Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс

29

Другой вопрос — действительно ли наличие достаточно большого государственного сектора, осуществляющего значительные государственные закупки товаров и услуг для нужд обороны, защиты окружающей среды и т. д., на который приходится до половины ВВП, существенно вредит креативности экономики и способности к суждению, в результате серьезно снижая уровень инновационности и роста знания. Этот вопрос будет рассмотрен в последних двух частях данной книги.

30

В споре, развернувшемся в 1940-х годах, аргентинский экономист Рауль Пребиш защищал налоги на сельскохозяйственную продукцию и импортные пошлины на промышленные товары. Его критиковал чикагский экономист Джейкоб Вайнер, классический сторонник свободной торговли и laissez-faire. Однако и Пребиш, и Вайнер были слишком классичны, чтобы описать прирост инновационности, которого можно было ожидать от урбанизации. Оба они считали, что таких вещей, как креативность, увлеченность и личный рост, в современной экономике просто не существует, а есть лишь ресурсы, технологии и вкусы, а также обусловленные ими потребление и досуг.

31

Карл Маркс и Фридрих Энгельс, Манифест коммунистической партии. В этом памфлете Маркс и Энгельс назвали капитализм, наблюдаемый ими, «прогрессивным». Но важно подчеркнуть, что меркантилистский примитивный капитализм, существовавший раньше, не был «прогрессивным», по крайней мере прогресс в нем не был заметен при переходе от поколения к поколению. Термин «капитализм» впоследствии стали применять к любой системе, кроме социализма,— к экономикам Филиппин, Аргентины, арабских государств и ко всем странам Европы и Евразии, невзирая на то что практически все они были весьма далеки от «прогрессивности». Повторим снова: в данной книге термин «современный» применяется к экономике, которая способна поддерживать внутренние инновации, то есть, например, к некоторым экономикам, которые преобразили Европу и Северную Америку в XIX веке и которые и по сей день в какой-то мере остаются современными.

32

Бродель в своей работе 1972 года о мире Средиземноморья пишет, что правители обменивали свое серебро на пряности и шелка Дальнего Востока, а не на товары, производимые европейскими рабочими.

33

Lindert and Williamson, «Living Standards» (1983, p. 11). Данные о заработной плате и производительности взяты из работы: Bairoch, «Wages as an Indicator of Gross National Product» (1989). Если эти данные достаточно точны, можно задаться вопросом, каким образом один ученый сумел прийти к совершенно иному выводу: «рост уровня жизни [в 1815-1830 годах] был почти незаметным. Прирост в 1815-1850 годах был цикличным и незначительным, не составляя тренда» (Allen, «The Great Divergence in European Wages and Prices», 2001, p. 433). Это может объясняться только тем, что лишь два из десятка городов, рассматриваемых у Аллена, а именно Лондон и Париж, относились в этот период к складывающимся современным экономикам. И в Лондоне и в Париже наблюдался резкий рост заработной платы.

34

Jackson, «The Structure of Pay in Nineteenth-Century Britain».

35

(Hansard 1863, pp. 244-245).

36

См. статью Байрока 1989 года: Bairoch, «Wages as an Indicator of Gross National

Product». На странные единицы исчисления коэффициента можно не обращать внимания.

37

Giffen, «The Material Progress of Great Britain». Гиффен был прославлен в учебнике Маршалла «Принципы экономической науки» (1938), где есть термин «товар Гиффена», которым обозначается такой товар, который покупают тем больше, чем выше его цена. Однако исследователи так и не смогли найти явную формулировку этого понятия в работах самого Гиффена.

38

Wells 1899, p. 344. Уэллс, который был для своего времени настоящим энциклопедистом, окончил колледж в Амхерсте, а потом изучал науки с естествоиспытателем Луи Агассисом в Бостоне, занимался изобретением текстильного оборудования и стал известен в американских политических кругах еще до выхода своего бестселлера. Ему, похоже, была известна только материальная сторона экономики, причем он считал, что материальный прогресс основан исключительно на применении науки.

39

См. статью 2007 года Раццела и Спенса: Razzell and Spence, «The History

of Infant, Child and Adult Mortality», p. 286. Данные показывают более быстрое снижение числа похорон детей за период с 1790—1810 годов по 1810—1829 годы (уже современность), чем с 1770—1789 годов по 1790— 1810 годы.

40

Wells, p. 349.

41

Wells, p. 347.

42

Razzell and Spence, pp. 287, 288.

43

Caron, An Economic History of Modern France (1979, table 1.7, p. 19).

44

Говоря о «столетнем мире» (1815-1914), Карл Поланьи, брат великолепного Майкла Поланьи, указывал на то, что редкость войн — как гражданских, так и с иностранными государствами,— во многом определяла постепенный рост капитала и производительности в этот период. См. его книгу «Великая трансформация» (Polanyi 1944; Поланьи 2002). С точки зрения фактов это был странный тезис, поскольку в Америке была гражданская война, у Британии — Крымская война и Англо-бурская война, а Франция и Германия воевали друг с другом. Поэтому достижения современности кажутся еще более удивительными. Подход, которого придерживался Поланьи, не позволял ему увидеть того, что длительные периоды мира, вероятно, были вызваны именно инновационными вызовами и увлеченностью. Во многих отношениях его книга диаметрально противоположна моей.

45

См.: H. W. Brands, American Colossus, p. 606.

46

Маршалл, прославившийся восемью изданиями своих «Принципов экономической науки», сделал это замечание в своем более популярном учебнике 1892 года «Начала экономической науки» (Elements of Economics, p. 2). Родившись в 1842 году, он достиг высот в Кембриджском университете, став одним из наиболее успешных и плодовитых экономистов своего времени. Его ученики — Кейнс, Артур Сесиль Пигу и Деннис Х. Робертсон — стали крупнейшими кембриджскими экономистами следующего поколения. Поскольку Маршалл вырос в урбанизированном районе Лондона, который назывался Клэпхемом, у него было преимущество, едва ли не исключительное в среде оксбриджских донов, — он своими глазами видел, как был устроен труд в экономике второй половины XIX века.