Глубокоуважаемый микроб (сборник) - Кир Булычев

Колонна коммунистов ступила на площадь.

Удалов узнавал среди этих суровых и неподкупных людей своих сверстников из стройуправления, из бывшего райкома комсомола и горкома партии, узнавал пенсионеров городского и даже областного значения, но самое удивительное, что и Максимка узнавал и показывал отцу своих сверстников и даже младших товарищей по речному техникуму. Сейчас все они пребывали в расцвете старческих сил и были едины в суровости – пришел их час! В мире мальчишек и юнцов они хозяева!

– Срочно! – проговорил Грубин. – Срочно домой! Надо сказать Минцу.

– Правильно! – Удалов первым помчался к дому. Грубин с сыном – за ним.

По мере того как они приближались к дому, бег Грубина терял уверенность, ноги все более заплетались, а перед воротами юноша и вовсе остановился.

– Что случилось? – спросил Удалов.

– Понимаете, ребята, – сказал Саша, – вы сейчас только не удивляйтесь. Я совсем забыл. Может быть, положение наше не такое уж и хорошее.

Удалову чудилось, что шаги колонны коммунистов уже настигают его, как какого-то распутника – шаги Командора.

– А что с дядей Левой? – догадался спросить Максимка.

– Сейчас увидишь.

Грубин открыл дверь.

В тот момент, когда решалась судьба демократии в Великом Гусляре, обнаружилось, что попавший под каток собственного эксперимента Минц превратился в пятилетнего карапуза, довольного собой, доедающего остатки килограммового торта, который сам Минц купил на той неделе к приезду своего кузена из Монтевидео, да забыл в морозилке.

Толстый мальчик хрустел замороженным тортом, когда в комнату ворвались юные соседи.

– Лев Христофорович! – крикнул с порога Грубин. – Эксперимент надо отменить.

Лев Христофорович отлично узнал соседей и, несмотря на столь нежный возраст, отдавал себе отчет в происходящем, но ответил решительно:

– Нет, нет и еще раз нет!

– Почему же, Лев Христофорович?

– Почему, дядя Лева? – взмолился Максимка.

– Потому что торт очень вкусный, – ответил гений.

И Минц продолжил вгрызаться в торт.

За окном раздался шум.

Удалов кинулся к окну, потом метнулся обратно, подхватил мальчика Минца, который все хрустел ледяным тортом, поднес к окну и прикрикнул на него:

– Любуйся, что ты наделал!

По Пушкинской шел небольшой – шесть в ряд, три ряда – патруль усатых седовласых ветеранов. Каждый нес по красному флагу. Перед некоторыми воротами они останавливались, вешали на ворота красное знамя и рисовали красную звезду. Перед другими домами они флагов не вешали, зато ставили на воротах черный крест.

– Скоро, – сказал Удалов, – начнется красный террор. Вы этого хотели?

– До ночи много времени, – капризничал Минц. – Когда торт доем, тогда поговорим.

Малыш попытался вырваться и вернуться к торту, но Удалов не отпускал его.

– Расколдовывай город! – кричал он на Минца. – С меня хватит!

Неизвестно, чем кончилась бы борьба между обжорой Левочкой и его соседями, но тут в комнату вошли две грузные пожилые женщины.

– А ну по домам! – приказали они своим мужьям.

И после короткой схватки на сцене остались лишь Грубин с Минцем.

– Видишь, – сказал Грубин, – для этих мальчишек достаточно старых жен. А для нашего города достаточно старых ветеранов.

– Откуда их столько? – спросил мальчик, все еще обкусывая торт.

– В сердцах сидели, в душах, – сказал Грубин.

Минц оторвался на секунду от торта и сказал:

– Послушай, Саша, давай уйдем с тобой отсюда! В лес, в Вологду. Ты меня в детский сад сдашь, и я буду каждый день добавку компота получать.

Грубин смотрел в окно. На дом № 16 флаг не повесили. Зато на воротах поставили крест.

Правда, красный флаг высунулся из открытого окна второго этажа – его вывесил пенсионер Ложкин.

– Когда на ликвидацию придете, – крикнул он старикам, – сначала ко мне постучите. Я вас по нужным квартирам проведу.

– Спасибо, товарищ! – отозвались с улицы.

– Ну теперь вы поняли, что тортов больше не будет? – спросил Грубин у маленького профессора.

За окном послышался шум мотора. Грубин снова выглянул наружу.

На этот раз он был искренне изумлен, потому что на улицу въехал и теперь тормозил перед его домом старый – времен Первой мировой войны – броневик. Броневик остановился и повернул в сторону окон Минца башенку с пулеметом.

С помощью товарищей на броневик взобрался ветеран с бородкой клинышком.

– Друзья! – закричал он. – Соратники! Ни для кого не секрет, товарищи, где свили гнездо наймиты Запада, масоны и демократы всех мастей! Один раз им удалось развалить Советский Союз! Во второй раз мы сами их развалим.

Ветеран упал с броневика, потому что был очень стар. Но башня броневика пришла в движение и со зловещим скрипом принялась поворачиваться в сторону дома № 16.

Этот звук мгновенно развеял детские настроения профессора Минца.

– Эксперимент провалился, – сообщил он. – Подсади меня, Саша.

Лев Христофорович указал на пульверизатор, который стоял на верхней полке.

Грубин кинулся было за стулом, но опоздал.

Броневик выпустил по окнам пулеметную очередь.

Звеня и лопаясь, полетели на пол пробирки и склянки. Грубин упал в лужу химикалиев, прикрыв телом малыша Минца. С потолка сыпалась штукатурка.

– Демократов на плаху! – радостно кричали с улицы ветераны.

– Что будем делать? – спросил Грубин.

– Ума не приложу, – ответил Минц, выбираясь из-под товарища. – Вся надежда на то, что мое средство скоро выдохнется. А пока, может, укроемся в детском саду?

– Нет ничего глупее, – ответил Саша. – По детским садам они и будут в первую очередь демократов искать.

Шум на улице утихал.

– Слушай, – сказал мальчик Минц, – а что, если нам пойти на площадь погонять в футбол?

– Но власть в городе перейдет в руки ветеранов!

– Им этого хочется, а нам с тобой чего хочется?

– Мне лично. – Грубин вдруг покраснел.

– Мне бы сейчас на улицу! Я бы гильзы собирал!

– А дальше?

– Я бы их в металлолом сдал.

– А дальше?

– Получил бы много денег.

– А дальше?

– Купил бы десять порций мороженого.

Минц помолчал, переваривая идею. А потом громко сказал:

– Жизнь продолжается! Почему бы нам с тобой не прожить ее еще раз при коммунизме? Когда мороженое было дешевым.

И, пригибаясь, чтобы не попасть под случайную пулю, мальчики побежали на улицу собирать гильзы.

Права

© Кира Сошинская, наследница, 2012

© «Время», 2012

Примечания

1

Вы американец?

2

Какое у вас задание? Вы шпион?

3

Вам нравится наша страна?