Сегун. Книга 1 - Джеймс Клавелл

– Давай-давай, негодяи! – кричал Блэкторн, стремясь оставаться под прикрытием всей громады фрегата и его парусов. Грянули мушкетные выстрелы, потом на галеру обрушился град зажигательных стрел, не причинив ей серьезного вреда, но зато подпалив нижние паруса фрегата, где вспыхнул пожар.

Все командиры самураев в лодках, объятые ужасом, остановили своих лучников. Никто никогда еще не атаковал корабли южных чужеземцев. Разве не они одни привозили шелка, которые делали терпимыми самую лютую летнюю жару или зимний холод и радостными каждую весну и осень? Разве не чужеземцы с юга защищены императорскими указами? Не разозлит ли их поджог корабля так сильно, что они попросту никогда больше не явятся снова?

Когда стрельба прекратилась, Блэкторн перевел дух. Родригес тоже. План сработал. Родригес предположил, что, следуя под прикрытием фрегата, галера получит шанс, только шанс.

«Но мой капитан сказал, что вы должны приготовиться к неожиданностям, англичанин», – передал ему Сантьяго.

– Оттесни этого негодяя в сторону! – бушевал Феррьера. – Черт возьми, я приказал тебе оттеснить его к обезьянам!

– Пять румбов влево! – поспешно приказал Родригес.

– Есть пять румбов влево! – откликнулся рулевой.

Блэкторн услышал команду. Мгновенно он взял на пять градусов влево и начал молиться. Если Родригес и дальше будет держаться этого курса, галера врежется в рыбацкие лодки и погибнет. Если он, Блэкторн, замедлит ход и окажется сзади фрегата, вражеские лодки окружат его и захватят судно независимо от того, верят люди Исидо или нет, что Торанага на борту. Он должен идти борт о борт с фрегатом.

– Пять делений вправо! – отдал приказ Родригес, как раз вовремя. Он не хотел, чтобы в него снова летели зажигательные стрелы: на палубе было слишком много пороха. – Ну, ты, грязный сводник, – пробормотал он, обращаясь к ветру, – давай дуй в мои паруса и вытащи нас отсюда, ко всем чертям!

Блэкторн повернул на пять градусов вправо, чтобы поддерживать прежнее положение относительно фрегата, и два корабля неслись бок о бок, весла по правому борту галеры почти касались фрегата, весла левого борта едва не опрокидывали рыбацкие лодки. Теперь капитан все понял, понял и старший над гребцами, и сами гребцы. Они вкладывали в греблю последние силы. Ябу прокричал команду, и его ронины-самураи, побросав луки, кинулись помогать, сам Ябу тоже исчез внизу.

Борт о борт. Оставалось пройти несколько сот ярдов.

Тут несколько рыбацких лодок с серыми, поотчаяннее остальных, выскочили наперерез галере, чтобы пустить в ход абордажные крючья. Нос галеры протаранил и потопил эти лодки. Абордажные крюки были выброшены за борт еще до того, как успели зацепиться. Самураи, державшие их, утонули. И ритм гребли на галере не изменился.

– Еще левее!

– Я остерегаюсь, адмирал. Торанага не дурак, и посмотрите: там впереди риф!

Феррьера разглядел каменные гребни около последней из рыбацких лодок.

– Мадонна, загони его туда!

– Два румба влево!

Фрегат снова повернул, и Блэкторн сделал то же самое. Оба корабля направились на скопление рыбацких лодок. Блэкторн тоже видел торчащие из воды скалы. Потонула еще одна лодка, на галеру обрушился новый залп стрел. Он держал курс сколько мог, потом рявкнул:

– Пять градусов вправо! – чтобы предупредить Родригеса, и повернул штурвал.

Родригес провел маневр отклонения и отошел в сторону. Но на этот раз он держал курс на сближение, не предусмотренный их планом.

– Ну, давай, ублюдок! – бормотал Родригес, раззадоренный преследованием. – Покажи, на что ты способен!

Блэкторн должен был мгновенно выбрать между скалами и фрегатом. Он мысленно поблагодарил гребцов, которые все еще оставались на веслах, команду и всех, кто был на борту и своей готовностью следовать приказу дал ему право выбора. И он выбрал.

Он взял еще правее, вытащил пистолет и прицелился:

– С дороги, ей-богу! – крикнул он и спустил курок. Пуля просвистела как раз между адмиралом и Родригесом.

Когда адмирал шарахнулся от пули, Родригес поморщился: «Ты, англичанин, сын безмозглой проститутки! Тебе повезло, это был удачный выстрел, или ты целился, чтобы убить?»

Он увидел второй пистолет в руке у Блэкторна и смотрящего на него Торанагу. Он выбросил из головы Торанагу, не имеющего сейчас значения.

«Благословенная Матерь Божья, что же мне делать? Придерживаться плана или изменить его? Не лучше ли убить этого англичанина? Для общего блага? Скажи мне, да или нет?

Отвечай сам, Родригес, ради спасения своей вечной души! Или ты не мужчина?

Тогда слушай: следом за этим англичанином явятся другие еретики, как вши, независимо от того, убью я его или нет. Я обязан ему жизнью и клялся, что во мне нет крови убийцы. Я не убью этого капитана».

– Право руля! – приказал он и дал дорогу галере.

– Мой господин спрашивает, почему вы чуть не протаранили его галеру?

– Это была только игра, сеньора, игра, в которую играют капитаны. Проверить крепость нервов друг друга.

– А зачем стрелял капитан?

– Тоже игра – проверить, крепки ли мои нервы. Рифы были слишком близко, а я чересчур теснил англичанина. Мы друзья, правда?

– Мой господин говорит, что глупо играть в такие игры.

– Пожалуйста, принесите ему мои извинения. Важно лишь то, что он теперь в безопасности и галера тоже, и я этому очень рад. Хонто.

– Вы придумали это бегство, эту хитрость, вместе с Андзин-сан?

– Так случилось, что он очень умен и точно рассчитывает время. Луна освещала его путь, море благоприятствовало, и никто не допустил ошибок. Но почему неприятель не потопил его, я не знаю. На то была воля Господа.

– Воля Господа? – скривился Феррьера. Он смотрел на галеру за кормой и не поворачивался.

Они отошли достаточно далеко от выхода из гавани, отклонясь от пути на Осаку, галера держалась в нескольких кабельтовых сзади, вокруг не было видно ни одного корабля. Большинство весел на галере были на время убраны, лишь несколько пар поддерживали спокойный ход, пока основная часть гребцов восстанавливала силы.

Родригес не обращал внимания на адмирала Феррьеру. Он был занят Торанагой. «Хорошо, что мы на стороне Торанаги», – сказал себе Родригес. Во время гонки он внимательно рассмотрел даймё, радуясь такой редкой возможности. Глаза Торанаги видели все, он наблюдал за канонирами, за парусами, за стрелками с ненасытным любопытством, задавая через Марико вопросы морякам или помощнику капитана: «Зачем это? Как заряжается пушка? Сколько нужно пороха? Как вы стреляете? Зачем эти канаты?»