Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

Ниа проснулась от собственного крика, рядом сидел встревоженный Хаски. Обняв собаку, девушка заплакала. Она не плакала уже давно. Не было ни времени, ни сил. Но сегодня в этом сне ощутила себя такой беспомощной. Ниа встала, сварила кофе и до утра сидела над словарями и книгами. Потом взяла второй том «Сказки» и спустилась в класс.

Прошёл почти месяц, а она так и не вернула ему книгу. Ниа решила подождать, когда станет совсем невыносимо. Сейчас наступил именно такой момент.

С отсутствующим видом отведя три пары, она пошла к Солусу. Увидев девушку, он, наверное, хотел спросить, что ей нужно, но тут заметил в её руках книгу.

— Спасибо большое, — сказала Ниа, — я прочитала.

— Хорошо, — равнодушно ответил он.

Ниа продолжала стоять, прижимая книгу к груди. Она немного успокоилась: за месяц Солус почти не изменился. Всё это просто глупое воображение.

— Вам ещё что-то нужно? — спросил он.

— Мне? Нет… наверное, нет…

— Тогда, может быть, вы вернёте мне книгу?

— Ой, извините! — она быстро подошла к столу и положила толстый том на уголок. — Спасибо!

— Долго же вы читали, — заметил Солус.

— Нет, я давно прочитала! Мне только кусочек нужен был… Просто подумала, что… и… — она смутилась.

Солус тоже отвернулся.

— Спасибо! — повторила Ниа и пошла к двери.

— Послушайте, — сказал вдруг он, — ваш ученик, он, кажется… очень хорошо к вам относится… Он тоже лабриец и, к тому же, ваш ровесник. Было бы лучше… если бы вы… и он…

— Прекратите! — перебила Ниа. — Удивляюсь, как такой умный человек, как вы, может говорить такие глупости!

— Простите, — он провёл рукой по бледному лбу, — я не должен был… Это меня не касается.

— Да, вас это не касается! Я делаю то, что хочу! — она убежала, хлопнув дверью.

Но, дойдя до столовой, Ниа уже остыла. Ей даже стало немного стыдно. Конечно, он нёс абсолютную чушь, но она не должна была так реагировать.

За обедом она шёпотом пересказала их разговор Рейчел. Подруга послушала и сказала, что Ниа дура и нечего было ходить к Солусу за какой-то там книгой, а потом спросила:

— А, может, он прав?

— Рейчел! Не начинай снова! — взмолилась Ниа.

— Ладно, — грустно улыбнулась подруга.

Последнее время Рейчел понимала её лучше всех. Даже Мэт, обычно нелюбопытный, долго расспрашивал о поездке в прошлом месяце. А когда узнал, что в июле она снова собирается уехать, просился в попутчики, но Рейчел напомнила, что ему надо готовиться к собеседованию.

В среду вечером подруга отвезла Ниа на станцию, а в пятницу она уже была в Порриме. За один день нужно было сделать очень много. Взяв у доктора Залюбера карточку Эридана, Ниа поехала в банк и сняла деньги для Мэта, потом пробежалась по магазинам и купила всякой всячины для дня рождения Джины. До 20 августа оставалось полтора месяца, но Ниа подумала, что ей трудно будет привезти всё за один раз. Покупки она спрятала в комнате Лейлы и попросила, чтобы сёстры ни в коем случае не рассказывали Джине, иначе сюрприза не получится.

Потом они отправились с Джиной на пикник.

Выбрав в лесу недалеко от клиники небольшую поляну, они улеглись на широком пледе.

— Я часто хожу с девчонками в лес, — сообщила Джина. — Ненавижу сидеть в палате. Зимой поэтому вообще ужас был. Думала, не доживу до весны. Но, видишь, дожила. И столько интересного произошло: ты приехала, Антос… Мне мама всегда говорила, что я как вторая лягушка.

— Какая лягушка?

— Вторая! Ты что, сказку не помнишь? Про двух лягушек, которые упали в кувшин с молоком. Одна побултыхалась, опустила лапки и утонула. А вторая гребла, гребла — и сделала из молока кусок масла. Прыгнула на него — и свобода! Вот, я вторая лягушка.

— Интересная сказка, — протянула Ниа.

— Ага, особенно для детей. Я в детстве после неё несколько месяцев не могла масло есть — боялась, что увижу в нём мёртвую лягушку, — рассмеялась Джина. — Ты ешь, — она показала на лежащие рядом фрукты и бутерброды. — Я это беру скорее для вида, чтобы было ощущение настоящего пикника. А аппетита у меня нет… Почти как в театре, только у них еда бутафорская, а тут — настоящая.

— Спасибо, — Ниа оторвала одну виноградинку.

— Бери больше! — Джина сунула ей целую веточку и ещё яблоко с персиком. — Надо всё делать по максимуму! Вот я за месяц, знаешь, сколько дел переделала? Да я здоровая столько не успевала! Во-первых, ты заметила, как говорят сёстры? Их скоро не отличишь от лабриек. Потом организовала наших местных нытиков. Нет, в этой болезни есть что-то положительное — потому что все равны. Ни у кого нет шансов. Короче, я тут вроде местного психолога. Это мне, конечно, работа в министерстве помогла. Я ведь думала, буду одними бумажками заниматься, а оказалось, что надо с людьми разговаривать. А это моё!

— Джина, — шёпотом спросила Ниа, — ты жалеешь, что попала в этот отдел?

— Сначала жалела, — после паузы ответила Джина. — Ты помнишь, как меня взбесило решение профессора Веспера. А потом мне там понравилось. Это было место, где я действительно могла что-то сделать… Когда я узнала, что умираю… Я хотела разнести министерство со всеми его отделами. Если бы мне попался профессор, я, наверное, убила бы его… Я приехала к доктору Залюберу. Я хотела, чтобы он сказал мне, что врачи ошиблись. Но он сказал, что они не ошиблись. Тогда я швырнула ему в лицо результаты обследования. Удивляюсь, как он не выставил меня. Я была самым ужасным его пациентом… пока не увидела ребёнка. Девочка, ей было около восьми. Она умерла зимой… И я подумала… Мы создали сволочной мир, Ниа, но даже в этом сволочном мире я, кажется, успела прожить неплохую жизнь. Пусть другие попытаются сделать за свои семьдесят то, что я сделала за двадцать три… В любом случае, двадцать три больше чем семь с половиной. Мне грех жаловаться. И жалеть тоже грех.

Солнечные лучи пронзали кроны деревьев и просвечивали девушку насквозь. Её кожа казалась почти прозрачной, а голубые глаза светились ярче неба. Глаза были единственным, что ещё сохранило цвет.

Ниа вспоминала их, пока ехала домой. На платформе её встретила Рейчел. Она спросила, как прошла поездка, и Ниа ответила: «Хорошо».

Вернувшись в университет, она поднялась к Мэту. Юноша сидел над книгами по юриспруденции. Увидев Ниа, он вскочил и радостно затряс её руку.

— Привет, лягушка-путешественница!

Рука задрожала.

— Ты чего? На лягушку обиделась? Это ж из сказки… Одна лягушка очень хотела путешествовать и попросила то ли уток, то ли гусей взять её…

— Я не обиделась, — ответила Ниа. — Я хотела сказать тебе кое-что, вернее, предложить… Нет, попросить… Возьми, пожалуйста, — она протянула ему толстый конверт.

— А это что? Письма? — удивился Мэт.

— Здесь деньги.

— Деньги?

— Я просто подумала… Первый семестр тебе придётся много заниматься, а если ты будешь столько работать…

Мэт быстро открыл конверт.

— Ты что, с ума сошла? Откуда у тебя такие деньги?

— Это не мои, это Эридана.

— Эридана?

— Да, считай, что это подарок от него.

— Но я не могу… это же твоё! Он тебе оставил! — воскликнул юноша.

— А я хочу, чтобы их взял ты. Уверена, Эридан бы на меня не обиделся.

— Мне неудобно…

— Неудобно штаны через голову надевать, как говорит Рейчел. Мэт, это правильно, так будет лучше. Пожалуйста, послушайся меня.

— Спасибо… Спасибо, Ниа! — он обнял подругу.

— Да, и… Передай это Кайли, — она протянула ему ещё один конверт.

— Ниа!

— Ей это тоже нужно! Здесь не очень много, но всё-таки будет полегче, тем более в сентябре детям в школу идти, а это сейчас дорого.

— Спасибо… — прошептал Мэт, опустив голову.

— Не грусти, — погладила его по щеке Ниа.

— Ты такая добрая…

— Только крылья мне не рисуй, будут мешать при ходьбе.

— Всё ты шутишь, а я серьёзно!

— А если серьёзно, пригласи к нам Кайли. Надолго она приехать не сможет, но хотя бы на пару дней. Мне кажется, ей здесь понравится и отдохнёт немного.