Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Да? - Полина отцепила от себя малышей и повернулась к подошедшему Сержанту.

   - У нас тут проблема. С Алисой. Наверное, это коллизия. Она ведь Охотник. У нас традиция - когда человек первого оборотня убивает, ему татуировку набивают, как знак, что он наш. Алиса... У нее в первый раз все очень сумбурно вышло, и она правильно отказалась. А потом она так... И в шторм еще тоже... И теперь нехорошо выходит ей быть без татуировки. Ты не могла б помочь и объяснить ей, что к чему?

   Мистрис Бауэр глянула на сааланца с сочувствием.

   - Боюсь, что начинать придется с тебя. И именно с объяснений, что и к чему.

   - Не надо объяснений, - вежливо возразил Сержант. - Мне пресветлый князь лично объяснял все про ее семью и прошлое.

   - Ну да, - покивала Полина. - Объяснял. Про ту часть, которую твой князь видит как значимую и счел нужным тебе рассказать. Но есть и другая часть. И давай сразу оговорим: у вас в подразделении вдова ликвидатора. Как и что между ними было, что об этом знает князь, насколько он заинтересован учитывать наши культурные нормы для таких обстоятельств - это все вопросы вторые. Она не хочет татуировку, потому что ее муж не одобрил бы таких изменений. И для нее его мнение все еще важно. Это не надо пытаться понять и тем более не надо с ней обсуждать. Это надо запомнить, как длину суток и количество лун на местном небе, вот и все.

   - Но ведь... - Сержант тяжело задумался. - Тогда выходит, что восемнадцать ей было явно даже не в год аварии. А тому уже девять лет. И если она до сих пор выглядит так, то она маг. Иначе это не объясняется. Ну если только ты мне сейчас не объяснишь.

   Полина молча пожала плечами, и Сержант понял, что угадал.

   - А почему ты не колдуешь? Тебя заблокировали? С ней-то понятно, что ничего не понятно, это дело старших магов, но вокруг тебя-то такого шума нет, а вы подруги, значит, ты тоже маг. Так почему не колдуешь? Блок, да?

   - Нет, не маг и не была магом никогда, - спокойно и доброжелательно ответила она.

   - Даже не мелкомаг? - уточнил Сержант.

   - Даже не мелкомаг, - подтвердила Полина. - Обычная смертная, как ты или любой из твоих бойцов, кроме Алисы. Только уже старая.

   - Старая, сказала тоже, - он усмехнулся и покрутил головой. - Но тогда непонятно, как вы вообще могли дружить?

   - Очень просто. Она и замужем была за смертным. - Полина перевела взгляд куда-то на верхний край забора и стала смотреть за периметр. - Мы с ним работали вместе. Когда ее муж, а мой друг, нас знакомил, я его спросила, есть ли ей восемнадцать. Он ответил, что есть. Это меня волновало, поскольку мы вместе работали, и я не хотела, чтобы у него были неприятности с законом, хотя любовь - дело такое. Непредсказуемое. А все остальное было их дело. Им было вместе хорошо, до самого дня аварии. Остальное меня касаться не должно, я и не вникала. Он ее любил такой, какой встретил, а я с ней дружила, потому что он ее любил, - она вдруг взглянула Сержанту в глаза и пожала плечами. - Понятно же, да?

   - Конечно понятно, чего ж тут непонятного, - кивнул Сержант. - А потом он умер на службе, и она пошла отрывать за него головы всем виноватым.

   - Примерно так, - согласилась Полина. - А я решила пойти с ней, просто делала немного другое.

   - Что-то противозаконное? - в вопросе Сержанта не было ни капли осуждения или неприязни, простой человеческий интерес. Так спрашивают, коньяк или водку ты пил в свой выходной.

   - С нашей точки зрения - нет. Но на наш взгляд преступное, потому что это неповиновение. А что до закона, - Полина усмехнулась, - у нас говорят, был бы человек, а статья найдется.

   - И что это было? - поинтересовался Сержант.

   - Оно и сейчас есть, только без меня. Это торговая сеть товаров и услуг для горожан. Только там не могут купить и продать ни ваши, из контингента присутствия, ни те, кто работает с администрацией империи.

   - Жестоко. - Он качнул головой и посмотрел на нее как-то особенно внимательно.

   - Да, - легко сказала она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - А по тебе и не скажешь.

   Женщина пожала плечами:

   - И по Алисе нельзя было сказать, пока она сюда не попала.

   - Но ты же тоже тут, а с тобой таких проблем нет, - возразил сааланец

   - Вот и посмотрим, на сколько меня хватит, - так же легко ответила она.

   Сержант вздохнул, отвернулся в сторону, глянул на лес за периметром, посмотрел на Полину снова, печально и осуждающе.

   - Зачем ты так с собой и с нами? Тебя тут любят, пресветлый князь Димитри к тебе очень хорошо относится, и школьникам с тобой лучше, и господин граф да Айгит о тебе беспокоится, а ты... Ни себя не любишь, ни нас.

   Полина улыбнулась, приподняв подбородок.

   - Знаешь, есть такая печальная закономерность: для того, чтобы перестать видеть и понимать, что с тобой происходит что-то плохое или что ты делаешь что-то скверное, приходится поглупеть целиком. А я на это пойти не могу.

   - И что же ты понимаешь? - спросил Сержант - и едва не пожалел об этом. Она перевела на него взгляд, и он вдруг ощутил себя как под прицелом.

   - Что у каждого действия есть последствия, - раздельно сказала она. - И если есть какой-то результат, а особенно не слишком приятный, то причины у него тоже есть. И, как правило, на этих причинах есть отпечатки рук того, кому приехал результат. И что любовь и нелюбовь работают всяко раньше, чем результат приедет. А выражаются они не сами по себе, а через дела и слова. Как выразишь, тот результат и приедет, своевременно или чуть позже. А что ты выражал, знать будешь только ты. Остальные поймут не то, что ты хотел сказать, а то, что сказалось, не то, что имел в виду, а то, что сделалось.

   - Ну да. Оно и у нас так, - сааланец кивнул, чувствуя неприятный холодок на затылке и макушке, хотя его волосы давно отросли.

   - Ну вот поэтому и не надо ей татуировку, - сказала женщина. - Она жена своего мужа в первую очередь, а только потом уже ваш боевой товарищ.

   После ее слов Сержант вдруг понял, что она пыталась ему донести все это время. Но все равно решил проверить сказанное на прочность:

   - А почему она его не помнит, если так?

   - А потому, что помнить его и находиться здесь можно, только если знать, что это все равно скоро кончится, - ответила Полина, пряча руки под шаль.

   - Вот как, - сказал он и после короткой паузы спросил. - Хороший человек был?

   - Да. Очень, - ответила Полина, глядя на лес за периметром.

   Прозвонил колокол к обеду, Сержант с благодарностями раскланялся, и Полина начала собирать малышей. Из столовой их должны были забрать воспитатели.

   Самой ей пообедать толком не удалось, она что-то задумалась и почти задремала, не сразу очнулась и в итоге едва успела допить овощной бульон, заедая его сырным сухариком, как ее вызвали разбирать детскую драку.

   Отличились Сережа и Олег, причем так оперативно, что дежурный досточтимый даже не успел вовремя заметить эксцесс, а подбежав, мог уже только констатировать перелом запястья. Обоим кадрам было лет по двенадцать, и в Приозерске они жили со дня основания интерната. Что в этот раз стало причиной ссоры, оба наотрез отказались говорить, так что объяснительная пострадавшего, заодно бывшего и зачинщиком ссоры, выглядела так:

   "Рука у меня сломалась потому, что вступив в спор с Олегом, я разазлился и хотел дать ему по лицу кулаком. Но промахнулся, потому что был злой, и попал не ему в лицо, а в стену рядом с его головой, за что к школе притензий не имею. Обещаю больше участников конфликта не быть (зачеркнуто) не бить".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Текст был выведен аккуратным девчачьим почерком. Полина, прочитав объяснение, оглядела одноклассников этой чумовой парочки:

   - Кто писал? Сам он сломанной рукой вряд ли мог держать ручку.

   - Я, - сказала Кристина.

   - Молодец, - одобрила Полина. - Всего три ошибки, и одну сама нашла.