Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Лир Утау

Сейчас оба племени ощущали скрытую силу друг друга. Восемь тысяч членов племени Войны составляли восемьдесят процентов от общей численности племени. Сейчас в глазах членов племени Ворона Божества они ясно видели жажду битвы. С таким им нечасто приходилось сталкиваться. Когда двое мужчин, сидящие по сторонам от Чжоу Дэкуня, увидели и почувствовали ауру племени Ворона Божества, оба заметно напряглись.

— У всего племени Ворона Божества единая воля! Жажда убийства сконцентрировалась в чистейшую эссенцию!

— Такое можно увидеть только у элитных бойцов великих племён! Кто бы мог подумать, что у всего племени Ворона Божества будет такая аура!

Так отреагировали не только они, остальные члены племени испытывали схожие чувства. Племя Ворона Божества и племя Войны можно было описать одними и теми же словами. Молчаливое! Хладнокровное! Безжалостное!

В то же время, увидев впереди племя Войны, люди племени Ворона Божества сразу поняли, что этот враг совершенно не похож на предыдущих. Чувствуя испускаемое ими давление, в глазах воинов племени Ворона Божества вспыхнул кровожадный блеск. Теперь в их племени имелось целых тринадцать практиков стадии Зарождения Души. После Оу Юньцзы и выживших пяти практиков союза Восьми Меридианов за последние годы военных действий племя приняло в свои ряды ещё нескольких. Из них двое находились на поздней ступени Зарождения Души, пять на средней ступени и шесть на начальной ступени. Такая могучая сила ставила племя Ворона Божества на границу между средним и великим племенем. Им не хватало только патриарха стадии Отсечения Души.

Племя Войны всё это прекрасно видело и понимало, что они явно не были готовы столкнуться с чем-то подобным. Каждый из них знал, что предстоящее сражение… будет крайне жестоким и кровавым. В звенящей тишине стояли две армии. Столкнувшиеся две волны жажды убийства перевернули с ног на голову всю ауру в округе. Когда столкновение было неминуемым… Ла Раи вопросительно изогнул бровь, как только ему на глаза попался сидящий на главном чёрном мече Чжоу Дэкунь. Почувствовав на себе взгляд юноши, он повернул голову. И тут его глаза расширились от удивления. Их разделяло расстояние в несколько сотен метров, но их глаза сразу же встретились. Не прошло и секунды, как губы обоих изогнулись в ироничной улыбке.

Верховный жрец племени Войны, конечно же, не заметил странного поведения Чжоу Дэкуня и Ла Раи. Когда давящая атмосфера достигла своего пика, его голос неожиданно прорезал гробовую тишину:

— Убить всех!

Только члены племени Войны позади него и воины племени Ворона Божества собрались с рёвом броситься в бой, Чжоу Дэкунь резко вскочил на ноги и с размаху ударил верховного жреца племени Войны по голове.

— А ну, закрой рот! — в ярости воскликнул Чжоу Дэкунь. — Разве я давал команду начинать бой?! Никому не двигаться! Проклятье! Приказы главного племени были предельно ясными — постараться всеми способами убедить их сдаться! Я ещё не успел и слово сказать, а вы уже пытаетесь их убить?!

Члены племени Войны уставились на него холодными взглядами. Перед началом боя эти пронзительные взгляды, казалось, могли разорвать на куски всё что угодно. Чжоу Дэкунь почувствовал, как у него задрожал разум. Но в следующий миг его глаза расширились от удивления.

— Вздумали ослушаться приказа? — сказал он ледяным голосом.

Верховный жрец племени Войны, казалось, находился в шаге от того, чтобы попытаться прикрыть яростью смущение. Хоть в полученный им удар практически не была вложена сила, это произошло на глазах всего племени — огромный позор для него. Но, вспомнив о статусе Чжоу Дэкуня, он никак на это не отреагировал. Гун племени Войны выступил вперёд и гневно окинул взглядом членов племени. Он холодно хмыкнул, заставив подчинённых молча отступить назад. Хотя гун племени Войны глубоко внутри буквально кипел от ярости, он не позволил этому отразиться у него на лице. Во всяком случае, попытался. Со смесью вымученного радушия и раздражения он сказал:

— Грандмастер Чжоу, каковы ваши приказы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оба племени: и Ворона Божества, и Войны, словно до предела натянутые луки, были в любую секунду готовы броситься в бой. Вот только в отличие от племени Войны одного слова Ла Раи оказалось достаточно, чтобы члены племени Ворона Божества тут же отступили назад. Такое беспрекословное повиновение потрясло гуна и верховного жреца племени Войны. Оба обменялись слегка озадаченными взглядами. Они поняли, что племя Ворона Божества, как и их племя Войны, достигло огромного могущества.

Ла Раи поднялся, а потом рванул во вспышке света вперёд. На это племя Войны настороженно подобралось. Чжоу Дэкунь холодно хмыкнул и горделиво ступил с огромного чёрного меча и полетел к юноше. Оба быстро взлетели высоко в небо, превратившись в две маленькие точки. Два племени внизу кровожадно сверлили друг друга взглядом, но не предпринимали никаких действий.

Ла Раи и Чжоу Дэкунь находились слишком высоко, чтобы члены обоих племён могли услышать о чём они говорили. Ла Раи со слегка натянутой улыбкой сложил ладони и поклонился Чжоу Дэкуню.

— Старший Брат Чжоу, прошло уже много лет, но ты выглядишь так же элегантно, — подразнил он.

Чжоу Дэкунь смущённо прочистил горло и в чувствах сказал:

— Я и подумать не мог, что пути двух учеников пересекутся спустя столько лет после расставания на Мертвенном Плато.

В его вздохе послышались ностальгические нотки. Ла Раи тоже негромко вздохнул. Его память невольно воскресила события далёкого прошлого. Он вспомнил о возвращении из секты Великого Мрака и их с Чжоу Дэкунем встрече с практиками Долины Судьбы. Когда во время сражения им пришлось разделиться, никто тогда не знал, что следующая встреча состоится сначала в Долине Судьбы, а потом в Пустыне Эона.

— Выходит, тем алхимиком в Долине Судьбы был ты? — спросил Чжоу Дэкунь с ироничной улыбкой.

После случившегося он осознал, что существовал только один человек, настолько мастерски владеющий алхимией. И этот человек сейчас стоял перед ним. Когда Чжоу Дэкунь вспомнил о том, как Ла Раи раз за разом уступал ему в городе Святого Снега, позволяя ему сохранить лицо, в нём поднялась волна благодарности, которая соединилась с чувством дружбы. Возникшее в результате тепло грело его долгие годы. Можно сказать, что во всей Пустыне Эона Ла Раи был для него единственным родным человеком.

Когда юноша посмотрел на Чжоу Дэкуня, он сразу подумал о Мертвенном Плато, наставнике, Вэй Юйянь и остальных людях из секты Пурпурной Луны. Вспомнил он и об остальных близких друзьях на Мертвенном Плато: Лу Сай, Чжао Ване… и Кэ Цзюсы. Всплывшие в воспоминаниях лица совсем не затуманились под влиянием времени. Вызванные образы заставили его осознать, что он… скучал по дому. Вот только его домом было государство Дунло, которое, по слухам, исчезло с Мертвенного Плато почти сразу после его ухода оттуда.

Ла Раи и Чжоу Дэкунь ещё раз вздохнули и начали беседовать. Иногда они улыбались и смеялись, иногда их беседа становилась радостной и увлечённой. Вспоминая прошлое, юноша ощущал непривычные для себя чувства. То же можно было сказать и о Чжоу Дэкуне. Когда Ла Раи поведал о своих злоключениях, Чжоу Дэкунь был поражён до глубины души. Для Чжоу Дэкуня жизнь его старого друга была опьяняющим приключением. Что до Ла Раи, история Чжоу Дэкуня звучала практически так же неправдоподобно, как и его собственная. После истории Чжоу Дэкуня юноша с улыбкой сказал:

— Получается, теперь ты старейшина Дао алхимии главного племени Высоких Небес… позиция, сравнимая с верховным жрецом. В великом племени Высоких Небес ты и вправду обладаешь немалой властью и влиянием… Старший брат Чжоу, это не может не вызывать восхищение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чжоу Дэкунь рассмеялся, явно довольный собой. Они были настолько увлечены беседой, что совершенно не заметили, как пролетело четыре часа. Пока они придавались воспоминаниям, двум племенам внизу ничего не оставалось, кроме как ждать.

Племя Ворона Божества весьма спокойно отнеслось к этой ситуации. Ла Раи был их тотемным священным предком. Их верность и фанатичная вера в него была непоколебима. Даже в случае более длительной задержки они были готовы ждать.