Глобальный Смутокризис - Максим Калашников

Предупреждение академика Моисеева

Беда состоит в том, что нынешняя «элита» повторила путь позднекоммунистической государственно-партийной бюрократии, приведшей к гибели Советский Союз.

Незадолго до своей смерти в 2000 году математик с мировым именем, академик АН СССР Никита Моисеев предупредил нас об этом. 29 июня 1998 года вышло его интервью в «Эксперте» («Не вижу людей, с которыми можно разговаривать»). Почему погиб СССР? Потому что создавался он как система для достижения высшей цели – построения коммунизма. Как только вера в него угасла, смысл работы государства и его элиты потерялся. Госаппарат (партийно-государственная номенклатура) стал жить исключительно ради сохранения своей власти и социального статуса. Он и стал предавать страну. Самостоятельно госаппарат очиститься и излечиться не мог: для этого над его системой нужна вышестоящая Система, задаватель смысла. Аналог – ситуация, когда правительство США спасло загнившую корпорацию Форда, назначив в нее новых управленцев. А в СССР такой силы не нашлось: КПСС огосударствилась. И вот уже при Брежневе, в семидесятые, в госаппарат начинают отбирать людей не по способности работать, а по принципу «не беспокоить». То есть нужны были те, кто как можно меньше тревожит высших иерархов, делает им приятно и «лакирует» действительность.

И аппарат стал работать на самого себя – коньком в 1970-е стала стабильность. Как в 2000–2008 годах, чтобы обеспечить незыблемость существующего порядка, в СССР ввели махровый монополизм. Ту здоровую конкуренцию, что была при Сталине, стали уничтожать. Одна отрасль, мол, делает одно, другая – другое. Все, что выпускается, и так съедят. «Монополизм позволял прежде всего сохранять стабильность аппарата, он делал каждого конкретного министра или директора независимым от внешних воздействий», – рассказывал Моисеев.

Конечно, там, где шло противостояние с Западом – в военно-промышленной сфере – конкуренция осталась. Туполев, Сухой, Яковлев – они конкурировали. А вот в остальном... Монополизм привел нас к отставанию в компьютерной технике.

При Горбачеве все кончилось крахом. Охреневший, чувствующий свою безнаказанность и «неприкасамемость» госаппарат «не имел целей обеспечить благополучие и развитие государства, он стремился обеспечить собственную стабильность...» Итог – крушение страны, многомиллионные жертвы, страшенные экономические и прочие потери. Это был итог системного кризиса СССР.

«– Вы полагаете, что системный кризис продолжается до сих пор?

– Именно. Потому что та группа людей, которая пришла к руководству, стремилась прежде всего обеспечить собственную стабильность.

– Значит, у нас до сих пор не появилось системы верхнего уровня?

– Да...»

Это было сказано в 1998 году о ельцинском режиме. Но это вдвойне верно для путе-медведевского режима. Ведь он – логичное продолжение ельцинизма, Великий Стабилизатор. Снова введен монополизм. Одна – авиастроительная корпорация, одна – судостроительная, одна – космическая, одна – военно-промышленная. Одна правящая партия. Выборы без конкуренции. Серый, приведенный к однообразию парламент. Никаких дискуссий. Однообразные СМИ. Была создана ублюдочная система, каковая вобрала в себя все советские недостатки, но ни одного достоинства. Система, каковая обрекает РФ на повторение судьбы СССР. Система, где заранее заложена бомба национальной катастрофы в ходе глобального кризиса. Такая система-«стабилизец», густо замешанная на коррупции, душит всякое развитие, не в силах обеспечить инновационное развитие РФ и отбирает в себя лишь отъявленное двуногое дерьмо. Исключительно вороватое, без чести и совести. Сверхзадачи у этой власти нет. Главная ее цель – сохранить себя, любимую, и возможность дальше сидеть на трубе.

«Сверхзадачи нет ни у кого – не было ее у Горбачева, нет и у Ельцина. Поэтому я очень пессимистически смотрю на ближайшие годы, очень пессимистически...»

Сказанное Моисеевым вдвойне актуально сегодня. Нынешняя власть ведет нас к новой национальной катастрофе. Исторический опыт показывает, что обанкротившаяся, загнившая «элита ради сохранения своих привилегий часто жертвует собственной страной. Как было, например, в случае с СССР. Но то же самое назревает и в случае с Российской Федерацией. Наблюдая нравы трехцветного истеблишмента вчера, сегодня и завтра, мы понимаем, что в случае войны его поведение напомнит действия польского и французского правительств при нападении Гитлера в 1939–1940 годах. Тот же паралич воли, растерянность и паника, то же бегство из столицы. Примечательно, что те пиарщики, что имеют дело с нынешней «кремлядью», настолько ошалели от ее лицемерия и вороватости, что в пьяном виде открыто говорят: «Их же стрелять надо без разбору!»

И прекрасно понимаешь: перед нами – американские «живые консервы», миссия которых – не только стать жертвой, но и довести РФ до поражения в грядущей войне на переформатирование мира. Видишь ли, читатель, ключ к нашему выживанию лежит именно в стремительном промышленном, инновационном развитии, в аграрном прорыве. Без всего этого останутся бесполезными горы оружия и большая армия, даже если оные и удастся создать. А вот такое развитие та «элита», что складывалась у нас с 1992 года, обеспечить не в силах. Она, надо сказать, довела до кризиса даже любимый нефтегазовый комплекс.

Сама ни хрена делать не может, но при этом цепко держится за власть, никого к ней не подпуская. Ибо для нее власть – источник «сладкой жизни». Она все хочет делать не напрягаясь, без труда, с одним «приятством» и ни за что не отвечая. Ничем не рискуя. Ни в чем себе не отказывая.

Именно этот чертов гедонизм, эти разнеженность и сибаритство правящих становятся главнейшей угрозой русскому будущему.

Для чистоты эксперимента представьте себе, что на месте Петра Первого или Сталина оказался какой-нибудь гедонистический, раздушенный педераст типа князя Феликса Юсупова. Чем бы кончились тогда попытки развития России? Тьмой разворованных и переведенных за границу денег, недостроенными предприятиями и верфями. Закупленными за взятки партиями устаревшего импортного оборудования. Бюджетами, раскраденными на десятки процентов. А в итоге было бы поражение от более собранного и решительного противника.

Опыт истории говорит, что развитие способна обеспечить совсем иная элита: та, что может жить по-спартански, во многом себе отказывать, проявлять самоотверженность и беспощадность к тем, кто становится на пути развития страны. Олицетворение такого подхода – Крупп, который поставил собственную виллу не на тропическом острове, а посреди своего завода в Руре. Или, если хотите, Сталин, каковой, ворочая огромными капиталами страны-корпорации, даже не думал покупать себе шесть яхт. При этом такая элита-«развиватель» умна и чертовски изобретательна, все время находясь в поиске самых «безумных» идей. Она достаточная смела, чтобы дерзать и идти в голове гонки. Она не боится делать то, чему еще нет аналогов нигде в мире. Это – рисковая элита, прекрасно понимающая, что иного пути к первенству нет. Что только идущий впереди срывает банк и заставляет остальных плестись в хвосте.

Рисковыми были немцы, первыми в мире занявшиеся ракетной техникой. Венчурером был Форд, первым на свете применивший конвейер. Рисковыми людьми выступает лучшая часть американской элиты, впервые применившая энергетику на переменном токе, тотальную автомобилизацию, Интернет и персональный компьютер.

Россиянская же элита – тяжелый случай. Вот уж поистине – изнеженные и раздушенные п...ры. Ситуация обостряется тем, что в РФ существует колоссальное сопротивление развитию страны, сверху и снизу, каковое хочешь не хочешь, а надо подавлять репрессиями. Подчас придется казнить даже самых высших – проворовавшихся, продавшихся западным корпорациям. Да еще в условиях, когда на самом Западе развитие закружило на месте. В условиях острейшего мирового кризиса самой философии Модерна. Приведем отрывок из сочинения Сергея Кургиняна «Медведев и развитие». В нем между модернизацией и развитием ставится знак равенства. Это не вполне верно, есть разница, но в данном случае смысл текста заключен в другом.

«В середине ХIХ века Модерн вдруг начал дряхлеть с пугающей всех скоростью. Кто только об этом не писал, сравнивая эту дряхлость с древнеримской («Я – римский мир периода упадка»). Рецепт омоложения Модерну предложил коммунизм, и именно в его советской версии. Фашисты взвыли от ярости. Либералы говорили о спасительной вести с Востока. Россия спасла Запад не только от фашистской чумы, но и от предуготовления западного человека к захоронению, о котором так достойно и емко сказал граф Йорк фон Вартенбург.