Том 4. Аскетическая проповедь - Святитель Игнатий Брянчанинов

Возвратясь в Санкт-Петербург, старший депутат рассмотрел, с возможною осторожностию и в совершенной подробности, {стр. 613} доставленные ему по его просьбе: все делопроизводство Комиссии, разделенное ею на две части (ч. 1. — «О неповиновении крестьян Денисова и Ярцева»; ч. 2. — «О изнасиловании помещиком Страховым крестьянских девок»), — и основания самого дела, заключающиеся в начальном и последовательном делопроизводстве Новгородской Духовной Консистории («О предосудительных поступках Устюжского помещика подполковника Страхова с своими крестьянами»).

Выведенные им из такого рассмотрения юридические факты и заключения, составляя пояснения, оправдания и доказательства первоначальных положений, заключающихся в приведенном выше мнении его, в Комиссию поданном, — представляются в прилагаемой к сему записке. —

Деревня Избищи, Новгородской губернии Устюжского уезда в 25-ти верстах от города Устюжны-Железнопольской, в приходе Перетерье или Крутец (где священником был Александр Ивановский в продолжение 18 лет), куплена подполковником Страховым в 1837 году у помещика Долгрейна (ч. 1, л. 65). Слух о развратной жизни Страхова и его жестокости ходил по стране давно: указания об этом рассеяны по делопроизводству Комиссии (ч. 1, листы 106 на обороте, 109, НО, 121 на обороте, 122, 125, 131 на обороте, 217 и 425 и проч.). В 1847 году, в последних числах июня, после Иванова дня в первое воскресенье, шесть девиц, объявив священнику в церкви после утрени, что помещик изнасиловал их, просили защиты. К такой жалобе присоединились, по разным временам, что будет видно из делопроизводства, многие другие девицы, родители их и родственники. Священник донес о сем сперва словесно, в сентябре того же 1847 года, Преосвященному Леониду, викарию Новгородскому, в бытность свою в Новгороде, а потом, по приказанию Преосвященного, и письменно, от 19 октября 1847 года. Вследствие сего, по распоряжению Новгородского Военного губернатора, было произведено первоначально предварительное чрез Устюжского уездного предводителя дворянства дознание «О справедливости ропота крестьян на насильное растление помещиком Страховым дочерей их» (отношение военного губернатора к Преосвященному Леониду, 26 ноября 1847 года № 14691 в делопроизводстве {стр. 614} Новгородской Духовной Консистории), а после — формальное следствие о том же именно предмете чрез Комиссию, составленную из уездного предводителя, офицера Корпуса жандармов и непременного члена земского суда (отношение того же, к тому же, 16 декабря 1847 года № 15646, там же).

Деревни Денисово и Ярцево находятся по соседству от деревни Избищи, первая в 6, а вторая в 4 верстах, и до 1847 года принадлежали помещику Долгрейну, которому и Избищи принадлежала, как сказано, до 1837 года. Подполковник Страхов купил их в 1847 году с публичного торга. Когда временное отделение уездного суда вводило крестьян деревень Денисово и Ярцево во владение помещика Страхова (19 ноября 1847 года), они объявили, что не желают принадлежать ему (ч. 1, л. 125). — Вот существенный источник жалобы Страхова на непокорство крестьян Денисова и Ярцева, в прикосновенность к чему он желал вовлечь и крестьян Избищских; отсюда же и изветы его и его партии на священника Ивановского. Страхов донес сперва, что священник взволновал крестьян Избищских; донос сей, учиненный после доноса священника на Страхова, оказался ложным. По прошествии почти года Страхов снова донес, что священник волнует против него вновь купленных им крестьян Денисова и Ярцева (ч. 1, л. 440 на об.).

Святейший Синод не упустил из внимания важное обстоятельство сие и, согласно с законом, признав жалобу Страхова «встречною», находил необходимым произвести исследование сперва по доносу священника, а потом уже по встречному доносу помещика, основываясь на точном смысле ст. 933 т. XV Св. Зак. [1713] (издан. 1842 года).

Первая Комиссия была учреждена «для исследования поступков помещика Страхова, по жалобе крестьян его», — так она и именовала себя во всех бумагах. Вторую Его Величеству благоугодно было Высочайше повелеть учредить для «переследования» этого самого дела, то есть дела «по жалобам крестьян помещика Страхова на непомерное обременение их работами и налогами и на прелюбодейные связи его с их женами и несовершеннолетними дочерьми» (ч. 1, л. 1). — Но {стр. 615} первая Комиссия, воспользовавшись всегдашним нахождением деревни Избищи и деревень Денисово и Ярцево в одном приходе, а с 1847 года и в одном владении помещика Страхова, слила, под этим предлогом, два дела в одно, и, как бы стороною лишь касаясь главного — поступков Страхова, взнеся на священника вину в возмущении крестьян, поступила с ним, как будто бы с возмутителем, уличенным уже формально в уголовном преступлении.

Независимо от сего самое делопроизводство Комиссии этой было таково, что Устюжский уездный суд, препровождая 7 томов оного во вторую следственную Комиссию, приложил к описи объяснение оказавшихся в сем деле, как он выразился, «неверностей и неправильностей», между которыми особенно примечательны следующие: — «Во втором томе:

1) По описи показано листов неписанных двести семь, а по поверке оказались в числе писанных листы 135 и 188-й — неписанные.

2) Напротив того, три листа писанные пропущены.

3) Последующий из нумерованных лист, 215-й, пропущен и вовсе по описи не показан.

4) Показанного по описи Комиссии под № 38 отношения г-на подполковника Буцковского, от 20 февраля за № 20, в деле не оказалось» (ч. 1, л. 19). — Устюжский уездный суд, относясь во вторую следственную Комиссию (от 30 апреля 1851 года за № 231), говорит, между прочим, что он слушал объяснение бывшего уездного Устюжского предводителя дворянства князя Ухтомского (председателя первой Комиссии), в котором Ухтомский на 3 пункт отношения суда отвечал, что присланные к нему, князю Ухтомскому, при отношении г-на начальника губернии так называемые вопросные пункты «написаны на серой, довольно твердой бумаге, кажется фабрики г-на Страхова (близ Устюжны), подклеенные другим листом бумаги другой фабрики; для чего же и кем эта подклейка сделана, Комиссия в разыскание не входила. В одном углу, помнится ему в нижнем, было расклеено, и там видна рука другая, а не та, которою писаны вопросные пункты» (ч. 1, л. 44). — Суд приложил к сему подлинное объяснение князя Ухтомского за его подписом, где повторено все вышесказанное (л. 50 на об.).

{стр. 616}

Уже одни эти обстоятельства, принимающие вид особенной важности от существа сего дела, сами по себе должны были обратить полнейшее внимание второй Комиссии, которая назначена была Высочайшею волею, определившею достоинство производства первой, именно для переследования «упущений и неправильных действий местного начальства Устюжны», по производству следствий по жалобам крестьян помещика Страхова на непомерное обременение их работами и налогами и на прелюбодейные связи его с их женами и несовершеннолетними дочерьми.

Но вторая Комиссия, «по прочтении следственного дела первой и делопроизводства губернского правления, нашла, — как она выразилась, — что хотя производившемуся по сему предмету следствию дано одно общее наименование о неповиновении крестьян помещика Страхова [1714], однако же, вникнув в сущность всех обстоятельств, составлявших предмет обследований и переписок, оказывается, что в нем заключаются два дела: одно — о неповиновении крестьян, купленных помещиком Страховым в 1847 году деревень Денисова и Ярцева, и другое — об изнасиловании Страховым крестьянских девок в принадлежащей ему с 1837 года деревне Избищи, смежной с упомянутыми двумя деревнями и состоящей в одном с ними приходе» (ч. 1, л. 100).

Мне не предлежит определять, в какой мере необходимо было (и в чем заключались неуказанные причины) подобное раздробление одного дела на два дела, именно так, как выше приведено, поименованных Комиссией), которой было Высочайше повелено «переследовать» предшествовавшие производства, — по «упущениям в них и неправильным действиям», а они, очевидно, могли заключаться не в наименовании данном делу, но в существе и направлении действий; не менее того эта исходная точка не могла не определить характера и всего последовавшего движения работ Комиссии, из которых вовсе не выводится положительно, чтоб его [дела. — Ред.] произведено было собственно «переследование», по ясно {стр. 617} определенному предмету предписанное. Из сего же, вероятно, произошло и то, что его [дела. — Ред.] даже не показано, в чем именно состояли «упущения и неправильные действия местного начальства», и не представлено никакого определительного заключения именно о таком пересмотре и надлежащем разборе их, по коему можно бы было обвинить или оправдать первые исследования. Две выписки из делопроизводства первой Комиссии, второю приводимые, относятся, каждая специально, лишь к одному из двух наименованных ею дел; — помещаются в начале их, и не дают о делопроизводстве первой Комиссии достаточно ясного понятия.