Благословение небес - Джудит Макнот

– Да, милорд. Я хочу сказать, что очень сожалею о том беспокойстве, которое мы с Бобби всем причинили. Я была не права, когда поверила брату и сбежала, никому ничего не сказав. И Бобби тоже был не прав, столько времени злясь на моего мужа за поступок, который в конечном итоге был проявлением милосердия с его стороны. – Она почувствовала, что перестаралась, рассуждая слишком разумно, и потому добавила: – Если бы Кенсингтон упрятал Бобби в тюрьму, я думаю, ему бы это не понравилось так же, как и мне. Надо сказать, – призналась она, – мы с Бобби с детства привыкли к утонченной жизни.

– Леди Торнтон! – обратился к ней лорд-канцлер, когда утих новый взрыв смеха. – Вы можете покинуть свидетельское место. – Язвительный тон, каким это было сказано, заставил Элизабет поднять на него взгляд, и она чуть не оступилась, увидев его горящие бешенством глаза. Другие лорды могли считать ее безнадежно глупой курицей, но лорд-канцлер смотрел на нее так, словно с наслаждением лично задушил бы.

Сопровождаемая помощником Делхэма, Элизабет на негнущихся ногах пошла к выходу, но когда они подошли к двери, ведущей в холл, она замотала головой и умоляюще прошептала:

– Пожалуйста, позвольте мне остаться в алькове. Не заставляйте меня ждать за дверьми и мучиться от неизвестности. – Она увидела, как по длинному проходу к Делхэму направляется какой-то человек.

– Хорошо, – согласился юноша после минутного колебания, – но обещайте, что не издадите ни звука. Я думаю, до конца уже недолго.

– Вы хотите сказать, – прошептала она, следя взглядом за человеком, идущим к Петерсону Делхэму, – что моих показаний будет достаточно, чтобы они освободили моего мужа прямо сейчас?

– Нет, миледи. Тише, не волнуйтесь. Но сейчас Элизабет была не столько взволнована, сколько удивлена, потому что Ян впервые за все это время начал проявлять некоторый интерес к заседанию. Он бросил взгляд на человека, разговаривающего с Петерсоном Делхэмом, и на долю секунды Элизабет показалось, что на его безразличном лице мелькнуло выражение мрачного удовлетворения.

Проследовав за помощником адвоката в альков, она встала рядом с герцогиней, не замечая на себе ее одобрительного взгляда.

– Что происходит? – спросила она у молодого человека, видя, что тот не собирается возвращаться на свое место.

– Делхэм собирается выиграть это дело! – ответил он с улыбкой.

– Милорд канцлер. – Петерсон Делхэм кивнул человеку, с которым говорил, и возвысил голос. – С разрешения суда, который до сих пор проявлял снисхождение к моим просьбам, я хотел бы представить еще одного свидетеля, который, как мы полагаем, приведет неопровержимое доказательство того, что Роберту Кэмерону не было причинено ни прямого, ни косвенного вреда во время его нахождения на борту «Арианны». Если суд сочтет его показания убедительными, это вселит в меня уверенность, что и все дело в целом будет разрешено в самые кратчайшие сроки.

– Лично я не испытываю такой уверенности! – подал реплику лорд Сазерлэнд.

Даже со своего места Элизабет могла видеть, как посуровело лицо лорда – канцлера, когда он повернулся, чтобы взглянуть на обвинителя.

– Позвольте нам надеяться на лучшее, – сказал лорд-канцлер лорду Сазерлэнду. – Этот суд и так уже вышел за рамки приличия, и этим мы в немалой степени, милорд, обязаны вам. – Взглянув на Петерсона Делхэма, он нетерпеливо бросил:

– Вызывайте свидетеля!

– Благодарю, милорд канцлер. Мы вызываем на свидетельское место капитана Георга Грэнсома.

Элизабет начала догадываться, что сейчас произойдет. Центральные двери открылись, и по проходу пошел высокий мускулистый мужчина. Вслед за ним вошли и столпились у входа еще несколько человек, видимо, ожидая, что их тоже могут вызвать. Все они были крепкие, загорелые, с выдубленной солеными ветрами кожей.

За четыре недели пребывания в Хелмшиде Элизабет научилась безошибочно узнавать моряков. Человек по имени Грэнсом занял свидетельское место и начал отвечать на вопросы Петерсона Делхэма. Теперь Элизабет стало ясно, что снятие с Яна обвинения в «убийстве» Роберта Кэмерона было предрешено еще до ее появления.

Капитан Грэнсом рассказал о том, как обращались с Робертом на борту «Арианны», и о том, что тот сбежал с корабля, когда они были вынуждены зайти в порт на ремонт. Он также ясно дал понять, что весь экипаж судна готов подтвердить его показания.

Элизабет вдруг стало нехорошо. Она поняла, что все ее страхи были совершенно напрасны. Если Ян был в состоянии доказать, что не причинял Роберту никакого вреда, то исчезновение Элизабет уже не выглядело столь зловещим.

Она обернулась и гневно подступила к улыбающемуся помощнику адвоката, который внимательно слушал показания капитана.

– Почему, отвечайте, вы не объявили прессе, что случилось с моим братом?

Ведь теперь очевидно, что мистеру Делхэму и моему мужу это было известно. И вы должны были знать, что капитан и его команда могут доказать его невиновность.

Молодой человек с неохотой оторвал взгляд от капитана и тихо ответил:

– Это была идея вашего мужа. Он не хотел открывать свои козыри до суда.

– Но почему?

– Потому что наш прославленный обвинитель и его помощники явно не намерены были закрывать это дело, какие бы доказательства ни приводила защита. Они полагали, что имеют достаточно доказательств, чтобы добиться обвинительного приговора, и если бы мы сказали им про «Арианну» до суда, они стали бы тянуть время, пытаясь найти опровержение показаниям капитана Грэнсома или подорвать доверие к нему самому. Кроме того, «Арианна» была в плавании, и мы не были стопроцентно уверены, что успеем вовремя связаться с ними и доставить их сюда для дачи показаний. Теперь же наш разъяренный лорд обвинитель не имеет под рукой ничего готовенького для их опровержения. И даже если ваш брат больше никогда не появится, все равно нет смысла искать дополнительные улики, поскольку если он их и найдет – а он их не найдет – вашего мужа все равно не могут судить дважды за одно и то же преступление.

Теперь Элизабет знала причину спокойствия Яна, хотя по-прежнему не понимала, почему он не смягчился по отношению к ней: ведь она объяснила, что была с Робертом, а не с любовником, и предъявила письменное свидетельство миссис Хоган.

– Весь этот спектакль был поставлен вашим мужем, – сказал помощник адвоката, восхищенно глядя на Яна, к которому сейчас обращался лорд-канцлер. –

Он сам спланировал свою защиту. У вашего мужа блестящий ум. Кстати, мистер

Делхэм просил передать вам, что вы были изумительны на свидетельском месте.

С этого момента заседание суда стало продвигаться с максимальной скоростью, какую позволяла необходимая, но бессмысленная процедура. Понимая, что не в силах опровергнуть показания всей команды «Арианны», лорд Сазерлэнд задал капитану Грэнсому несколько формальных вопросов и отпустил его. После этого обе стороны выступили с заключительным словом, и лорд-канцлер объявил голосование.