Путешествие вокруг света - Иван Крузенштерн

По полудни в 3 часа возвратился Лейтенант Левенштерн от Губернатора, которой, приняв его весьма ласково, не упустил обнаружить, что он, будучи с Китайцами не в добром согласии, приведен прибытием нашим в некое беспокойство, а потому и желает сколько возможно скорее увидеться со мною. Китайцы требовали от Губернатора немедленного извещения: военной ли корабль наш? ибо в одном только сем случае можно оставаться в Типе. Если бы корабль был купеческой и мы не имели бы намерения идти в Вампу; тогда не позволили бы нам стоять на якоре в Типе. Одни только Португальские купеческие корабли пользуются сим правом. В следующее утро отправился я 22 к Губернатору и объяснил ему, что Надежда есть корабль военной, но что я имею повеление в пользу Американской Компании погрузить в оном часть Китайских товаров, для коих на Неве не достанет места и что я пошел бы в Вампу, если бы Нева уже здесь находилась, но теперь должен дожидаться ее прихода. Сии обстоятельства привели как Губернатора, так и меня в немалое недоумение. На вопрос, учиненный мне самому Китайцами об определительности нашего плавания, принужденным нашелся я отвечать, что мы не пойдем в Вампу, и что пробудем в Типе около трех недель только, чтобы запастися здесь водою и провизиею для обратного плавания в Европу. На таковой ответ решился я потому более, что Губернатор и Г-н Бахман, сочлен Голландской фактории, оказавший нам много приязни, меня уверили, что как скоро придет Нева, тогда очень удобно будет, испросить позволение на приход в Вампу; ибо выгода от приходящих туда кораблей для чиновников правительства и купечества столь велика, что они не сделают в том ни какого затруднения. Губернатор данным мною Китайцам ответом освобожден был от беспокойства; ибо в противном случае надлежало бы ему дать нам повеление оставить рейд Типу дней через несколько, в продолжении коих принужден бы я был взять к себе на корабль множество Китайских таможенных чиновников, которые удобно могли бы подать повод к неприятным последствиям.

Положение Португальцов в Макао стеснено чрезмерно, наипаче же обременительно положение Губернатора по причине частых его сношений с Китайским правительством. Хотя Губернаторы и поступают с величайшею во всем предосторожностию; однако случаются иногда произшествия, в коих они без крайней потери уважения к своей нации, мало чтимой и теперь Китайцами, не смеют соглашаться на их требования. За несколько месяцев пред приходом нашим последовало приключение, доказывающее то очевидно. Один, живший в Макао Португалец заколол Китайца. Убийца, быв богат, предлагал родственникам умерщвленного некую сумму денег, дабы, скрыв произшедшее, не объявляли о том правительству. Родственники согласились и получили 4000 пиастров. Но едва выданы были только деньги, вдруг донесено о смертоубийстве Китайскому начальству, которое потребовало от Губернатора немедленной выдачи виновного. Губернатор в том отказывает и объявляет, что убийство учинено в Макао, что он Португальца предаст суду и что, если обличен будет в злодеянии, осудит его по законам Португальским. Китайцы, не быв довольны сим ответом, приказывают вдруг запереть все лавки и запрещают доставление жизненных потребностей в Макао. Губернатор, имевший в запасе провизии для гарнизона своего на два года, не устрашается угроз сих и не выдает Китайцам преступника. Суд между тем производят; убийца обличается и предается смертной казни. Китайцы, собравшись отваживаются на покушение овладеть насильственно преступником в то время, когда поведут его на казнь. Губернатор повелевает собраться войску, зарядить на батареях пушки ядрами и картечью и ожидает нападения Китайцев. Сии, устрашившись настоятельного принятия мер Губернатором, не отваживаются на исполнение своего предприятия и возвращаются обратно под предлогом, что они наказанием преступника совершенно довольны и доброе согласие опять восстановляется. Если бы настоящая сила Португальцов в Макао была более, тогда робкие Китайцы не отважились бы поступить против них с таким пренебрежением. Если бы владели в Макао Агличане или Гишпанцы, то скоро уничтожилась бы таковая постыдная от Китайцев зависимость. Сии нации имея в руках своих лежащие близ Китая важные страны, могли бы в Макао сопротивляться силе всего Китайского Государства.

Хотя Аглинской Ост-Индийской флот и не приходил еще из Европы; однако сочлены фактории оставили Макао уже за несколько недель и дожидались его в Кантоне. Итак мне и не возможно было увидеться с Г-м Друммондом Президентом Аглинской фактории, с которым я познакомился в первую мою в Кантоне бытность 1798 го года. Но я не упустил уведомить его о прибытии моем в Макао. Г-н Друммонд, по получении известия, что я пробуду здесь недель несколько, поспешил оказать нам свои услуги, уступя мне собственной свой дом, которой красивым положением и великолепным во внутренности убранством отличается пред всеми другими домами, наипаче же пред Португальскими.[212] Услужливость Г-на Друммонда сим не ограничилась. Он приказал очистить и другой дом, принадлежащий Ост-Индийской Компании для Офицеров корабля нашего, желавших здесь на берегу пожить. Гг. Горнер, Тилезиус и Маиор Фридерици пользовались оным во все время бытвости нашей в Макао.

Из сочленов Аглинской фактории оставался здесь до прибытия Ост-Индийского флота только Г-н Меткаф. Жена его была одна только Европейская женщина в сем месте. Для нее, яко образованной женщины, пребывание в Макао конечно тягостно, а особливо в отсутствие мужа, разлучающагося с нею каждую зиму. Но она, предъусматривая, что тамошняя уединенная её жизнь продлится и еще, может быть, около 15 ти лет, умела облегчать свое положение. Г-жа Меткаф, имеет кроме отменных душевных свойств, и сведений в таких науках, которые будучи редко приобретаемы прекрасным полом, тем более возбуждали наше внимание, что она ими ни мало не тщеславилась. Дом Г-на Меткаф открыт был всем Офицерам Надежды. Я находил в нем приятнейшее препровождение свободного времени. Губернатор Дон Каетано де Суза не говорил ни на каком другом языке, кроме Португальского. Я сожалел о том очень по тому более, что и он служил во флоте. Он был Капитаном и за два года только, сделался Губернатором в Макао. Чрез год (срок здешнего Губернаторства положен три года) надеялся он быть переведен Губернатором в Гоа. Важнейшая особа по Губернаторе в Макао есть Дезембаргадор или верховной судья, от коего и сам Губернатор несколько зависит. Он, яко глава Сената, имеет великое участие во всех делах сего малого правительства. Сказывали, что согласие между сими двумя начальниками по военной и гражданской части не велико. Может быть в сем состояло преднамерение такого учреждения. Верховным судьею был при нас в Макао Дон Михель Арриауа Бруно де Сильвера. Человек молодой, хорошо воспитанный и со многими сведениями.