Ранний Азимов (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

Мозг археолога как будто очистился от тумана, он поднял голову с живым, не потревоженным безумием, интересом во взгляде.

— Вы должны были сказать мне об этом раньше.

— Я говорю об этом сейчас, чтобы вы поняли, чего сможете добиться и для себя, если присоединитесь к нам, начнете помогать. Вот еще что. Иика изучают в основном естественные науки, как мы здесь, в Восточной Бухте, но с учетом своего культурного уклада. Они живут в ульях и думают аналогично, их наука является результатом деятельности такого муравьиного общества. Как отдельные личности они отличаются медлительностью и недостатком воображения. Коллективно — каждый приносит крошку, отличную от той, что приносит товарищ, поэтому способны быстро создавать огромные конструкции. У нас каждый индивидуум, несомненно, отличается большей сообразительностью, но он работает в одиночку. Вот вы, как я полагаю, ничего не понимаете в химии.

— Знаю основы, не более того, — сознался Раф. — Предпочитаю, чтобы ею занимался химик.

— Да, естественно. Но я химик. Тем не менее эти Иика, хотя и уступают мне по интеллекту и не являются химиками в своем мире, лучше меня разбираются в химии. Например, вы знаете, что существуют элементы, которые самопроизвольно распадаются?

— Невозможно, — взорвался Раф. — Элементы являются вечными и неизменными…

Лернин рассмеялся.

— Так вас научили. Так научили меня. Так я учу других. Тем не менее Иика правы, потому что я проверил их утверждения в своих лабораториях и убедился в полной правоте. Уран вызывает самопроизвольное излучение. Вы, конечно, слышали об уране? Более того, я обнаружил следы излучения, кроме вызванного ураном, которое, вероятно, объясняется наличием остатков неизвестных нам, но описанных Иика, элементов. И эти отсутствующие элементы отлично вписываются в так называемые Периодические таблицы, которые некоторые ученые пытаются навязать науке. Впрочем, теперь вряд ли разумно использовать слово «навязать».

— Зачем вы все это мне говорите? — спросил Раф. — Оно поможет решить мою проблему?

— Возможно, — с легкой иронией заметил Лернин, — вы расцените это как королевский подкуп. Понимаете, выделение энергии ураном абсолютно постоянно. Никакие известные внешние изменения не могут на нее повлиять, и в результате потери энергии уран постепенно превращается в свинец с абсолютно постоянной скоростью. Группа наших ученых уже сейчас использует этот факт как основу для метода определения возраста земли. Понимаете, для определения возраста пласта породы в земле необходимо обнаружить слой с вкраплениями урана — широко распространенного элемента — и определить количество свинца, здесь я могу добавить, что свинец, образованный в результате распада урана, отличается от обычного свинца, после этого достаточно просто определить период времени, в течение которого пласт был твердым. Кроме того, если в данном пласте будет обнаружена окаменелость, ее возраст уравняется возрасту пласта, я прав?

— Клянусь звездами! — воскликнул Раф, вскакивая на дрожащие ноги. — Вы меня не обманываете? Это действительно возможно?

— Возможно. И не только возможно, но и просто. Я только хочу сказать, что наша великая защита, даже на позднем этапе, заключается в научном сотрудничестве. Мой друг, мы создали группу из ученых многих групп и хотим, чтобы вы к нам присоединились. Если вы согласитесь, мы легко сможем распространить наши проекты по определению возраста земли на районы, которые вы нам укажете, то есть богатые окаменелостями. Что скажете?

— Я помогу вам.

Сомнительно, чтобы группы Гурроу становились когда-либо свидетелями общественного предприятия такого размаха. Группа Восточной Бухты, как уже упоминалось, была центром судоходства, и создание трансатлантического лайнера не представляло особых трудностей для группы, осуществляющей торговлю вдоль обоих берегов Америки. Необычной была обширность сотрудничества Гурроу из многих групп, Гурроу многих интересов. Не все были довольны.

Раф, например, однажды утром, через шесть месяцев после первого визита в Восточную Бухту, отчаянно пытался разыскать Лернина. Лернин, в свою очередь, никого не пытался разыскать, но двигался быстрее. Они встретились в порту, где Лернин, плотно сжав зубами сигару, быстро шагал в сторону зоны, где разрешено курение.

— А вы, мой друг, выглядите обеспокоенным, — сказал он. — Надеюсь, не прогрессом строительства нашего океанского лайнера?

— Я обеспокоен, — бросил Раф мрачным тоном, — отчетами, которые получаю от экспедиций, определяющих возраст скал.

— О, вы недовольны результатами?

— Недоволен! — воскликнул Раф. — Вы их видели?

— Получил копию. Просмотрел и прочел частично. Но времени мало, и я почти ничего не запомнил. Может быть, вы просветите меня?

— Определенно. За последние несколько месяцев исследованы три региона, на которые я указал как на содержащие окаменелости. Первый регион находился на территории самой группы Восточной Бухты. Второй — на территории группы Тихоокеанского Побережья, а третий — группы Центральных Озер. Я намеренно попросил исследовать эти районы в первую очередь, потому что считал их самыми богатыми и расположенными далеко друг от друга. Вы знаете, каков, по отчетам, возраст скал, на которых они расположены?

— Кажется, два миллиарда. Самый большой возраст, который я заметил.

— Да — возраст самых старых скал, вулканического пласта базальта. А верхний пласт, то есть слой осадочных пород, в котором содержится множество окаменелостей Первобытного Примата… Какой возраст определили, как вы думаете? Пятьсот триллионов лет! Что скажете? Вы понимаете?

— Триллионов? — Лернин, прищурившись, посмотрел вверх и покачал головой. — Странно.

— Есть информация и о других регионах. Возраст группы Тихоокеанского Побережья — сто триллионов лет, Центральных Озер — восемьдесят триллионов лет.

— А другие измерения? — спросил Лернин. — Не связанные с вашими пластами?

— В этом заключается самое странное. Исследовались в основном пласты, почти не содержащие окаменелостей. Выбирались они по другим критериям, в частности с точки зрения геологии, для других мест получены непротиворечивые результаты — от одного до двух миллиардов лет в зависимости от глубины и геологической истории исследуемого региона. Только с моих зон получены странные и причудливые результаты.

— А что об этом творят геологи? — спросил Лернин. — Ошибки возможны?

— Несомненно. Но они получили пятьдесят вполне приемлемых результатов. Для себя доказали правильность метода и крайне счастливы. Обнаружены три аномалии, но они рассматривают их невозмутимо, списывая все на влияние неизвестных факторов. Я отношусь к этому иначе. Именно эти три результата имеют, на мой взгляд, огромное значение. Вы уверены, что радиоактивность абсолютно постоянна? — спросил он свирепым тоном.