, как небольшой отряд рассредотачивается по периметру крыши, оборудует позиции, расчехляет и устанавливает какое-то оружие, в котором он пока не разобрался, и системы наблюдения, похожие на бинокли, которые он уже видел в кино.

Убежище переставало быть уединенным, но находиться за спинами людей, сидеть, прислонившись к кирпичной стенке крышной надстройки было даже забавно. Улетать он не собирался — тепло аур двух сильнейших Рудлог давало достаточно сил, ну а физиологические потребности решит ночью, когда на смену прилетит Чет или Энтери. Они, конечно, не смогут приземлиться, но парить высоко над парком и дворцовым комплексом, следя за передвижениями едва видимых для них аур смогут. И если только появится возможность проникнуть во дворец, или старшая выйдет на улицу — они будут действовать. Забавно, но после почти суток наблюдения он стал выделять в огне двух пылающих аурофакелов слабый, подавляемый ими огонек. Еще одной сестры, видимо. Он был гораздо больше, чем у девочки из магуниверситета, подавляюще больше, чем у большинства людей, но все же не шел ни в какое сравнение с огромными кострами старших сестер.