По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России. - Константин Константинович Случевский

Религиозность сильно развита в крестьянах, особенно среди женской части населения, впрочем, любовь к пышным церковным процессиям и общему пению священных гимнов имеется и среди мужчин. Многочисленные, красивые и обширные костелы усердно посещаются и украшаются; но надо заметить, что привольная, сытая и веселая жизнь католического духовенства служит неисчерпаемым источником для юмора и добродушных народных поговорок. Действительно, польскому ксендзу живется сравнительно лучше, чем русскому священнику.

В политическом отношении польских крестьян можно считать благонадежными. Нетерпимости к русским решительно не замечается никакой. С солдатами они не только ладят, но и дружат. Вообще взаимные отношения между польскими хозяевами и русскими солдатами самые отрадные и желательные. Особа Государя в понятии здешнего крестьянина представляется не иначе, как окруженная самым лучезарным ореолом. Портреты Царской Фамилии охотно покупаются у многочисленных ходебщиков владимирцев. Почти во всякой хате Царский портрет обязательно помещается в самом почетном углу, рядом с весьма чтимой Ченстоховской иконой и папой, и в большинстве случаев украшается искусственными цветами. Тут же, несколько поодаль, развешиваются портреты прочих Членов Царского дома, большей частью изображенные на одном общем листе. Иногда попадаются картинки из русского быта, преимущественно буколического и батальных сюжетов, и портреты генералов минувшей войны, с «белым генералом» на самом видном месте.

Здешняя интеллигенция очень измельчала и обеднела. Попадаются, правда, подобно дубам в вырубленном лесу, крупные, родовитые польские дворяне, но очень немногие живут в своих имениях; в большинстве случаев они доканчивают отцовские наследия где-нибудь в Варшаве или за границей. Преобладающий же элемент представляют из себя мелкие «шляхтичи», служащие где-нибудь в магистратах или уездных управлениях.

Сельское хозяйство в окрестностях Ивангорода, как сказано, поставлено на отличную ногу. Система земледелия здесь плодопеременная и семипольная. Леса расходуются бережливо, чему способствуют также и богатые залежи каменного угля, продающегося в одной цене с дровами (10 коп. пуд). Скот рослый, крупный и молочный; скотоводство, кроме главного продукта — навоза, дает весьма значительные доходы с молочного скота, отдаваемого, обыкновенно, в аренду (пахту) по 15-20 руб. с коровы. Молоко, сыр, масло здесь дешевы и хорошего качества. Коннозаводства в обширных размерах нет. Владельцы майоратов, которых здесь не мало, а также крупные землевладельцы, вовсе не занимаются хозяйством, сдавая таковое или на руки управляющим, или же, мелкими участками, арендаторам, между которыми, опять-таки, немало евреев; вред системы крупных майоратов сказался и здесь.

Хотя почва не может назваться особенно плодородной, но, благодаря толковому хозяйству и прекрасной обработке, урожаи бывают ровные и очень хорошие. Сеются все хлеба, а в последнее время стали производить много фабричных растений — свекловицы и рапса, особенно же с тех пор, как хлебный наш экспорт затруднился боевыми немецкими пошлинами.

Близ Ивангорода, в Новой Александрии уже давно открыт земледельческий институт, но пока существование его особенным влиянием на улучшение земледелия не отражается. Крупных заведений обрабатывающей промышленности тоже нет. Есть две-три винокурни, несколько кирпичных, сахарных, пивоваренных и крахмальных заводов, да еще один стеклянный в Пилаве. Торговая и мелкая кустарная промышленность вся находится в руках евреев. И та и другая, главным образом, поддерживаются одними войсками и вообще не процветают. Скученность еврейского населения, невозможность переселения, ненависть и неспособность его к какому-либо серьезному физическому труду, страсть к легкой наживе, обусловливают нередко среди евреев страшную бедность. необходимость же есть и пить вынуждает их к покупке и продаже краденых вещей, что, в общем, влияет на развитие и поощрение в стране систематического профессионального воровства.

Исторических памятников в стране очень много. Вся местность ивангородского крепостного района служила, и не раз, театром кровавых войн. И теперь еще заметны остатки шведских окопов, развалины крепких замков и другие памятники старины, весьма ценные для археолога. Из этих памятников старины наилучше сохранились древние костелы, из которых особенно достопримечателен Сецеховский. Относительно этого костела можно сказать несколько слов во внимание к своеобразной причине — к грушам, носящим имя одного польского короля. Время основания Сецеховского монастыря бенедиктинцами относится к самой глубокой древности. Он построен в 1110 году. Одновременно с устройством монастыря, отцы бенедиктинцы открыли в замке и окрестных городах несколько агрономических училищ, положивших начало той прекрасной обработке земли, которая существует и поныне. Особенно процветало у монахов садоводство. Когда король Иоанн III Собеский, в походе на турок, во время ночлега в монастыре, попробовал знаменитых груш монастырского сада, то они ему понравились до такой степени, что он просил настоятеля посылать ежегодно ему в Варшаву две копы этих груш. С тех пор эти знаменитые плоды, которые разводятся и теперь, называются в честь победителя турок под Веной «Собесчанками». Эти монастырские груши играют, следовательно, ту же роль глашатая монастырской славы, как ликеры бенедиктин и шартрез, относительно двух одноименных с ними аббатств. Сецеховский монастырь на своем веку видел немало крови и огня. В 1810 году он был упразднен, с оставлением, впрочем, костела, превратившегося в приходский. Земли и угодья монастырские поступили в казну, частью пошли в надел крестьянам, а частью на раздачу майоратов. В 1834 году закрылся и самый костел. Все его ценное имущество и сосуды распределены были по костелам сандомирской епархии, а собранная веками огромная монастырская библиотека перевезена в Варшаву. По преданию, книг было столько, что, за невозможностью перевезти их на повозках, их сплавляли по Висле полными галерами. Принимали библиотеку сам тогдашний польский министр внутренних дел князь Лубенский и профессор варшавского университета Линде. Самый приход переведен был в город, ныне посад, Сецехов. Но прошло сорок лет, и в 1874 году, снисходя на просьбу прихожан, император Александр II Всемилостивейше разрешил восстановить закрытый костел средствами жителей. В 1884 году реставрация окончена, и костел торжественно освящен сандомирским епископом и открыт для служения. Реставрация обошлась в 30,000 руб.

Чрезвычайно достопримечательно расположенное недалеко от Ивангородского крепостного района село Ивановское-Демблин. В сущности, села, как это повсеместно принято у нас понимать, — нет. Под этим именем в дневнике Законов Царства Польского известны все деревни и фольварки по правую сторону реки Вепржа, до границы Гарволинского уезда, подаренные императором Николаем I фельдмаршалу князю Паскевичу и названные, как и крепость, его именем.

Кроме весьма значительного земельного пространства, равного по площади немецкому средней руки княжеству, покойному князю дарованы еще на вечные времена права: «пропинации», то есть исключительного права водочной торговли, распространяющейся и на крепость, рыбных ловель по обеим берегам Вислы и Вепржа, а также и монополия поставки кирпича для крепости на все время её существования. Доходность этих исключительных прав явствует сама собой.

Главный