Офицер контактной разведки - Андрей Бубнов

Мама закончила разговор и положила телефон на журнальный столик, затем на телевизоре прибавила громкость. Начался ее любимый сериал. Шура отложила журнал, поднялась с кресла и молча удалилась в свою комнату. Бандитско-мыльный сериал ее не впечатлял. Реальная жизнь куда интереснее и печальнее.

6

Широкоплечий плотный мужчина в парадном офицерском мундире чинно поднимался на эскалаторе. Так сразу и не скажешь, что офицера чаще всего можно встретить на Земле небритого, в потертой джинсовой одежде. Его небрежность во внешнем облике удивляла многих. Но это там, далеко, на чужой планете. А дома майор Шеттеррг никогда не позволял себе выглядеть недостойно. Бравый офицер.

Войдя в переполненный лифтовой зал, мужчина поздоровался со знакомыми сослуживцами и стал терпеливо дожидаться своей очереди.

— Шеттеррг, как поживаете? — за спиной прозвучал знакомый голос.

Обернувшись, Шеттеррг увидел довольное лицо майора Граала.

— Майор Граал? Давненько не встречал вас, — спецназовец явно лукавил. Он не забыл злополучный инцидент в Шотландии. А вот контролер, после коррекции воспоминаний, ничего не помнил. И не должен был помнить.

— Да, последний раз мы виделись…

Граал призадумался, усердно вспоминая.

— Давно не виделись, — контролер, наконец, махнул рукой. — Что нового? Как семья?

— Нормально. У вас как?

— Замечательно. Сын собрался стать инженером-строителем…

— Это хорошо, — заключил спецназовец. — Полезным делом будет заниматься. А я свою дочь так и не могу отговорить…

— Собралась идти по вашим стопам?

— Не совсем по моим, но заявку на собеседование в разведшколу подала.

— Да, уж… возможно, она не пройдет отбор.

— Я тоже на это надеюсь, — теперь Шеттеррг говорил от чистого сердца.

— Зря девчонки стремятся в нашу контору. Посудите сами…

— Согласен, — майор вздохнул. — Я слышал, что дочь директора погибла…

Граал лишь кивнул головой.

Майор Шеттеррг опять тяжело вздохнул.

— Помню я эту девушку. Встречал пару раз. Лет через десять из нее получился бы неплохой координатор.

— Жалко девушку, — согласился собеседник, — хоть и от последней встречи с ней у меня остались не совсем приятные воспоминания. После эвакуации вашей группы мне пришлось выполнять…

— Что, майор, Вейя зубы показывала? — Шеттеррг невольно усмехнулся, вспоминая прошлое.

— Было дело, — посетовал Граал. — Словно я мальчишка несмышленый, а она ни дать ни взять координатор…

— Ладно, чего теперь обижаться? Поздно…

Собеседники вошли в лифт. Жизнь неспешно текла, словно ленивый ручеек…

— Вам куда?

— Как обычно. Новое начальство вызывает. И до меня очередь дошла.

— Удачи.

— Ага. Спасибо, — контролер кивнул головой на прощание, затем вышел из лифта на десятом этаже.

А Шеттеррга непонятно для чего пригласила «Бабуля». Придется подняться на двадцать третий этаж. Давненько майор там не был.

«Бабулю» месяц назад произвели в генералы. Скорее за выслугу лет, чем за особые заслуги перед Отчизной. Генерал Кам постарался. Негоже руководителю нелегальной разведки лет тридцать ходить в полковниках.

«Бабуля» приняла майора сразу. Ее кабинет в кремовых тонах, обставленный удивительной антикварной мебелью, навивал смертельную тоску. Впрочем, как говорят старожилы Управления, именно такой стиль господствовал около ста пятидесяти лет назад. Вряд ли «Бабуля» моложе. Она долгие годы работала на Земле и, в конце концов, возглавила нелегалов. А старинный стиль — единственное напоминание о той далекой и любимой сердцу Мениоле, которую она еще молодой девчушкой добровольно покинула более ста лет назад. Покинула навсегда, связав судьбу с бескомпромиссной работой.

Та планета Мениола совсем не похожа на нынешнюю. Та прекрасная, почти мифическая и светлая молодость, словно пожелтевшая от времени фотография, отпечаталась в сердце и в воспоминаниях. Прожита трудная, долгая, но чужая жизнь. Такова краткая история самого удачливого нелегального агента шестнадцатого Управления. От юбилейного, двухтысячного выпуска разведшколы в строю осталась лишь «Бабуля». Остальные сто девяносто девять когда-то молодых курсантов почти бесследно растворились во времени, в прекрасном прошлом. Кто вышел в отставку, кто погиб, а кто тихо и спокойно отошел в мир иной, лежа в своей постели и в окружении многочисленных потомков…

«Бабуля» усадила майора в кресло и достаточно любезно (чем сразу смутила Шеттеррга) повела беседу:

— Дорогой ты мой, твоя дочь — просто чудо!

Майор, видавший всякое на своем веку, был застигнут врасплох, непроизвольно открыл рот от удивления и судорожно вцепился в подлокотники. Выражение глаз вдруг выдало его замешательство. Что-то здесь не так, но перебивать генерала он не посмел.

«Бабуля» продолжила монолог:

— Она прошла собеседование, всевозможные проверки, сдала экзамены. У нее есть все шансы стать прекрасным нелегалом.

— Нелегалом? — в сердцах воскликнул майор.

— Да, — тут генеральша внимательно взглянула на обескураженного спецназовца, отца троих детей, чей младший отпрыск полгода назад внезапно подал заявление в разведшколу. — Так, — «Бабуля» опустилась в старинное кресло. — Вижу ты в шоке. Дорогой мой, неужели ты не в курсе?

— Ну, как вам сказать, — Шеттеррг собрался с мыслями. — Я знаю, что она решила стать разведчиком, но речь шла об оперативно-тактической разведке…

«Бабуля» усмехнулась тонкими, выцветшими от старости губами и всплеснула руками, совсем как старая бабка, коей она, в общем-то, и являлась.

— Не стану вдаваться в подробности, они вам прекрасно известны — генеральша сделала длинную паузу. — Поскольку ваша дочь, говоря юридическим языком, является несовершеннолетней, мне нужно согласие родителей. Готовы ли вы к подобному повороту событий? Подумайте хорошенько. Учебная группа будет сформирована через месяц. Просто, раз уж мы встретились сегодня, я решила поговорить с вами до поступления официального уведомления…

— Нет. Я однозначно против! — тут же заявил майор. — Оперативно-тактическая разведка, еще ладно, но прожить всю жизнь почти безвылазно на Земле…

«Бабуля» вновь усмехнулась, потом произнесла задумчиво:

— Родителей можно понять…

— Я не смогу смириться…

— Максимум через две недели вы должны дать официальный ответ. Не торопитесь, обсудите, время есть. Кстати, меня тоже не пускали.

— И как вам удалось?