Американская империя - Анатолий Уткин

4. Возглавлявший комиссию по денацификации Германии американский философ Дж. Дьюи говорил о роковой опасности сочетания двух обстоятельств — краха национальной экономики и национального унижения. Это сочетание возникает в России, когда на ее западных границах воздвигаются новые бастионы НАТО, когда голос страны в ООН игнорируется, когда международные финансовые институты демонстративно выдвигают условия. Россия не просит об особых и льготных условиях. Но она вправе рассчитывать на то, что ее ослаблением не воспользуются слишком легковесные в своих геополитических размышлениях политики. Но если она усомнится в дружественности проводников второй волны расширения НАТО на восток, если она ощутит вызов на Каспийском море, если ее влияние в Европе будет девальвировано, тогда реализуются условия, о которых говорил великий Дьюи, и она усомнится в целесообразности дружбы с Западом.

В новом мире после сентября 2001 г. Россия находится в сложном положении. 145-миллионная страна оказалась изолированной между миллиардными Западом, Китаем и исламским миром. Милостивая природа дала России важнейшее стратегическое сырье, критически необходимое западному индустриальному миру. На фоне второй (после 1989 — 1991 гг.) попытки после сентября 2001 г. выйти на союзные с западными отношения фактор нефти обретает едва ли не решающее значение. Встает вопрос, сможет ли Россия так воспользоваться своим энергетическим богатством, чтобы смягчить последствия исторического падения, открыть глаза на геополитический смысл мировой политики, осуществить реиндустриализацию, воспитать национально чувствительную элиту, обрести надежных союзников, вырастить конкурентоспособных и технологически адекватных производителей, чтобы когда-нибудь в будущем снова войти в ряды тех, кто определяет ход мирового развития?

При имеющемся раскладе сил, даже если учитывать, что россиянам не привыкать затягивать пояса, сугубо силовая реакция России едва ли сулит успех. Зато велика опасность окончательного обескровливания российской промышленности, замедления технологического роста. Если ослабевшая Россия антагонизирует самый влиятельный регион мира, будущее не влечет особых надежд. Объективные обстоятельства диктуют менее воинственное поведение, делают почти обязательной большую готовность к реализации компромиссного сценария. Но, обозревая опыт пребывания в антитеррористической коалиции, судя по отторжению России от основных западных организаций, жесткости после совместной борьбы, одним из вариантов ее будущего является присоединение к огромному незападному миру.

Младший партнер

Тысячу лет назад, в 1095 г., византийский император Алексий Комнин, казалось, нашел верное средство защиты своей империи от терзавших его державу турок-сельджуков и арабов. Он пригласил бороться за Гроб Господень западных крестоносцев. Именно эта «помощь» более всего и подкосила могущество Византии. Вначале крестоносцы расположились на территории Сирии, которую византийцы видели своей сферой влияния. А в 1204 г. крестоносцы вошли в Константинополь, навсегда подорвав могущество великой империи. Избави бог от друзей наших. Желание России быть частью (хотя бы косвенно) совместной с Западом военной машины представляет собой весьма крутой исторический поворот. Во всей актуальности встал вопрос, резонна ли позиция России, решившей помочь американскому гиганту в его мировой вахте? Американцы за поддержку списывают часть долга Пакистана, снимают с него (и Индии) санкции, прощают долг важной в данной ситуации Иордании, элиминируют долги Польши. А что же Россия? Ведь, что ни говори, она, имея мусульманское население, рискует, она заведомо ослабляет свои позиции на Востоке. Намерены ли американцы списать хотя бы часть российских долгов, предоставить российским (металлургическим и прочим) производителям часть американского рынка, показать солидарность во взаимной борьбе с терроризмом?

Можно ли представить себе Россию в едином военно-политическом союзе с Западом? Разумеется, противоречия первоначально кажутся непреодолимыми. России едва ли выгодно таскать каштаны из огня конфликта, подобного афганскому, не имея подлинного права голоса в Североатлантическом союзе. Россия желает своего рода воссоединения с Западом после обрыва тех связей, которые так много обещали Киевской Руси, и которые прервала монгольская конница в XIII в. Романовский период сближения был прерван злосчастной первой мировой войной, а затем семидесятилетним идейным противостоянием. Опыт Горбачева — Ельцина разочаровал, но осталась жива надежда. Не забудем отметить, что окончание Россией «холодной войны» сберегло Соединенным Штатам, по западным оценкам, 1, 3 трлн. долл.

Опасность усеченного суверенитета

Шаги и действия России навстречу США имели свои последствия. Осенью 2001 г. Россия потеряла то, чем владела пять столетий после «стояния на Угре» в 1480 г. Впервые в своей истории после монгольского ига она стала младшим партнером в коалиции, в антитеррористическом союзе, ведомом Америкой.

Внутри своего общества американцы очень хорошо знают о жизненной необходимости той или иной степени социальной солидарности. Если же вовне, на мировой арене, они отойдут от солидарности со страной, стремящейся разделить общие ценности и освоить единые цивилизационные принципы, то плата за пренебрежение бедами недостаточно модернизирующейся России может оказаться для США более чем высокой. Основы буржуазной западной цивилизации будут в очередной раз стерты внутри России, ксенофобия и социальное мщение будут править бал в стране с тысячами ядерных боеголовок. «Третий мир» получит озлобленного, решительного и готового на жертвы партнера. И тогда нетрудно предсказать новое, теперь уже ядерное средневековье. В конечном счете, Запад — это менее десяти процентов населения Земли, а принцип «все люди рождены равными» распространился повсеместно. Оставить Россию начала XXI века один на один со своими проблемами недальновидно по любым стандартам.

Созданная в довольно скорые сроки Антитеррористическая коалиция потребовала от президента Буша довольно резкого отхода от прежде демонстративно подаваемой односторонности действий. Но, чтобы наспех созданный альянс обрел устойчивые долговременные формы, требуются долговременные настойчивые усилия и создание новых форм сотрудничества государств (на основе реформированного Североатлантического союза либо на другой организационной основе). Способны ли импровизаторы в Вашингтоне на долговременные настойчивые и конструктивные усилия? Это открытый вопрос. Его решение потребовало бы весьма радикальных перемен в мировидении американской элиты, серьезного обращения к прежде игнорируемым проблемам.

Россия и США на фоне Ирака

Опыт быстрого отчуждения Соединенных Штатов после огромной помощи России в войне против Ирака поубавил энтузиазм у тех, кто хотел за счет благорасположения Америки войти в политико-экономические системы Запада. Что дала России готовность помочь Соединенным Штатам в их битве за Афганистан? Появление американских войск в Центральной Азии и Грузии, ревнивое отношение к сближению Москвы с Минском и Клевом. Под вопросом оказался поставленным столь высоко ценимый Россией статус постоянного члена Совета Безопасности ООН — какой в этом статусе толк, если Соединенные Штаты пренебрегли Организацией Объединенных Наций при выборе Ирака как цели и обрушились на эту страну без санкции ООН.

Реакция России на иракскую кампанию Америки весной 2003 г. весьма отличалась от той, что имела место осенью 2001 г. в случае с Афганистаном. Президент Путин назвал военную акцию США против Ирака «огромной ошибкой». Совместно с еще одним постоянным членом СБ ООН — Францией и непостоянным членом Совета Безопасности — Германией, при благожелательной к противникам вторжения в Ирак позиции КНР — Россия не поддержала американо-британскую военную акцию против Ирака.

Не может быть двух мнений: суверенитет всех независимых государств, от Британии до Ирака (по шкале приближенности к имперскому центру), претерпел ущемление. Стало более ясно, что неоконсерваторы круга Чейни — Рамсфелда — Вулфовица готовы к крупным авантюрам, даже будучи практически в одиночестве на мировой арене. Имперская логика получила новое подтверждение на короткой дистанции, на дистанции одного месяца. Но в дальнейшем перед администрацией Дж. Буша-мл. встали менее легко решаемые задачи:

— Долгосрочное объединение оккупационными войсками или выбором нового азиатского Петэна, иракского варианта Корзая практически невозможно — как и в Афганистане, управлять многонациональной и многоконфессиональной страной лидер одной из этно-конфессиональных фракций не может. Отныне шииты, сунниты и курды будут жить собственной замкнутой этнической жизнью (так же, как это происходит с пуштунами, таджиками и узбеками в современном Афганистане).