След костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

Погода стала совсем кошмарной, Северный Шторм приблизился еще больше. Начался ледяной дождь, прогремели раскаты грома, засверкали молнии.

– К нам подходит корабль из коричневых костей!

– Фарис! – крикнул Джорон и не ошибся, именно она приняла на себя командование кораблем и теперь подводила его к «Дитя приливов», и они уже начали спускать флюк-лодки.

– Спустить нашу лодку на воду, «Дитя приливов» потребуется минимальная команда, остаются только добровольцы!

Джорон почувствовал, как кто-то потянул его за руку, и увидел рядом Ветрогона.

– Ты должен сделать наверняка, Джорон Твайнер. Закрыть дверь.

– Ты мой друг, я не могу тебя убить, – с болью произнес Джорон.

– Уже мертвая.

– Что?

– Огонь и смерть.

– Я не понимаю, Ветрогон.

– Только остановить боль, Джорон Твайнер. – Она заморгала и коснулась груди. – Сила растет. Огонь внутри.

– То, что ты собираешься сделать, тебе будет больно? – спросил Джорон.

Ветрогон посмотрела на него и кивнула, потом вытащила из-под одеяний Лишу и передала ему.

– Береги, – попросила она.

– Но, Ветрогон, – начал он, пряча возмущавшуюся говорящую-с-ветром внутри куртки.

Однако Ветрогон его уже не слушала. Она поднялась на кончики когтей, одним движением сбросила яркие одежды и осталась стоять перед ним голая – во всяком случае, так это воспринял Джорон. Он потерял дар речи, впрочем, никто не мог произнести ни слова. Над головой Ветрогона появился черно-красный плюмаж, перья на теле стали темно-синими, она излучала диковинное сияние, украшенное гирляндами капель влаги. И такой же свет, полуночный синий ореол, окутал огромные крылья, которые она расправила и сделала несколько пробных движений. Джорон не мог оторвать взгляда от ее перьев, золотых и бронзовых. Затем сильные ноги выпрямились, и Джорон увидел великолепный хвост, казалось, моргнувший миллионом сине-зеленых оперенных глаз. Говорящая-с-ветром повернулась и посмотрела на него блестящими глазами.

– Прощай, Джорон Твайнер. Хороший друг, – сказала Ветрогон.

Она захлопала крыльями – быстрыми, мощными движениями, однако сначала ничего не произошло. Ветрогон закричала, Джорон ощутил знакомый жар и давление в ушах, в ответ на ее призыв взвыл ветер, и она стала стремительно подниматься в воздух, быстро набирая высоту и увеличивая скорость. На палубе у него за спиной ее сородичи сбрасывали белые одеяния – и Джорон увидел под ними белоснежные перья. Они также взмахивали крыльями и поднимались в воздух.

С кораблей вокруг них взмыли ввысь другие ветрогоны, словно услышали призыв, которому не могли не подчиниться. Все они поднимались в небо навстречу пальцу из черной тучи Северного Шторма. Удивительная, разноцветная Ветрогон вела стаю за собой, и в тот момент, когда они добрались до черного пальца, зазвучал голос их говорящей-с-ветром. Ей тут же ответили остальные Ветрогоны – и кейшаны. Такого шума Джорон никогда не слышал. Сияющие точки ветрошпилей на головах морских драконов загорелись ярче. Последовал новый шквал невероятных звуков, и все кейшаны присоединились к яростному крику в ярком полыхании света.

Паутина вокруг кораблей сосредоточилась на одном кейшане, главном в косяке, величайшем из всех. Огромная живая гора взмыла высоко над поверхностью, и вода каскадом начала падать вниз с его боков. Все когда-либо виденные Джороном цвета мерцали вдоль его тела в непрерывном гипнотическом ритме. Сияние у него над головой стало таким ярким, что на него было больно смотреть. Затем свет взметнулся в небо, прямая линия от кейшанов к царственному существу, к тому месту, где в небе, точно самоцвет, повисла Ветрогон, и казалось, еще немного – и ее поглотят черные тучи Северного Шторма.

И тут тучи разошлись.

Раздался чудовищный раскат грома, словно одновременно вспыхнули миллионы молний.

Огонь в небе.

Сначала лишь одна точка, из которой исходил свет – точка, где находилась их Ветрогон, – потом она стала расти, связывая между собой всех ветрогонов, поднявшихся в воздух и выстроившихся в небе в форме огромной огненной птицы. Вокруг Ветрогона продолжал бушевать шторм, но внутри море оставалось спокойным и влекло туда флот Миас, «Дитя приливов» вошел внутрь, а вместе с ним корабль из коричневых костей Фарис, словно их удерживала гигантская рука.

– Уходите! – крикнула Миас. – Всем покинуть корабль!

Все пришло в движение, команда садилась в лодки, которые полетели к кораблю Фарис, а вражеские корабли приближались к ним, пока не осталась только одна лодка, дожидавшаяся офицеров. Послышался скрежет, и веревки, удерживавшие лодку, лопнули. Через мгновение они увидели, как маленькая команда, посланная Фарис, скрылась под водой вместе с лодкой. Одновременно корабль из коричневых костей взял на борт последнюю флюк-лодку. Джорон смотрел, как Эйлерин с трудом забрался на палубу, и на Фарис, указывающую на «Дитя приливов». Затем коричневый корабль развернулся, и ветрогон на палубе направил его в сторону «Дитя приливов».

– Нет, – закричала Миас, – слишком рискованно!

Однако ее слова унес ветер, и коричневый корабль продолжил движение. Багры зацепились за борт «Дитя приливов», и команда коричневого корабля начала подтягивать его к своему борту – а над ними сиял силуэт горящей птицы.

– Джорон! – позвала Миас сквозь ревевший ветер. – Ты должен уйти на коричневый корабль, ведь того, кто останется, поглотит буря, или его захватит «Ужас аракесиана»! – Она указала за корму «Дитя приливов» – к ним приближался массивный пятиреберный корабль, не обращающий внимания на бурю и морских зверей.

– Нет, – крикнул Джорон в ответ. – Я останусь, уйти должна ты!

– Я старая, Джорон, а ты еще молод, иди!

– Нет, – возразил он и сорвал с лица шарф, показывая Миас язвы и следы гнили. – Я умираю, Миас. И мы оба это знаем.

– Я отдала тебе приказ, – крикнула она, – прямой приказ!

Он улыбнулся, его изуродованное лицо болело от морской воды и дождя, попадающих на язвы, на коже стали появляться трещины.

– А долг хранителя палубы состоит в том, чтобы указывать супруге корабля на ее ошибки! – крикнул он, хотя вода заливала ему лицо.

Миас смотрела на него, казалось, очень долго, хотя прошло не более секунды – мгновение посреди шторма.

– Ты не хранитель палубы, – сказала она и сдернула шляпу с одним хвостом с его головы. Джорон почувствовал потрясение и обиду, но лишь на мгновение, а потом – огромную гордость, когда Миас сорвала шляпу с двумя хвостами, символ супруги корабля, который когда-то отняла у него силой, и надела ее на Джорона, прямо на мокрые волосы. – Ты супруг корабля, Джорон Твайнер, и ты лучший из всех, кого я знала.

Он не нашел слов для ответа, и, если бы ее лицо не было залито соленой водой и дождем, он мог бы подумать, что она плачет, – и, если бы его лицо не было залито дождем и морской водой, она бы также