Магистр - Дэвид Коу

— Не нужно извинений, — сказал Нодин. — Ты сделал для меня больше, чем я мог попросить. А шрамы эти будут напоминать мне о том, что моя любовь к Таммен возобладала над здравым смыслом и дружбой с Хенриком.

— Как все это случилось, Нодин? Как Сартолу удалось подобраться так близко к Таммен, чтобы сделать с ней такое?

Нодин сглотнул, обнаружив, что ему трудно смотреть Ортану в глаза:

— Мы сами пришли к нему. Таммен считала, что нам нужно каким-то образом усилить Движение. У Ордена и Лиги больше магов, чем у нас, а у Храмов появилось оружие. Нам тоже нужно было что-нибудь придумать. Она предложила отправиться к Неприкаянным, чтобы узнать, не могут ли они нам помочь. Мы начали с Передура, который был Первым Помощником Премудрого, но он отказал нам. Тогда Таммен предложила пойти к Сартолу.

— Но почему? Она разве не знала, что он делал в течение своей жизни?

— Она из Вотерсбанда, — ответил Нодин. — Она…

Ортан поднял руку и покачал головой:

— Ясно. Не надо больше ничего говорить. Я понимаю.

— Она действительно верила, что он нам поможет. В противном случае она бы такого не сделала.

Ортан по-доброму улыбнулся:

— Я в этом не сомневаюсь, — Он слегка сжал руку Нодина и встал. — Теперь тебе нужно отдохнуть. Нам с Шэви — тоже. Надеюсь, что, проспав ночь, ты будешь готов к пути.

— Значит ли это, что вы берете меня с собой в Амарид?

Ортан осклабился:

— А можно ли тебе помешать?

— Нет, — ответил Нодин, улыбаясь. — Спасибо, Ортан.

Маг кивнул, перешел на другую сторону костра и прилег.

Нодин закрыл глаза и стал слушать потрескивание пламени, чувствуя, как ему все больше хочется спать. Но прежде чем погрузиться в сон, он услышал чьи-то шаги. Открыв глаза и повернувшись, он увидел, как Янзе забирается в телегу.

— Целительница, — позвал он.

Она подошла к нему:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, все в порядке. Но я хотел поблагодарить вас за все, что вы сделали. Если бы не ваша забота и эти дурно пахнущие примочки, я бы умер, прежде чем Ортан с Шэви успели бы помочь мне. Я обязан вам жизнью.

Она пожала плечами и моментально отвела взгляд:

— Ты обязан жизнью Фарреку. Это он тебя нашел.

— Вы спорите со всеми своими пациентами, целительница? Или только со мной?

Несколько секунд она не отвечала, и Нодин стал бояться, что обидел ее. Но затем она отвела взгляд, и в уголках рта у нее задрожала кривая усмешка.

— Я спорю со всеми, маг. Даже если они не мои пациенты. Такой уж у меня характер.

Нодин улыбнулся:

— Рад это слышать.

Некоторое время они сидели молча, а затем Янзе наклонилась вперед и положила руку ему на лоб:

— Жар прошел.

— Да.

— Ты по-прежнему считаешь, что Сартол сделал все это с тобой и что твоя подруга под полным его контролем?

— Я в этом уверен, — ответил Нодин. — Клянусь жизнью моего друга Хенрика, которого он убил.

Она задрожала, словно подул холодный ветер:

— Я надеялась, что это не так. Я бы предпочла совершить это путешествие безо всякой причины, вместо того чтобы узнать, что все это правда. — Она покачала головой. — Да хранит нас всех Арик.

Он хотел сказать что-нибудь, чтобы успокоить ее. Он хотел сказать ей, что они найдут способ остановить Сартола. Но он испытал на себе силу огня призрака и видел, с какой легкостью тот подавил Таммен и убил Хенрика. Поэтому он ничего не ответил. Лжи она не заслуживала.

Янзе побыла с ним еще минуту или две. Затем поднялась и направилась к повозке.

— Спокойной ночи, маг, — сказала она, прежде чем забраться в телегу. — Рада, что вам лучше.

«Мне не лучше, — чуть не сказал он. — Я снова здоров, благодаря вам, Ортану и Шэви. Однако мне не будет лучше, пока Таммен не освободится от Сартола». Но он опять придержал язык. Это его бремя, а не ее. И она сделала для него все, что было в ее силах.

Это началось, как самая обычная простуда. Небольшой жар, и из носа немного текло. А два дня спустя она уже лежала в постели не в силах пошевелиться. Линвен плохо разбиралась в лечении, но хорошо знала свое тело. И она поняла, что это было началом конца. Заболевание, которое бушевало внутри нее последние полгода, сделало свое дело и настолько ослабило ее, что эта пустяковая болезнь, эта несчастная простуда могла ее прикончить. Она уже давным-давно смирилась с неизбежностью своей смерти, но подобная ирония судьбы оказалась ей не по силам.

Она больше ни о чем не беспокоилась, если не считать того, что ей очень хотелось успеть увидеть Кайлин в последний раз. Все остальное не имело значения. Не орлы, не оружие или леса. Только Кайлин. У Линвен не было собственных детей, но сейчас, незадолго до смерти, она поняла, что значит быть матерью.

Ей теперь совершенно надоели целители, и именно это она сказала им в то утро, отказываясь окончательно от всех их услуг. Они просто пытались облегчить хоть как-нибудь ее страдания и отсрочить по возможности смерть на день или два. Это все, что они могли сделать, но она отказалась от этого. Вне всякого сомнения, они посчитали ее поступок глупым, и ей пришлось признать, что, если она действительно хотела снова увидеть Кайлин, ей бы не помешала их помощь. Но сейчас она не хотела иметь ничего общего с ними.

Она сидела в постели, опираясь на подушки, которые они принесли ей, и следила за тем, как за единственным в комнате окном проходит день. И она ждала, что придет Кайлин и она сможет тогда умереть спокойно. Ее завтрак стоял нетронутым на маленьком столике у кровати и около него жужжали две большие мухи.

В конце концов, Линвен погрузилась в сон, который был прерван стуком в дверь.

— Дайте мне поспать, — сказала она, снова закрывая глаза.

— Линвен, пожалуйста, — раздался в ответ мужской голос. — Это Бревил. Мне нужно поговорить с тобой.

— Я умираю, Бревил. Ты что, не можешь оставить меня в покое?

Дверь отворилась, и в комнату вошел Верховный Жрец с обеспокоенным выражением круглого лица.

— Боюсь, что нет. Не сейчас.

— Убирайся отсюда! — сказала она, наклоняясь вперед с усилием, которое заставило ее захрипеть. — Как ты смеешь входить ко мне без разрешения?

Теперь, оказавшись в комнате, он выглядел растерянным, словно боясь, что, если он подойдет к ней слишком близко, это и у него вызовет полную потерю сил.

— Прости меня. Но мне нужно обсудить кое-что с тобой.

— Я не прощу тебя! А теперь убирайся! — Она выглядела жалкой и немного не в себе, но сдержаться не могла. Он ей никогда не нравился, и сам в свою очередь не выказывал никаких признаков того, что она нравится ему. А сейчас она не желала притворяться. — Я просто хочу побыть одна, Бревил, — сказала она, откидываясь на подушки и закрывая глаза. — Ты что, этого не понимаешь?