День вампира (сборник) - Олег Дивов

Часом позже машины остановились на берегу озера. Большой тут же отправился искать баню поприличнее. Костя вышел на мостки и сунул руку в воду.

– Терпимо! – воскликнул он. – Градусов восемнадцать! Ну ее в баню, вашу баню! Я так полез! Дайте мыло!

Цыган тоже забрался на мостки и недоверчиво потрогал воду.

– И правда терпимо, – кивнул он. – Лучше спать пораньше ляжем. Эй, Большой! Иди сюда!

Гош бросил на землю черную куртку. Хорошая была идея пожалеть свои последние шмотки и переодеться в танковые комбинезоны. Стрельба – дело грязное и потное. Забраться в воду хотелось еще с обеда.

– Купалась раньше сразу с четырьмя голыми мужиками? – спросил он Женю.

– Я, конечно, девочка не стеснительная, – ответила та. – Но лучше пока на солнышке погреюсь. Как-нибудь после вас.

– На солнышке… – Гош провел ладонью по борту миномета. – Знаешь, какой самый острый кайф я испытал в армии? По весне, когда выглядывает первое солнце, улечься на теплую броню. И попробовать отогреться. Сразу за все лазанье по снегу, за все караулы при тридцатиградусном морозе… Зимой в армии очень трудно спрятаться от холода. На гражданке ты всегда можешь куда-то зайти. А в армии даже если и есть теплые места, не всем положено там находиться. Помню один зимний полигон, я тогда сидел в машине на наблюдательном пункте. Отличный комбинезон с ватной подстежкой, большой пушистый воротник, рядом гудит отопитель, в зубах сигарета… За бортом минус пятнадцать и сильный ветер, а мне хоть бы хны. И решил я высунуться в люк, чтобы слега проветриться. Выглядываю, а рядом из окопа торчат наблюдатели от прицепной артиллерии. Двое в шинелях таращатся в стереотрубу. Рожи красные, под носами, пардон, сопли примерзли… И дикая обреченность на лицах. Из которой подвиги рождаются. Хоть грудью на амбразуру, лишь бы все поскорее кончилось. Посмотрел на ребят, и стало так безумно стыдно, что я поспешил спрятаться обратно. Кто это сказал: «Нельзя привыкнуть к холоду, можно только научиться терпеть его»?

– По-моему, Амундсен.

– Что мы будем делать зимой, а, Женя?

– Зависит от того, куда ты нас приведешь.

– Я не знаю. – Гош отвернулся. – Больше не знаю. Конечно, хочется съездить в Москву. Есть у меня смешная надежда, что там отыщется какой-нибудь смысл жизни. А больше нам ехать, кажется, и некуда. Все обрушилось, все провалилось, и как ни печально, по моей вине. Еще вчера у нас был дом. А сегодня нет вообще ничего.

С озера донесся плеск и радостный вопль.

– Эй, капитан! – проорал Костя. – Чего застрял! Давай к нам! И мыло захвати!

– И полотенца! – добавил Цыган. – Эх, красотища!

– Все, что осталось, – пробормотал Гош, кивая в сторону озера. – Люди, у которых я отнял будущее. Жили бы себе – не тужили, пасли скотинку, культурно развивались…

– А потом вспомнили бы, кто они такие, и разъехались по родным местам. Не переживай, Гоша. Конец все равно один – каждый отправляется туда, куда его тянут воспоминания. Значит, у нас впереди Москва. А потом ты что-нибудь придумаешь.

– Умная, – сказал Гош. – Аж противно. Как самочувствие?

– Ничего. Пореву еще немного и совсем успокоюсь.

– Ты уж прости меня…

– Да за что?

– Капитан! – требовали из воды. – Где заказанное мыло?!

– Иди к ним, – сказала Женя, мягко толкая Гоша ладонью в грудь. – И помни, что ты ни в чем не виноват. Так получилось. Все, убирайся.

Гош тяжело вздохнул и ушел к транспортеру за мылом и полотенцами. А Женя присела у гусеницы, положила голову на колени и подумала, что плакать больше не хочется, и это хуже всего. Разгром фермы, смерть обожаемого Малыша, гибель людей, к которым она уже начала привыкать, – все события прошедших суток не столько расстроили Женю, сколько ожесточили. И то, на что сейчас жаловался Гош, она тоже отчетливо чувствовала.

Жизнь опять потеряла смысл. Куда бы Дымов ни повел свою команду, впереди ждала только беспросветная тоска. Новые места, новые встречи, даже новые воспоминания не сулили ничего хорошего. Слишком много горя осталось позади, чтобы ждать от будущего радости. Каким бы ни оказалось завтра, оно принесет только новые потери.

Женя подняла глаза на вороного красавца Генри. «Первый, с кем придется расстаться. Может, и к лучшему. Все равно он не заменит Малыша, с которым вместе прошли огонь и воду». Бедный Генри очень по-человечески потерянно бродил среди развалин фермы, когда из леса вышла и в ужасе остановилась Женя. Как он к ней тогда бросился! Несчастное существо, умоляющее защитить его от одиночества… Еще неизвестно, кто горше плакал, увидев содеянное «тупыми», человек или конь.

И кто знает, чего бы успел натворить Гош, не приди Генри к родному пепелищу. Но за то, что вороной стрелой домчал Женю до перекрестка, его завтра ожидала награда – снова оказаться брошенным… Женя понимала, что иначе никак, Генри действительно сковывал подвижность группы. Решение оставить коня было правильным. И сколько еще таких же безусловно правильных, но чересчур жестких решений предстояло вынести…

– Но баню растопим, – донеслось из-за машины. – Я бы не прочь кое-что простирнуть.

– Так, может, все-таки попаримся тогда? Эй, барышня! Ваша очередь.

Женя взяла мыло и полотенце из числа награбленного на армейских складах и ушла за камыши. Едва она скрылась из виду, Костя метнулся к «Лендроверу», схватил бинокль и уполз вслед подсматривать.

– Как не стыдно! – напутствовал его Большой.

Гош закурил и попросил карту.

– Значит, так, – сказал он. – Завтра первым делом идем обратно в часть. Возьмем другой миномет, с полным боекомплектом. Попробуем завести бензозаправщик. В крайнем случае, зальем под завязку и возьмем на жесткую сцепку за «МТ-ЛБ». В тягач погрузим консервов сколько влезет. Патроны, разумеется. Хорошо бы найти еще зимнюю танковую форму – пригодится. Затем двигаем в Тулу. Выколотим из Олега выпить и закусить повкуснее. И нормальное белье, не хочу я в семейных трусах ходить. Женю тоже нужно одеть подобающе. Вообще много нам чего нужно. Вплоть до зубных щеток. Думаю, Олег все это организует, лишь бы мы его не трогали. Вот так, господа Регуляторы.

– А дальше? – спросил Цыган.

– На Москву. Больше некуда.

– Согласен, – кивнул Большой. – Ну что, я пошел топить?

– Давай.

От камышей, пригибаясь, вернулся Костя.

– Красиво, – доложил он. – Все очень упруго, четко обрисовано, и такая, знаете ли, ровная гладкая линия… Тела немного, но качество высокое. Будем атаковать. Только чур без обид. Кого выберет, того выберет.

Гош смерил Костю оценивающим взглядом и едва заметно улыбнулся.

– Ты что? – насторожился Костя. – Я ничего такого… Просто собираюсь поухаживать за милой барышней. Кроме шуток, нравится она мне. Прямо так и скажу. А дальше по обстановке.