Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

– А! – Мне вспомнилось, что в «Песнях» Мартина Силена сказано приблизительно то же самое. Признаться, в последней части поэмы я многого не понял… Впрочем, какая разница? – Как бы то ни было, впереди ущелье, а где ущелье, там и пороги, верно? Боюсь, наш плот не выдержит такого испытания.

Энея кивнула, положила бинокль в мой вещмешок.

– Не выдержит так не выдержит. Если понадобится, следующий портал мы минуем вплавь. В общем, давайте свяжем бревна и поплывем дальше. Если нам попадутся опасные пороги, мы просто пристанем к берегу.

– Если сможем, – заметил я. – По правде сказать, эти скалы особого доверия не внушают.

Девочка пожала плечами.

– Забраться на них мы сможем в любом случае.

Непоколебимая уверенность Энеи вызывала восхищение. Я знал, что девочка смертельно устала, толком еще не оправилась после болезни и чего-то боится (чего именно, сказать сложно). Однако сдаваться она не собиралась.

– Ладно, хорошо хоть Шрайка нет. А то было как-то неуютно…

Энея одарила меня вымученной улыбкой.

Починка плота заняла от силы двадцать минут. Мы заново связали бревна и расстелили на палубе палатку, чтобы не замочить ноги.

– Если придется плыть в темноте, надо поставить мачту и повесить на нее фонарь, – заметила Энея.

– Естественно. – Я воткнул в гнездо лишний шест, привязал его к бревнам, затем повесил фонарь. – Зажечь?

– Пока рано, – отозвалась девочка, бросив взгляд на солнце.

– Ладно. Мне кажется, лучше сложить все снаряжение в мешки.

Мы принялись за работу. Я положил в свой вещмешок запасную рубашку, моток веревки, плазменную винтовку и два полностью заряженных в мешхедской клинике фонаря. Хотел было спрятать и комлог, но решил, что тот почти ничего не весит, и застегнул браслет на запястье.

– Готовы? – Я взял в руки шест. С мачтой и с расстеленной на палубе палаткой плот выглядел почти как новый.

– Да, – ответила Энея. А.Беттик молча кивнул.

Вдвоем с андроидом мы оттолкнули плот от берега.

Течение было быстрым – километров двадцать, а то и двадцать пять в час. К тому времени, когда мы достигли ущелья, солнце, как ни странно, еще не село. По обеим сторонам поднялись скалистые стены, плот запрыгал по волнам, но веревки выдержали. Я вглядывался в берег, выискивая место, где можно было бы пристать на случай, если мы услышим грохот порогов или водопада. Если не считать узких расщелин, в которых рос вечноголубой кустарник, перемежавшийся карликовыми деревцами, приставать было некуда. Лучи заходящего солнца золотили макушки скал. Я уже начал прикидывать, не приготовить ли нам что-нибудь горячее на обед – или на ужин, – когда А.Беттик негромко произнес:

– Впереди пороги.

Я посмотрел вперед. Из реки торчали валуны, у которых пенилась вода. Годы, проведенные на Кэнсе, не прошли даром: мне хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.

– Прорвемся. Расставьте ноги пошире, старайтесь держаться поближе к центру плота и беспрекословно выполняйте мои команды. У нас должно получиться. Если упадете, постарайтесь догнать плот. У меня есть веревка. – Я поставил ногу на лежавший на палубе моток.

Откровенно говоря, валуны внушали некоторые опасения, но за ними река разливалась и успокаивалась. Если судьба не уготовила нам иных испытаний, мы вполне можем плыть хоть всю ночь…

Совместными усилиями мы выровняли плот. Я налег на весло, пытаясь обогнуть ближайшие валуны. Мы угодили в водоворот, нас дважды развернуло и пронесло мимо первой гряды. Пожалуй, если бы не водоворот, плот разбился бы в щепки.

Энея завопила от восторга. Я усмехнулся. Даже на лице А.Беттика появилась улыбка. Ничего удивительного. Это разве пороги? Так, детское развлечение, не более того. На настоящих порогах люди попросту замирают от страха как вкопанные… Мы принялись давать друг другу указания: «Толкай! Правее! Осторожно!»; девочка находилась справа от меня, андроид стоял по левую руку. Мы миновали здоровенный валун, плот подхватило течение, и тут я почему-то вскинул голову – и увидел, как мачту вместе с фонарем перерезало пополам.

– Какого черта? – Внезапно ожили воспоминания, пробудившие инстинкты, которые, как я полагал, атрофировались много лет назад. – В воду! – крикнул я, когда плот повело влево, бросил весло и вместе с Энеей прыгнул головой вперед в бурлящую реку.

Задержись андроид хотя бы на долю секунды, и невидимые нити, перерубившие мачту с фонарем, расчленили бы его на месте. Я вынырнул как раз вовремя, чтобы увидеть, как нить, притаившаяся под водой, разрезала плот надвое, а затем, когда бревна закружились в водовороте, аккуратно рассекла каждое поперек. Мои башмаки скребли по дну. Поддерживая одной рукой Энею, я размышлял. Эти нити могли означать только одно. Когда мы воевали на Урсе, несколько моих приятелей угодили в ловушку: повстанцы натянули нити на дороге в город, и тридцать плохих (с точки зрения повстанцев) парней, возвращавшихся на автобусе из кино, мгновенно превратились в обезглавленные трупы.

Я окликнул А.Беттика, но вода ревела так, что ничего не было слышно. Попытался ухватиться за валун, промахнулся, но сумел-таки вцепиться в следующий. Мне чуть не стало плохо, когда я подумал о нитях, натянутых под водой…

Из воды показалась голова андроида. Течение перевернуло А.Беттика, он инстинктивно вскинул левую руку. Невидимая нить отсекла ему кисть. Андроид вынырнул, ухватился правой рукой за торчавший из воды камень. Кисть, пальцы которой по-прежнему судорожно сжимались, исчезла в пене водоворота.

– Господи Боже! – услышал я собственный голос. – Черт побери! – Энея устремила на меня взгляд, в котором не было и намека на панику. – С тобой все в порядке? – Эти нити чудовищно тонкие; человек может и не заметить, что остался без ноги. Девочка кивнула. – Держись крепче! – Энея прильнула ко мне. – Черт, черт, черт!.. – Повторяя проклятие как мантру, я высвободил левую руку и принялся шарить в заплечном мешке. Пистолет находился в кобуре на правом бедре, которым я прижимался к валуну. Здесь было мелко, не глубже метра; когда снайпер начнет стрелять, спрятаться будет негде. К тому же стоит нырнуть – и течение понесет нас прямо на смертоносные нити.

А.Беттик, державшийся за камень метрах в восьми от нас, поднял левую руку, из которой хлестала алая кровь. По-видимому, он только теперь ощутил боль – сморщился и едва не разжал пальцы. Неужели андроиды умирают как люди? Я отогнал шальную мысль.

Берег оставался безжизненным. Когда снайпер выстрелит, мы ничего не услышим. Надо признать, ловушка устроена образцово – как говорится, по учебнику. И попали мы в нее моими стараниями: ведь правил-то я.