Семья на первом месте (СИ) - Панфилов

— Что здесь происходит?! — Скептический взгляд Лестрейндж прошелся по друзьям.

— Тебе не о чем беспокоиться, красавица. — Брюнет улыбнулся, утягивая её в плен своих горячих объятий и жадных поцелуев. — Ты вне конкуренции.»

Джеймс извивался в судорогах, из его носа хлынула кровь, а стёкла очков треснули. Адская боль сводила мышцы, Джеймс чувствовал металлический привкус крови во рту. Собственные крики, что вырывались из горла, ужасали. Он разрывался на миллиарды частиц, ощущая опустошающую скорбь и бесконечное отчаяние.

— Лина! — Мракоборец подорвался с места, вопя от ужаса. — ЛИНА! — Он кричал во всё горло, вырывая волосы с головы.

— Я вам сочувствую, — он не слышал голоса старого директора, слёзы душили.

Вся боль обрушилась на него в один момент с десятикратной силой, а перед глазами стояло лишь её лицо и каменное надгробие.

— Остановите! — Джеймс задыхался в слезах. — Остановите эту боль!

В кабинет ворвалась Минерва Макгонагалл в ночном колпаке, а рядом изумленный Слизнорт. Минерва ахнула, ей никогда не доводилось видеть Поттера в таком состоянии.

— Альбус… — ведьма умолкала. Что она могла сказать?

Джеймс осел на пол, разбивая руки в кровь о мраморную плитку. Он чувствовал, как его внутренности сжимаются и горят. Такой горечи он не испытывал даже тогда, когда потерял обоих родителей.

— Алина! — Поттер срывался на истошный крик, но выходил лишь писк, его голос давно охрип.

— Выпей это, мальчик. — Дабмолдор присел около бьющегося в истерике парня, вливая содержимое хрустального флакона в его горло.

Поттер обмяк в руках старого директора и провалился во тьму, догоняя образ волшебницы с золотыми глазами.

***

Мракоборец не спал, чувствуя ломку в каждом миллиметре своего тела, но глаз не открывал. Юноша мечтал навеки провалиться в забвение, где рядом с ним будет его красавица.

Поттер никогда не ощущал такую удушающую пустоту. Весь его мир погрузился в кромешную тьму, а жизнь утратила хоть какой-то смысл. С Алиной он потерял самого себя, ничто больше не было важным и ценным.

Ничто и никто более не мог его утешить. Самое ужасное заключалось в том, что она забрала то, что принадлежало им двоим. Воспоминания, как и память о Лине, были священны.

В какой-то момент Джеймс хотел обратиться к тёмной магии, чтобы воскресить любовь всей своей жизни, но быстро понял, что у него на это нет ни опыта, ни знаний. Он мог бы примкнуть к Тёмному Лорду, уж он-то тот ещё искусник. И всё же это бы опорочило память о девушки с золотыми глазами. Его приспешники лишили её жизни.

Утопая в горьких слезах, Джеймс поклялся всем богам, которых знал, что уничтожит каждого Пожирателя смерти своими собственными руками.

Если он потерял её, то и они потеряют всё, что имеют. Если будет нужно, то он отдаст за это жизнь, которая больше ничего не значила.

— Со временем станет легче, — рука старого мага легла на плечо Поттера, который сидел в ступоре, оплакивая свою любовь.

Волшебник вскочил с места, натягивая светлую мантию на плечи. Глаза всё ещё были на мокром месте. Юноша хотел покинуть Хогвартс, как можно скорее, здесь всё напоминало о ней. Если он останется, то сойдёт с ума от горя.

— Не станет, — сипло прохрипел мракоборец, громко хлопнув дверью.

Дамблдор изменился в лице, ему не было чуждо чувство утраты. Он мог бы поведать Джеймсу о том, что мисс Лестрейндж смогла уцелеть, но он не станет этого делать, во всяком случае, не сейчас.

Война забрала многих, было бы расточительно терять оставшихся. Пусть Джеймс Поттер поможет выиграть в этой битве, и позже Альбус приоткроет ему завесу страшных тайн.

***

Склеп Лестрейнджей

Покинув Хогвартс, волшебник вернулся в маггловский Лондон, бесцельно блуждая под пасмурным небом несколько часов подряд. Не зная, что делать, он трансгрессировал к фамильному склепу Лестрейнджей.

У него перехватило дыхание и не хватало сил перейти каменный порог. Его Алина лежит в тёмном склепе совсем одна. В небе сверкнула молния, и холодный ливень хлынул с новой силой. Поттер промок за считанные секунды.

Не издав ни звука, юноша отворил тёмную калитку и прошёл внутрь. Бесчисленное количество ведьм и магов покоились в каменных могилах, где-то здесь есть и она.

Поттер упал на колени, глаза были на уровне её имени. Сердце обливалось кровью, заламывая пальцы рук, Джеймс разразился горькими рыданиями.

— Лина, — никогда в жизни ему не было так страшно ждать завтрашний день. — Я так сильно скучаю, — Поттер коснулся своим лбом её надгробия. — Почему ты оставила меня?! Почему бросила?! Мы же могли решить всё вместе! — Невыносимая тоска охватила его душу. — Я был готов быть твоим любовником, только всегда быть с тобой. Плевать на грёбаного Пьюси и непреложный обет, плевать на всех! Только ты одна имела значение, только ты. — Он сорвал голос и перешёл на хрип. — Моя красавица, — брюнет зарыдал с новой силой. — Почему у всех есть фотография, а у тебя нет?!

Почившие родственники горевали вместе с Поттером, который размазал слёзы по лицу.

Вытащив волшебную палочку из кармана, он навёл на мраморное надгробие, где моментально появились полевые цветы, её любимые. Кареглазый целовал её имя, пока слёзы катились по горящим щекам.

— Я убью всех, кто навредил тебе. — Перед глазами возникли Пожиратели, убившие её родных и её саму. — Я не сдамся, пока мерзкий полукровка не захлебнётся собственной кровью. Я убью их, Лина. — Горечь утраты сменилась маниакальной местью, что пылала в карих глазах получше адского огня. — А потом я присоединюсь к тебе, — он оставил последний поцелуй на каменном камне и, поднявшись с колен, покинул это место.

***

Район Вомеро, Неаполь, Италия

«Талантливый мастер в своём деле — Джеймс Поттер за рекордный срок усадил восемь Пожирателей смерти в Азкабан, не считая остальных сторонников тёмного мага. Мистер Поттер полностью оправдывает свой статус.

— Я не успокоюсь, пока каждый предатель магического мира не окажется за решеткой, где ему самое место».

Суровое лицо Джеймса Поттера красовалось на первой странице Ежедневного пророка. Шокированная девушка спрятала газету в ящик стола, подальше от любовных глаз.

Её взгляд упал на собственное отражение.

— Ты проклятье рода, — пухлые губы исказились в отвращении. — Ты такая мерзкая, я ненавижу тебя! — Алина отвернулась, ей было противно смотреть на себя.

Лестрейндж всё никак не могла избавиться от мыслей о Поттере, который приходил в её сны каждую ночь. Он просил её вернуться, просил быть с ним и всякий раз слышал отказ.

Лина хотела возвратиться к нему, хотела целовать его нежные губы и обнимать его плечи, но