Бременский Адам и др. Славянские хроники - Адам Бременский

Между тем король Филипп решил выступить против короля Оттона, а заодно и против короля Вальдемара. Собрав несметное войско со всей империи - в нём было множество воинов из пределов Венгрии - и, взяв себе в помощь гнуснейших людей, которых зовут «вальвы»49, он с неисчислимой силой пращников и всякого рода вооружённых людей остановился в Бамберге, ожидая прибытия подкреплений. Узнав об этом, король Оттон, от которого не укрылись все эти приготовления, принялся снабжать города и замки продовольствием и оружием и неустрашимо готовиться к отражению столь крупных сил. Король Вальдемар также не отказал ему ни в военной, ни в финансовой помощи, зная, что если будет разбит правый фланг, то поражение вне всякого сомнения потерпит и левый. Но кроткий и милосердный Бог, тронутый долговременным ослаблением церкви, которым Он поразил её в наказание за грехи, внял стонам и мольбам своих верных и соизволил наконец положить предел этой смуте следующим образом.

Когда Филипп, как было сказано, спокойно стоял в Бамберге, ожидая прибытия подкреплений, внезапно между ним и пфальцграфом Отто фон Виттельсбахом возникла неожиданная и достойная сожаления ссора, которую мы не считаем нужным обойти молчанием. Ибо король Филипп решил выдать свою дочь50 замуж за Отто, как за благородного мужа. Но, поскольку этот Отто был чрезвычайно жесток и кровожаден, он изменил своё намерение и отказался от этого брака. Узнав об этом, пфальцграф Отто стал добиваться руки дочери51 Генриха, князя Польши, и сказал королю Филиппу: «Государь, я прошу вашу милость вспомнить, как я всегда был вам предан, какие расходы понёс у вас на службе в настоящей войне и с каким отрядом решил ныне выступить вместе с вами против ваших врагов. Поэтому я прошу вас оказать мне небольшую услугу и послать господину князю Польши рекомендательные письма, чтобы дело, которое так хорошо началось, а именно брачный контракт, завершилось благодаря вашему величеству ещё лучше». Король ответил: «Я охотно сделаю это». Обрадованный тот вручил королю письма, в которых говорилось об этом деле, и король сказал: «Можешь идти. Через малое время вернёшься и найдёшь эти письма запечатанными». Но, когда тот ушёл, текст писем был изменён, после чего они были запечатаны королевской печатью. Получив письма, пфальцграф увидел через бумагу какую-то постороннюю кляксу, что показалось ему подозрительным, и он, придя к одному своему приближённому, сказал: «Вскрой эти письма, чтобы я мог узнать их содержание». А тот, прочитав письма, ужаснулся, говоря: «Именем Бога прошу вас не заставлять меня читать вам эти письма, ибо я не вижу ничего, кроме грозящей мне смерти, если я их прочитаю». Итак, забрав у него эти письма, пфальцграф довольно грубо заставил прочитать их ему другого человека и таким образом узнал их содержание. Страшно разозлившись, он не думал теперь ни о чём, кроме как о смерти короля. Тем не менее, скрыв свой гнев, он будто бы с радостью и благодарностью пришёл к королю. И вот однажды, когда Филипп уединился в спальне, ибо порезал себе вены на обеих руках, пфальцграф с обнажённым мечом, словно играя, вошёл в королевские покои. Подойдя к королевской спальне, он тихонько постучался в дверь и, войдя, продолжал вести себя в присутствии короля точно также. Тогда король сказал ему: «Положи меч, ибо здесь не место для таких игр». А тот в ответ: «Зато место, чтобы ты заплатил за своё вероломство». И тут же одним ударом поразил его в шею; второго удара не потребовалось. Когда ворвавшиеся на шум придворные хотели его задержать, он, открыв дверь, силой вырвался из их рук и бежал. Однако Филипп не без основания изменил текст писем, ибо та девушка, на которой хотел жениться Отто, приходилась Филиппу родственницей со стороны его матери. Вот почему король не хотел, чтобы на столь благородной девушке женился столь жестокий, нечестивый и бесстыдный человек. Кроме того, этот пфальцграф с невероятной жестокостью убил одного из вельмож этой страны по имени Вульф и тем самым жестоко оскорбил Филиппа.

Это событие положило конец его правлению. О его кончине Бог соизволил сообщить в видении некоему духовному лицу в Ратцебурге в таких словах: «В 1208 году наступит конец». Но какой конец наступит, было неясно, пока около дня св. Иоанна Крестителя52 в этом году это пророчество не исполнилось подобным образом. Впрочем, некоторые именитые мужи также были заподозрены в этом деле, а именно: епископ этого города вместе со многими другими, которых обвиняли в измене королю53.

Пал благородный и могущественный муж, украшенный многими добродетелями. Так, он был скромным, кротким и любезным в общении. Он был весьма начитан и часто посещал церковь. Когда он среди прочих читал в церкви молитвы или псалмы, то не отстранял от себя клириков и бедных школяров, но относился к ним как к товарищам. Его смерть потрясла всю страну; поднялся всеобщий плач и все в один голос кричали: «Увы! Погиб наш князь, прекратилась наша слава; хороводы наши обратились в сетование; царство отнято у нас и передано другому народу!»54. Когда съехались князья и знатные люди, тело короля было торжественно и с величайшим почётом погребено в городе Бамберге. Королева55, получив столь дурную весть, совсем зачахла и, будучи беременной, вскоре скончалась, подавленная двойной скорбью.

Поражённая смертью мужа и жестоко страдая от бремени,она умерла; так, двое лишились жизни в одной.

Но, пока я говорил об этом, мне вдруг пришли на память слова поэта о непостоянстве этой жизни:

Всё, что людям дано, как на тонкой подвешено нити,Случай нежданный, глядишь, мощную силу сломил56.Ведь тот, кто управляет в веках, судитНравы людские, какие из них хороши, а какие дурны;Он возносит смиренных и низлагает сильных с престолов57,Чтобы они не злоупотребляли данной им властью.Или не слышишь, что говорит мудрость Христова?Ты, который правишь кругом земным, правь справедливо.Вот муж, владевший столькими богатствами,Внезапно пал, поражённый одним лишь ударом,И вот, уже нет ни величия, ни знатного рода, ни власти,Нет ни руки, внушающей ужас, ни силы.Об этом прекрасно говорит автор псалмов, предупреждая:Суетна защита человеческая58; да не будет тебе цели И надежды в богатстве, ибо мало в нём проку.Стремись лишь к небесной награде,Которую Христос безвозмездно раздаёт в своей милости.

Итак, когда умер король Филипп, все, которые, казалось, имели благодаря ему какой-то вес, лишились силы. Поэтому и Вальдемар, избранный епископ Бременский, был теперь мало полезен своим людям. Ибо они боялись оскорбить будущего правителя, а равно и подвергнуться папскому отлучению, о котором им только что стало известно. А король Оттон, видя открывшуюся возможность, вздумал пойти войной на некоторых из своих соперников. Но архиепископ Магдебурга, придя к нему вместе с герцогом Бернгардом, обратился к Оттону с такой речью: «Мы не советуем вам нападать сейчас на кого бы то ни было, дабы не случилось против вас какого-либо возмущения. Давайте лучше проведём по воле князей имперское собрание, чтобы всем вместе переговорить там об избрании короля. Если Господу будет угодна ваша кандидатура, мы охотно согласимся с ней; если же нет, выслушаем другие предложения». Когда Оттон согласился с этим, в Хальберштадте был созван довольно внушительный хофтаг59, в котором приняла участие большая часть прелатов и князей Саксонии и Тюрингии, в том числе Отто60, избранный епископ Вюрцбурга. Итак, все собравшиеся князья, словно вдохновлённые свыше, при одинаковом желании и единодушном согласии, во имя Отца и Сына и Святого Духа избрали Оттона римским императором и вечно августом; начало положил архиепископ61, который, казалось, имел право первого голоса; вслед за ним голос подал герцог Бернгард вместе с маркграфом Мейсена, ландграфом Тюрингии и другими, кому, казалось, принадлежало право выбора короля. Когда же очередь дошла до упомянутого избранника, он начал жаловаться перед князьями на то, что король Филипп и его предшественник, император Генрих, ежегодно выкачивали из его церкви до 1000 марок; из-за этой, мол, несправедливости был коварно убит Конрад, его предшественник; так что если эта несправедливость не будет устранена и его церковь не оставят в покое, он не даст своего согласия на это избрание. Когда было приведено много доводов за и против, он покинул это собрание. Но, будучи вызван на следующий день, он согласился-таки с выбором князей, и по решению их и короля его церковь получила гарантии безопасности.

Затем в день св. Мартина был созван другой хофтаг, ещё более внушительный. Там навстречу господину королю с великой торжественностью и в большом числе вышли князья Франконии, Баварии и Швабии. Туда прибыла также Беатриса, дочь короля Филиппа, и вместе со своими людьми подчинилась милости господина короля. Её сопровождал господин епископ Шпейерский62. Слабым голосом, со многими вздохами, стонами и слезами она пожаловалась господину королю, присутствующим князьям и всему римскому миру в целом на жестокое убийство своего отца и безбожный заговор пфальцграфа Отто, который коварно убил его, ничего не подозревавшего, в его собственном доме. После этих слов вокруг короля собралась большая толпа сочувствующих жалобам королевы; все они горючими слезами оплакивали такое великое несчастье и требовали оказать королеве справедливость. Они кричали, что если совершённое преступление останется безнаказанным, то ни короли, ни кто-либо из князей не сможет спать спокойно. Итак, по всеобщему желанию господин король осудил названного убийцу и объявил его вне закона. Позже Генрих Каладин вместе с сыном упомянутого выше Вульфа, который также был убит Отто, убили злодея63 и, отрезав ему голову, бросили её в Дунай. Итак, король взял юную королеву под свою защиту и по просьбе князей во имя доброго мира обещал взять её в жёны, если это можно будет сделать ввиду их родства. Итак, он принял её вместе с наследственными владениями, многочисленными богатствами и 350 замками. Там же господину королю были предоставлены все императорские регалии вместе с полнотой власти, чести и достоинства и всеобщим благоволением.