Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

- А я знаю? – озадаченный Руслан повернул ключ зажигания – мотор отозвался натужным скрежетом; открыл дверцу со своей стороны, и выбрался наружу. – Сейчас гляну.

Подняв капот, он наклонился над двигателем. Я помог нашей пассажирке занять свое место. Легкий, почти невесомый халатик, что был на ней, сбился, открывая соблазнительную, гладкую смуглую кожу, идеально ровные ноги, упругую грудь и узкий, плоский живот… Красота. Не удержавшись, пользуясь моментом, я погладил обнаженное колено, и вдруг какой-то предмет привлек мое внимание. Что-то белое блестело на коврике, что-то, чего не было, когда я садился в машину. В тот момент, когда я нагнулся, чтобы его рассмотреть, сзади из темноты прямо на нас выскочил большой серый фургон…

*******************

Выглянув из-под капота, Руслан был мгновенно ослеплен светом фар, и инстинктивно прикрыл глаза ладонью. Грянул выстрел, и таксист сполз вниз, распластавшись перед машиной. Еще один выстрел разнес заднее стекло, и оно осыпалось осколками прямо мне на голову. Не думая, я распахнул дверцу, подтянулся, выскользнул из машины, и лег на асфальт, прикрываясь корпусом от выстрелов. В следующий миг меня осветили фонарями.

- Лежать, сука! – злобно рыкнул кто-то, и неосмотрительно сунулся ко мне. И зря. Удар ногой заставил его отлететь в сторону, а я вскочил, и дернулся по направлению к спасительным подворотням, но не успел. Два острых, изогнутых крючка проткнули мне кожу на руке, секунда – и меня тряхнул такой мощный электрический разряд, какого я еще в жизни не испытывал. Ноги подкосились, тело еще пыталось бороться, удерживать равновесие, мозг панически посылал сигнал «СОС», страшная боль ощущалась в каждом органе, в каждой клеточке организма. Новый разряд – меня подкинуло, и уложило на асфальт, запахло паленой плотью, а глаза начали закрываться, боль утаскивала меня во тьму, в небытие, откуда не было выхода. Из последних сил цепляясь за реальность, я успел услышать резкий крик Вероники:

- Не подходить к нему! Ждать, пока он не отключится! Ждать, я сказала!

Как она могла так быстро придти в себя, она же сама только что была без сознания? Едва я успел об этом подумать, как окончательно провалился в темноту.

Пробуждение было мерзким и неприятным.

Давно я не терял сознания, давненько. Уже и успел позабыть, как это некомфортно. А как же тяжело возвращаться в реальность из состояния, где все спокойно, где тебя уже ничего не колышет, и никакие проблемы тебя не касаются – вдвойне тяжелее.

Сделав попытку пошевелиться, я обнаружил, что не могу этого сделать – и руки, и ноги буквально онемели от грубых веревок, стягивающих мои конечности. Мало того, я еще и находился в весьма странном положении, если быть точнее – висел в воздухе, словно подвешенное сушиться белье. Ну, а это уже совсем что-то из прошлой жизни – в последний раз меня связывала покойная королева монстров, чтобы изнасиловать, и взять мое семя для рождения ребенка. Хорошие были времена – никаких тебе вампиров и вампирских кланов, никаких тебе городских разборок, сплошная природа и монстры, не блещущие особым умом…

- Как думаешь, скоро очнется? – произнес смутно знакомый голос.

- Он уже очнулся, - ответил второй, женский, в котором я без труда узнал голос Вероники. – Саш, можешь открыть глаза.

Еще чего! Не хочу я их открывать, мне и в темноте хорошо.

- Глаза открой, падла, тебе сказано! – раздался рык, и что-то с силой ткнуло меня в ребра. Задохнувшись от боли, я неохотно приподнял веки. Ну, все, полный привет!

- Ага, красавец проснулся! – радостно оскалился лысый великан, которому я сначала навалял в сквере, а потом еще добавил на выходе из клуба. Сейчас его тупая рожа (еще хуже, чем у Лобанова) буквально светилась прогнившим самодовольством. – Узнаешь? А, сученыш?

И без всякого предупреждения врезал мне правой по лицу. Голова моя мотнулась, внутри рта отчетливо хрустнуло. Разжав губы, я выпустил на грудь струйку крови, и заодно выплюнул сломанный зуб. Кстати, не избивали меня вот так тоже уже очень давно. Странно, но никакой злости или ярости не было – голова моя, несмотря на недавнюю шоковую терапию, мыслила ясно и четко. Сначала – освободиться. Все остальное потом.

Выплюнув еще пару кровяных сгустков, я оглянулся. Темное помещение, судя по всему – подвал, тусклая лампочка на потолке, и я сам, без единого клочка одежды, как первобытный Адам. Даже фигового листочка не выдали, жлобы!

- Гоблин, перестань! – одернула напарника Вероника. – Мы его схватили не для того, чтобы мучить.

- Затнись, лярва, захочу – и буду мучить, - отмахнулся от нее недоразвитый лысый Кинг-Конг. – Сейчас, пока он связанный, я из него все кишки выпущу – за все хорошее, что он сделал.

- Я сказала – хватит! - в голосе решалы отчетливо послышались стальные нотки. – Или мне Гордееву рассказать, как вы его опять чуть не упустили? Он же одного из твоих чуть в реанимацию не отправил, хотя я предупреждала, чтобы близко к нему не подходили. Но нет же, вам в одно ухо влетает – в другое вылетает. Вечно надо по-своему сделать.

- Никуда бы он не делся…

- Конечно, если бы я вовремя не выстрелила на опережение, никуда бы не делся – разве что во дворы и с концами. Непрофессионализм и бездумный подбор кадров – вот, в чем ваша проблема. Наверное, стоит поговорить с Гордеевым, чтобы пересмотрел кадровую политику, и заодно устроил интеллектуальную проверку на профпригодность…

- Все-все, заткнись! – взвыл лысый великан. – Больше пальцем его не трону, только перестань нудеть, во имя Сатаны тебя прошу!

- Вот и отлично. Кстати, ты лекаря вызвал?

- На кой?

- В смысле? Мы человека двойным электрическим разрядом чуть не угробили! А если у него внутри что-то поджарилось, и он сейчас отойдет?

- Да он, по ходу, вампир какой-то, - заметил Кувалда. – Глянь, он же здоров, как бык, мы его двойным разрядом, а он глаза открыл, будто ничего и не было.

- Слышь, клоун, - не выдержал я. – Может, ты хоть объяснишь, что тебе от меня нужно? И где мой друг?

- Во, я же говорил! И в парке, когда махался – я же сразу понял, что это не человек. Поэтому и бить его надо, пока он связан.

- Никто его больше бить не будет, - Вероника сделал маленький шажок ко мне, и предусмотрительно остановилась на