И.о. поместного чародея-2 - Мария Заболотская

— Господин Мелихаро, — мягко ответила я, все так же рассматривая свои руки. — У меня нет иного выхода, кроме как бежать, и всю оставшуюся жизнь прятаться от всевидящего ока чародеев — или же честно и прямо обсудить их предложение. Многим не досталось и такого выбора. Возможно, окажись мессир Аршамбо чуть более достойным человеком — я бы заняла его сторону, и всячески способствовала тому, чтобы Артиморус и его сторонники были смещены со своих постов, — тут Искен недовольно поморщился, слишком уж крамольные речи я вела. — Но, увы, Аршамбо Верданский ничем не отличается от тех, кого ненавидит, и я не вижу никакого смысла в том, чтобы помогать ему.

— Стало быть, вы решили помочь Артиморусу… — пробормотал демон, понурившись. Мне показалось, что он пытается не выдать то, насколько разочаровало его мое решение.

— Я решила поговорить с ним, — уклончиво ответила я, но на лице Мелихаро было написано: «Это все одно и то же».

Искен же, выслушав мою речь, несколько воспрял духом, и, посомневавшись для порядка еще пару минут, согласился с моим предложением. Заметно было, что молодой чародей не слишком-то доверяет мне, смутьянке, открыто признающейся, что собиралась участвовать в заговоре против Главы Лиги, но перспектива лгать Артиморусу страшила его едва ли не более всего другого. Если я сама просила не утаивать мое участие в событиях, касающихся портала у Козерогов, то, разумеется, Искен не мог удержаться от соблазна поступить именно так.

— Что ж, тогда не будем терять времени, — нетерпеливо заявила я, и мы покинули таверну, вновь отдавшись на милость непогоды, разгулявшейся на улицах Изгарда.

Когда мы приблизились к роскошной резиденции Артиморуса, башни которой тонули в вечернем сумраке и пелене дождя, я непринужденно спросила у Мелихаро и Леопольда, желают ли они меня сопровождать. Они, удивившись веселью, звучавшему в моем голосе, вновь беспокойно переглянулись.

— Полно вам, друзья, — я смеялась теперь почти непрерывно, и то и дело отхлебывала из бутылки, которую захватила с собой из таверны. — Если уж господин Висснок берется провести в дом Артиморуса одну жалкую грязную бродяжку, то сможет захватить с собой и пару других оборванцев. Одним больше, одним меньше… Не так ли, Искен?

— Возможно, — выдавил из себя Искен, настроение которого ухудшалось после каждой моей улыбки. Мое хорошее настроение он относил на счет выпитого мной, а мое неожиданное пристрастие к вину, разумеется, считал признаком крайнего отчаяния — и был не так уж далек от истины.

— Так зови скорее привратника! — крикнула я ему, спрыгивая с лошади. — Скажи ему, что у тебя срочное дело, не терпящее отлагательств!..

Слуги в доме Артиморуса Авильского, разумеется, были привычны к неожиданным визитам, и их нельзя было смутить грязной одеждой или какими-либо вешними особенностями. Сюда в любой время дня и ночи приходили вести со всего княжества, и несли их люди, вряд ли отличающиеся респектабельностью в большинстве своем. Искена, к тому же, здесь хорошо знали, и стоило ему назвать свое имя, как ворота распахнулись, и мы, безо всякого сопровождения, прошли по аллее к главному входу. Там история повторилась — Искен назвал свое имя слуге, и тот, поклонившись, пригласил нас войти.

— Я уведомлю господина Артиморуса о вашем приходе, — чинно произнес слуга, направляясь вперед по коридору и знаком приглашая нас следовать за ним. — Он сейчас в своем кабинете и занят беседой с гостем, но, думаю, он найдет время, чтобы вас принять, мессир Висснок.

Не успел он это договорить, как я, ускорив шаг, нагнала его и оглушила пустой бутылкой, которую все так же держала в руке, пряча ее под плащом. Слуга рухнул на роскошный ковер, и я, окончательно войдя в роль, небрежно переступила через его тело.

— Рено! — в ужасе воскликнул Искен, остановившись, как вкопанный. — Ты обезумела! Что ты творишь?

— Это всего лишь слуга, Искен, — ответила я со злой легкомысленностью.

— Но это слуга Артиморуса Авильского!

— Я так и знала, что тебя вряд ли взволновало бы подобное обращение с челядью менее значимого господина, — хмыкнула я. — Не стой столбом, ты же слышал, что мессир Артиморус сейчас в своем кабинете? Думаю, ты хорошо знаешь, где он находится.

Мелихаро и Леопольд все это время хранили мрачное молчание, не ожидая от визита, начавшегося столь возмутительно, чего-либо хорошего. В их движениях читалась обреченность — я сознавала, что они, последовав за мной в дом Артиморуса, вверяют свои судьбы мне целиком и полностью, хоть и не понимают до конца, что же я затеяла.

Побледневший Искен, теперь явно сожалеющий о том, что согласился взять меня с собой, торопливо и нервно зашагал вперед — коридоры резиденции Артиморуса и впрямь были ему хорошо знакомы.

— Вот дверь в кабинет, — указал он вперед, остановившись в нерешительности. Вольно или невольно, голос он понизил до шепота, и я видела, что губы его побелели от волнения.

— Так чего же мы ждем? — я шагнула вперед.

— Но мессир Артиморус занят беседой, и невежливо будет вот так прерывать ее… — даже в храмовых подземельях Искена не колотила такая крупная дрожь.

— К чему эти условности между старыми знакомыми? — уже не скрывая того, что меня трясет ничуть не меньше, рявкнула я, и, одним прыжком очутившись у двери, распахнула ее.

Конечно же, я предполагала, кого сейчас увижу. И даже говорила себе, что подобное стечение обстоятельств окажется весьма удобным — мы сразу сможем перейти к главному, не ходя вокруг да около. Но, все равно, удар оказался настолько болезненным, что я пошатнулась, точно меня ударили острейшим клинком под ребро. Из последних сил я заставила себя остаться на месте, и упрямо стояла в дверном проеме, позволяя Артиморусу и его гостю хорошенько рассмотреть меня. Гость, как это и было ему всегда свойственно, не выказал и тени смущения.

— О, вот и моя девочка! — произнес он, обращаясь к Артиморусу. — Я же говорил вам, что не стоит волноваться — она обязательно придет, пусть даже перед тем и покажет свой характер. Здравствуй, Каррен. Я рад видеть, что ты жива и относительно здорова, хоть, признаться честно, с каждой нашей встречей твой вид становится все плачевнее… Ты совсем себя не бережешь, милая крестница, я, кажется, это уже говорил.

— Добрый вечер, магистр Каспар, — ответила я, так и не почувствовав, что сердце мое снова начало биться. — До меня дошли слухи, что вы умерли, но я, поразмыслив, решила им не верить.

— Я так и знал, что весть о его смерти слишком добрая для того, чтобы в нее верить, — тоскливо пробурчал Мелихаро, выглянув у меня из-за плеча.

— Ты не одна? — приподнял брови Каспар, а затем гостеприимно махнул рукой. — Не смущайтесь, господа, входите. Надеюсь, мессир, обратился он к Артиморусу с усмешкой, — вам не покажется слишком оскорбительным то, что я распоряжаюсь в вашем доме, как в своем собственном.