Ричард Блейд, агент Её Величества - Джеффри Лорд

Великий царь Дасмон, десница Сата, восседал на возвышении в массивном кресле из голубого мрамора, спинка, сиденье и подлокотники которого были покрыты подушками из синей кожи с тисненым золотым узором. За его спиной застыли двенадцать рослых воительниц в голубых плащах и шлемах с высокими плюмажами; в руках они сжимали копья, с перевязей свисали длинные мечи. Тархион располагался слева от отца. Кресло у него было поменьше, но тоже весьма внушительное: верхний край спинки пришелся Блейду по самый подбородок. Он стоял сзади и, казалось, никто не собирался возражать против его присутствия в этом зале; видно, его права Тархионова наперсника признавались всеми.

Вдоль правой стены сидели царские советники; дюжина мужчин зрелого возраста в одеяниях, напоминавших римские тоги, с серебряными обручами на висках. Первым среди них был Зирипод, уста царя; он и руководил всем приемом. Перед советниками стояли низкие столики с прохладительными и письменными принадлежностями — царские решения надлежало фиксировать точно и выполнять без промедлений.

У левой стены выстроились девять амазонок, предводительниц корпусов и армий; Блейд про себя назвал их генеральшами. Были они по большей части молоды и хороши собой, и воинский доспех придавал им величие Афины Паллады, не лишая прелести Афродиты. Самой рослой и крепкой была Харамма, возглавлявшая столичный гарнизон; ей было лет тридцать пять, и вид она имела властный и решительный. Блейд, однако, больше заглядывался на Банталу, крутобедрую красавицу с белокурыми волосами до пояса. Она почти не уступала Харамме ростом, но выглядела лет на восемь помоложе и казалась далеко не такой хмурой, как главная генеральша; на полных алых губах женщины то и дело проскальзывала усмешка.

Посол, почтенный длиннобородый Силтар, сидел в удобном кресле прямо перед троном великого владыки, десницы Сата. С ним было еще трое райнитов — постоянный представитель империи в Меоте и два сопровождающих офицера, с трудом втащившие в зал сундук с дарами. К удивлению Блейда, одеяния имперцев напоминали моды средневековой Европы: такие же бархатные камзолы, короткие штаны с буфами, высокие сапоги с наколенниками, плащи, украшенные по вороту тонкими кружевами, перчатки, заткнутые за пояса. У обоих послов на шее висели золотые цепи, плащи были сколоты огромными брошками с самоцветными камнями, в руках сверкали темным лаком резные трости. Офицеры выглядели поскромней; самой богатой частью их убранства являлись кинжалы в серебряных ножнах.

Разглядев гостей, военачальниц и меотских вельмож, Блейд обратил взгляд на царя. Со своего места он видел только его ястребиный профиль, но, судя но гладким щекам, твердому бритому подбородку и темным волосам без признака седины, Дасмон пользовался отменным здоровьем. Он был в тех же годах, что и Зирипод — цветущий муж, едва переступивший порог пятидесятилетия. Пару раз царь покосился в сторону сыновнего наперсника и даже, как почудилось Блейду, одобрительно приподнял бровь. Впрочем, кто может прочитать мысли владык? А Дасмон, десница Сата, был, вне всякого сомнения, истинным владыкой.

Он небрежно повел рукой в сторону Зирипода, и первый министр поднялся.

— Великий царь Меотиды приветствует почтенного Силтара и его спутников, посланцев славного Тагора, владыки Райны, — голос Зирипода, громкий и звучный, наполнил зал. — Великий царь говорит: райниты всегда были желанными гостями в его дворце, и просьбы их не встречали отказа. Говорите, и слова ваши будут выслушаны со вниманием.

Силтар откашлялся. Он продолжал сидеть — видимо, это дозволялось этикетом либо было знаком особого благоволения к райнитскому послу.

— Тагор, наш император, шлет тебе, великий царь, пожелания здоровья и вечной мудрости. У него есть только одна просьба: чтобы ты милостиво принял дар — творение, созданное для тебя лучшими художниками Тайрон Атала.

Эти слова послужили сигналом офицерам. Сундук был тотчас открыт, потом бравые воины с осторожностью и некоторой натугой достали из него золотое изваяние двух футов в высоту и поставили его перед троном меотского владыки.

Блейд подавил восхищенный вздох. Это была статуя конной амазонки! Могучий жеребец мчался вперед мерной иноходью, расплескав по ветру гриву и хвост; шея его была вытянута, ноздри раздуты, глаза горели багровым пламенем рубинов. На спине его сидела нагая женщина с гибким станом и острыми приподнятыми грудями, мерцавшими словно золотые чаши. Тело её было чуть развернуто вбок и наклонено; сильные руки тянули невидимую тетиву лука, и тонкая золотистая стрелка готовилась прянуть в сердце врага.

Ничего больше: ни оружия, ни панциря, ни плаща, ни даже конской сбруи… Только великолепный зверь с приникшей к нему красавицей, изогнутый стебель лука и ветер, неощутимый спутник этой чарующей пары; ветер, запутавшийся в гриве коня и золотых волосах прекрасной всадницы… Слитые воедино, они неслись в бесконечность, не то в яростной атаке, не то в притворном бегстве, и огромный тронный зал царя Дасмона вдруг наполнился грохотом копыт, звоном клинков, пронзительным лошадиным ржаньем и торжествующим кличем победителя, чья смертоносная стрела нашла цель.

Да, это был совершенно ясный намек, сделанный с почтительным восхищением! И, к тому же, очень весомый — Блейд готов был прозакладывать голову, что эта золотая статуя тянула за сотню фунтов. Совершенно очевидно, имперский город Тайрон Атал не испытывал недостатка ни в драгоценном металле, ни в искусных мастерах, ни в умных советниках, сумевших измыслить сей подарок — подношение и просьбу одновременно.

Зирипод скосил глаза на лицо царя и, видимо, прочитал на нем все, что требовалось для ответа.

— Десница Сата доволен, — объявил он, — и с благодарностью принимает дар своего друга и брата с восточных пределов мира. — Советник сделал паузу, склонил голову к плечу и вопросил: — Сколько?

— Ну… — посол задумчиво обозрел прелести золотой амазонки, — корпуса два-три… лучше — четыре.

— Четыре! — низким контральто воскликнула Харамма. — Да ведь это больше половины столичного гарнизона!

— Война предполагается серьезная, — Силтар пожал плечами. — Как доносят наши шпионы, князья Эндаса собрали большое войско… одних всадников тысяч пятьдесят, ну, и пехоты соответственно… Есть сообщения, что из древних Жарких Стран к ним прибыли наемники — стрелки на чудовищных зверях с клыками в пять локтей длиной, окованных бронзой. — Он неторопливо огладил бороду. — Да, война предстоит серьезная. И наш повелитель твердо намерен её выиграть, не взирая ни на что!