Гермиона, первая леди Грейнджер - Латэна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Её мантия… хм… глубокого черного цвета с широкими рукавами и большим капюшоном, совершенно лишённая украшений — консервативная одежда вдовой колдуньи. К сожалению, другой выходной одежды в её гардеробе не было. Официально для всего волшебного мира миссис Гермиона Грейнджер была в трауре по трагически погибшему мужу Майклу.
Надо заметить, что традиции и правила траура волшебников не слишком отличались от маггловских. Видимо, викторианская эпоха привнесла в волшебный мир гораздо больше, чем сами волшебники признавали*.
Траур по супругам был самым продолжительным — два года. По умершим детям и родителям маги скорбели меньше — всего шесть месяцев.
Во время траура полагалось носить одежду специального покроя — очень закрытую, без украшений и дизайнерских изысков. Правила волшебников настаивали только на черном цвете одежды, запрещая любые другие. Никаких вышивок, драпировок, лент и, упаси Мерлин, драгоценностей, на которые так падки некоторые маги.
Находящийся в трауре колдун или ведьма могут спокойно заниматься делами семьи или своими собственными. Первое основное ограничение траура — запрет на посещение всевозможных увеселительных мероприятий. Даже если эти мероприятия устраиваются близкими родственниками или необходимы для решения дел семьи.
Подаренный Милисент Булстроуд «Магический этикет» описывал случаи, когда находящийся в трауре волшебник организовывал бал или праздничный ужин, но лично там не появлялся — ставил замену из родственника или друга семьи.
Второе ограничение касалось исключительно супругов умерших. Волшебники, вступившие в романтические отношения до окончания траура, порицались обществом настолько, что церемониймейстеры даже включили в свод своих правил запрет на проведение обрядов помолвки и свадьбы для магов, чьё время скорби ещё не истекло.
Честно говоря, Гермиону траур немного раздражал. Она совершенно не была готова к тому, что придётся показательно горевать о совершенно незнакомом человеке. Но отказываться было поздно.
Люциус Малфой её усилия по маскировке оценил положительно. По-крайней мере, так подумала Гермиона, когда не услышала порицаний.
Мы переместимся в один из магазинов. Там тебя ожидает сопровождение. Из магазина выходишь первой. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Я же маскироваться не имею права.
Девушка кивнула, соглашаясь. Инструкции предельно ясные и четкие. И причина предосторожностей вполне понятна — бывший Пожиратель Смерти до конца своих дней будет находиться под угрозой возвращения в Азкабан.
Люциус, крепко держа свою подопечную за руку, шагнул в камин, одновременно называя адрес и пароль. Бушующее зелёное пламя протащило их через десятки каминных труб и выбросило в маленькой комнате, заставленной старыми котлами и какими-то ящиками.
Лорд Малфой, — к прибывшим магам подбежал невысокого роста волшебник в длинном клеенчатом фартуке поверх мантии. — Какая честь!
Мистер Купер, — Люциус осторожно пожал протянутую руку. — Надеюсь, мы не слишком вас стесняем?
О, нет. Что вы, — отмахнулся колдун и, понизив голос, зашептал. — Я всегда рад оказать вам услугу, сэр.
Малфой наложил на Гермиону Очищающее заклятье, избавившее темную мантию от крупинок пепла, и сунул в руки приготовленный бумажный пакет с какими-то свертками.
Выйдешь из лавки под видом клиентки, — сказал, поправляя на голове девушки капюшон. — За тобой пойдёт охранник. Не оглядывайся. И ничего не бойся.
Лавка оказалась бакалейной — одно из немногих мест в магическом мире, где торговали продуктами. Гермиона никогда не была здесь раньше, но предполагала, что находится магазинчик в одном из старых ответвлений Косого переулка, недалеко от банка «Гринготтс». Следуя совету лорда Малфоя, она не оглядывалась, хотя шагов за спиной слышно не было.
В зале банка, наполненном важными служащими и магами, Гермиона чувствовала себя неловко с пакетом из бакалеи в руках и постаралась как можно скорее пройти в отдел управления семейных состояний. Гоблин Грипух уже ждал её со связкой диковинных ключей. Он разрешил оставить пакет рядом со столом и повёл Гермиону в сторону лестниц в подземелье.
Практически на пороге отдела Гермиона столкнулась с лордом Малфоем, которого сопровождали несколько гоблинов рангом явно выше, чем Грипух. Светловолосый волшебник склонил голову в приветствии, но больше никак не обозначил своё знакомство с ней.
На специальной платформе пришлось немного подождать, пока найдётся свободная тележка. Ледяной ветер играл полами мантии — ветрогонная установка, обеспечивающая циркуляцию воздуха в подземных коридорах, находилась неподалёку. Гермиона ежилась от холода и тихо радовалась, что догадалась одеть под мантию тёплый комбинезон.
Грипух же, стараясь не упустить ни минуты времени, которого вечно не хватало, посвящал волшебницу в особенности работы человеческих представителей клана «Гринготтс». В действительности то, что делают официальные представители гоблинского народа среди людей, очень сложно назвать «работой». Их обязанности очень расплывчаты и за несколько веков никто не удосужился четко определить их.
Сами гоблины сходились на том, что маги должны отстаивать интересы клана при решении вопросов, каким-либо образом задевающих «первую магическую расу». Таких проблем, на самом деле, немного. Наследование, территории, свободные от маггловского присутствия, оборот артефактов и оружия… и полукровные дети. О последнем Грипух сообщил по-человечески неловко, явно смущаясь. И, конечно же, представители разбирают всевозможные жалобы и просьбы к банку. Сами гоблины ставят себя выше простых человеческих проблем.
В настоящее время интересы гоблинов среди волшебников отстаивали семь колдунов и три ведьмы. Каждые три недели ими устраивалось, что-то вроде собрания, где разбирали письма волшебников и решали, что с ними делать. Грипух обещал связаться с колдуньей, которая на подобных сборищах играла роль секретаря, чтобы и Гермиона получила свою часть проблем.
Гоблины, со своей стороны, выделяли представителей из всех прочих магов. Гермиона могла попросить охрану, если в ней была нужда. Артефакторы и заклинатели клана рассматривали её проблемы вне очереди, на сейфах, принадлежащих ей, устанавливалась дополнительная защита, а изделия гоблинов передавались «в вечный дар». Это были немалые привилегии.
* * *
Сейф за номером четыреста двадцать один, располагался очень глубоко в подземельях. Путешествие на дребезжащей тележке заняло почти полчаса. С каждой минутой поездки становилось всё холоднее и девушка, не скрываясь, дрожала и стучала зубами. Грипуха же такая мелочь как холод родных банковских хранилищ не волновала.
Стены, выбитых в скале тоннелей, по которым они проезжали, были покрыты льдом, с арочных проходов, ведущих к другим сейфам, свисали сосульки, а дыхание Гермионы вылетало изо рта облачком тумана.
Наконец, тележка остановилась.
Сейф номер четыреста двадцать один, — торжественно объявил гоблин и, прежде чем сойти на площадку, длинной палкой скинул с неё куски льда.
