The Kills (СИ) - "Белый_Шум"

Медсестра снисходительно посмотрела на меня, ее губы тронула едва заметная, вежливая улыбка.

— Это решаю не я, а ваш врач.

— Кстати, — Люцифер поднялся, полный решимости действовать. — Мне нужно поговорить с моим лечащим врачом о выписке.

Девушка оглядела его долгим, медленным взглядом с головы до ног, на мгновение остановилась на повязках на руках и, как я сейчас увидела, одной на ноге.

— У вас ожоги, ранение на плече задело даже мышцы, — несмотря на свою молодость, медсестра походила на строгую мать, отчитывающую глупых детишек. — Вам необходимы перевязки, обезболивающее и медикаментозная терапия.

Она почти солдатским шагом устремилась к выходу.

— Ой, да бросьте! — Люцифер негодующе развел руками. — Я могу принимать лекарства и делать перевязки дома.

Медсестра остановилась, устало вздохнула. Наверняка подобных пациентов у нее в день с десяток.

— Это решает ваш врач, — напомнила она теперь Люциферу.

Девушка вышла, больше не намереваясь объяснять очевидные вещи. Люцифер нахмурился, явно недовольный развитием событий.

— Тебе нужно попросить врача оставить тебя в больнице на несколько дней, — он опять включил свой менторский тон.

— Зачем?

Я вылезла из постели, взяла таблетки и спрятала их во внутреннем кармане куртки лежащей на свободном стуле. С Люцифером все было в порядке и неведомая внутренняя сила гнала меня прочь из больницы. Возможно я бежала от обиды, возможно от сложных мыслей, которые наталкивают на печальные рассуждения о наших отношениях.

— Я не смогу так быстро решить вопрос со своей выпиской. А оставаться тебе дома одной сейчас не безопасно, — Люцифер подошёл ближе и теперь внимательно рассматривал, как я суетливо тереблю одежду. — У тебя всё в порядке?

Я обессиленно опустила руки. Усталость все равно ломила тело, отдых под седативными явно не помог восстановить силы. К тому же ситуация выжала из меня много сил, и по-хорошему сейчас стоило отправиться домой и снова завалиться спать. У меня не было никакого желания беседовать ни с врачом, ни с Люцифером, вообще ни с кем. Мне хотелось обратно, в свою ракушку, где я прячусь от мира.

— Нет, Люцифер. Ничего не в порядке, — я подняла на него взгляд. — Вокруг полная и беспросветная жопа, и нас затягивает в ее центр.

Вроде шутить не собиралась, но шутка родилась сама собой. Он чуть поднял брови и мягко улыбнулся. Правда мои последующие слова быстро стёрли улыбку с его лица.

— Я ведь жила как-то одна до твоего появления в городе, — я заметила, как потухли его глаза. — Смогу жить и сейчас.

— Кейт, — Люцифер протянул руку, провел пальцем по моей щеке. — Я боюсь за тебя.

Люцифер открылся, растаял, позволил себе чувствовать, жить, любить. Он делал десятки шагов мне навстречу, только я начинала позорно отступать назад, стоило очередным тучам сгуститься над нами. Я трусливо бежала, не в силах превозмочь саму себя.

— Ничего со мной не случится, — отмахнулась я, занимая руки неловким разглаживанием одежды. — Не хочу оставаться в больнице.

— Почему ты такая упёртая?

— Этот вопрос стоит задать и тебе, — я дёрнула плечом, переводя стрелки в нашей словесной битве.

Дверь в палату открылась, вернулась медсестра.

— Кейт Уилсон, — обратилась она, выжидательно глядя на меня. — Вас ждёт доктор Тёрнер.

Судя по её строгому взгляду, шансов избежать беседы у меня не было ровным счётом никаких.

— Иду, — без энтузиазма откликнулась я и, стараясь не смотреть на Люцифера, пошла к выходу.

Пока медсестра вела меня по запутанным, белоснежным коридорам больницы, я нервно теребила ногти, размышляя о том, что будет дальше между нами. Кошмар моей жизни, в которой я теряю близких людей, чуть не повторился вновь. Я поверила, что смогу жить обычной жизнью нормального человека, у которого не случается больших и страшных потерь. Решила, что у меня будет дом, семья, любимый человек, безопасность. Реальность насмехалась надо мной.

— Прошу, — медсестра приоткрыла дверь в кабинет.

— Спасибо.

Я настороженно шагнула внутрь, дверь за моей спиной тихо щёлкнула.

— Здравствуйте, — приятный, успокаивающий мужской голос раздался откуда-то справа.

За рабочим столом сидел мужчина лет сорока. Коротко подстриженные каштановые волосы, гладко выбритое лицо, голубая классическая рубашка и серые брюки. Он источал спокойствие и уравновешенность. Воздух в кабинете тонко пах лавандой и мятой, видимо для успокоения пациентов, явно нуждающихся в нём.

— Здравствуйте, — я осталась стоять на месте.

На меня нахлынули воспоминания о походе к школьному психологу и причине, по которой я там оказалась. Невольно растерявшись, я ссутулилась будто это могло скрыть моё присутствие в помещении, снова превратившись в подростка с проблемами в школе.

— Прошу вас, Кейт. Верно? — уточнил мужчина. — Проходите, садитесь, — он указал на просторное, большое кресло для пациентов.

По внешнему виду оно больше походило на место, где можно хорошо расслабиться и ни о чем не думать, а никак не изливать душу врачу. Хитрая уловка. Я нерешительно опустилась в кресло, ёрзая от волнения, и никак не находила удобную позу, хотя моё тело более чем комфортно утонуло в мягчайшей обивке. Мистер Тёрнер расположился напротив, подготовив бумаги для записей.

— Кейт Уилсон, двадцать четыре года, — прочёл он в листке, который, похоже, являлся моей своеобразной медицинской картой. — Скоро двадцать пять. Серьезный жизненный рубеж, — мужчина ободряюще улыбнулся.

Я молчала, не спешила завязывать душевную беседу. Мне эти уловки были знакомы. Так врачи пытаются наладить контакт, вызвать пациента на диалог.

— Расскажите о себе, Кейт. Можно я буду вас так называть? — он заинтересованно рассматривал меня в ожидании ответа.

— Можно, — я нервно подёргала ногой под внимательным взглядом врача. — Что мне нужно рассказать?

Мистер Тёрнер понял, что я не из тех пациентов, которые легко и просто начнут болтать без умолку о себе. А значит ему придется приложить усилия для того, чтобы меня разговорить.

— Откуда вы? Чем занимаетесь?

Пара осторожных, наводящих вопросов, чтобы прощупать моё настроение.

— Раньше я жила в Нью-Йорке с родителями. Потом переехала в Линден, где работаю барменом в единственном местном баре, — биография оказалась уж слишком краткой.

— Почему решили переехать? — поинтересовался врач.

— Родители погибли в аварии. Я осталась одна, и большой город меня порядком утомил.

Похоже, мой план не откровенничать стремительно терпел крах. Информация о бедах в жизни была тем, что искал врач.

— Ваше состояние стало нестабильным после гибели родителей? — мужчина сделал пометку в бумагах.

— Не знаю.

Я в самом деле не знала когда это началось. Когда я сломалась под гнётом проблем, а моя психика дала трещину, которая стала расползаться все сильнее и сильнее.

— Давайте так, — мистер Тёрнер решил зайти с другой стороны. — У вас есть проблемы психологического характера, которые мешают вам жить?

Заметив мое замешательство, в котором я взвешивала все «за» и «против», он поспешил уточнить:

— Разумеется, я не буду настаивать на лечении, если вы не желаете, но могу дать рекомендации, брошюры для самостоятельного изучения. А вы подумаете и решите, справитесь ли вы сами, — деликатно уточнил врач.

Предложение звучало, с одной стороны, весьма заманчиво. С другой, обязывало меня раскрыться, чего мне совсем не хотелось делать в свете тяжелых последних суток. Похоже, час, когда стоило взять жизнь в свои руки, настал. Я хотела сама принимать решения, сама справляться с неудачами и сложностями. Сейчас самое время попробовать. Люди в моей жизни то приходят, то уходят, и это движение дестабилизирует мою стойкость чуть больше чем полностью. Довольно.

— У меня панические атаки, — горло, скованное волнением, захрипело.

Я прокашлялась и посмотрела на врача уже увереннее. Он кивнул.

— Когда они начались?