Ставка больше, чем жизнь - Анджей Збых

Нейман почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Все же самое худшее не минует его.

— Это невозможно, — с трудом выдавил из себя Нейман, боясь сказать, что они тоже сбежали.

— Что значит невозможно? Снова хотите предложить мне свои методы? Ничего из этого не выйдет! Мы должны их схватить и узнать кто такой «J-23». Вы, господин Нейман, лично несете ответственность за это.

— Никакие методы я не собираюсь предлагать, господин штандартенфюрер, они сбежали! — выпалил Нейман, смотря прямо в округлившиеся от удивления, всегда холодные глаза Лютцке. — Мы только что установили, инкассатор Прухналь сел в какую-то автомашину. А девушка, та официантка, сбежала через запасный выход ресторана, и след ее простыл.

— Как так?! — раздраженно воскликнул контрразведчик. — Вы что, господин Нейман, шутите?

— Нисколько, господин штандартенфюрер.

— Ну что ж, — после некоторого молчания произнес Лютцке. — Вашей дальнейшей карьере, Нейман, пришел конец. Этого вам не простят в Берлине. Вон из кабинета! — И штандартенфюрер указал ему на дверь.

— Хайль Гитлер! — ответил Нейман и вышел.

13

Клос был озабочен. Прошло уже десять дней после встречи с Юзефом, и с тех пор от него не было никаких вестей. Разведчик понимал, что Юзеф не мог позвонить ему в управление абвера и сказать: «Все в порядке. Снял другую квартиру, получил новый паспорт». Он не мог также прислать весточку по почте. Правда, в нескольких местах города имеются тайники, через которые можно было бы передать информацию. И наконец, существует явочная квартира на Бонифратерской, на границе с гетто, в которой Клос организовал пункт встреч для агентов абвера. «Тетя Сюзанна» знает, что в нечетные числа, между семью и девятью вечера, там можно застать обер-лейтенанта Клоса. Но почему Центр молчит, не устанавливает с ним контакта? За это время накопилось немало ценной информации, которую следовало бы передать в Центр. Наиболее важная — о портном Марьяне Сковронеке, который, согласившись работать на гестапо, вдруг внезапно сбежал, и именно в тот момент, когда Клос по просьбе лейтенанта Тича помогал ему в захвате радиостанции и, встретив там Неймана, принялся отчитывать его…

Клос медленно шел по улице, размышляя, что делать дальше. Он должен был проверить еще один из тайников, расположенный в стене полуразрушенного дома с глубокими выбоинами от артиллерийских снарядов. В третьей выбоине, считая от подъезда дома, могло оказаться донесение, вложенное агентом, которого он никогда не видел в лицо. Он оглянулся — улица была безлюдна. Пошарил рукой в тайнике, но тайник был пуст. Снова осмотрелся, и у него возникло ощущение, что за ним кто-то следит. Может быть, сдают нервы? Улица по-прежнему была безлюдна. По правой ее стороне тянулась длинная кирпичная стена. Вот на улице появилась извозчичья пролетка. По мостовой громко постукивали копыта тощей лошаденки. Клос внимательно посмотрел на пролетку, но ничего подозрительного не заметил и не спеша продолжал идти в сторону центра города, однако чувство тревоги его не покидало.

«Бедный лейтенант Тич, — думал Клос, стараясь отвлечься от назойливого, ничем не обоснованного предчувствия, — бедный Тич не получит теперь столь ожидаемого отпуска и не поедет в свой баварский городок с орденом».

Тич легко поверил, что вражеская радиостанция работала во время восхода и захода луны. Был уверен, что сам открыл это. Торопился как можно быстрее перехватить инициативу у Неймана и обнаружить радиостанцию. Мечтал выслужиться перед командованием. Клос же руками лейтенанта Тича стремился уничтожить радиостанцию, которая попала к Нейману и передавала дезинформацию в Центр.

На лице полковника фон Осецки появилась легкая усмешка, когда обер-лейтенант Клос докладывал ему о захвате вражеской рации и столкновении там с представителем службы безопасности гауптштурмфюрером Нейманом, который действовал тайно от абвера. Одобрив действия обер-лейтенанта Клоса, шеф высказал свое недовольство тем, что лейтенант Тич провел операцию с радиостанцией без согласования с командованием. Поэтому на отпуск лейтенант пусть не рассчитывает и довольствуется только двумя дополнительными порциями тушеной баранины в офицерском казино.

Клос улыбнулся, представив себе лейтенанта Тича за этой трапезой. И в этот момент неожиданно раздался выстрел. Клос машинально упал на мостовую, успев заметить, как какой-то парень быстро перебежал улицу и скрылся в развалинах дома, мимо которого только что проходил Клос. Из-за угла дома выбежали несколько жандармов. Вахмистр с рыжими усами подбежал к Клосу и помог ему подняться.

— Господин обер-лейтенант ранен?

— Нет, к счастью, нет.

— Это в вас стреляли?

— Возможно. Он одет в красный свитер. Побежал в ту сторону. — Клос показал рукой в противоположную от полуразрушенного дома сторону.

Жандармы бросились в указанном направлении.

«Надеюсь, — подумал Клос, — что в эту пору никто не ходит в красном свитере».

Услышав топот удалявшегося жандармского патруля, разведчик отряхнул мундир и остановил проезжавшего велорикшу.

— На Бонифратерскую! — Он решил ехать на запасную явку, хотя узнал паренька, который стрелял в него и скрылся в полуразрушенном доме.

Это был Мундек, которого Юзеф называл «Моя охрана». Клос видел его дважды и сейчас не мог ошибиться.

Он обошел полуразрушенный дом на улице Бонифратерской, вошел в подъезд и по каменным ступенькам лестницы спустился в подвал.

Теперь ему было ясно, что случилось. Видимо, Юзефа схватило гестапо.

«Тетя Сюзанна» поняла, что получила дезинформацию, и не дала ввести себя в заблуждение. Клос знал, что в таких условиях прием может быть только один — уничтожить предателя. И он сам бы в подобной ситуации поступил так же.

Но он отдавал себе отчет в том, что здесь какая-то роковая ошибка или провокация. Он не был предателем и любой ценой должен был доказать Центру. Если бы пришлось стоять перед судом… Но никто не будет заниматься открытым разбирательством. На это нет времени и возможности.

Клос спускался по лестнице почти бесшумно, внимательно прислушиваясь. Никто за ним не шел. Он не мог даже допустить мысли, что тот паренек стрелял в него без приказа. Может, кто-нибудь и здесь ожидает его, чтобы привести приговор в исполнение. С лестничной площадки ничего не было слышно, но Клос знал, что если за дверью стоит человек, то он стоит там не шелохнувшись, затаив дыхание.

Тогда он с шумом начал открывать дверь соседней квартиры. Вошел и с треском захлопнул ее. Теперь уже нельзя было тянуть. Несколько шагов отделяло Клоса от балкона конспиративной квартиры. Перемахнул через перила, выдавил стекло балконной двери и с криком: «Руки вверх!» ворвался в столовую. Тишина. Он окинул взглядом комнату — никого. То же самое в прихожей, кухне и остальных комнатах.