Снежная Дева - Светлана Зорина

И всё же Илана узнала его. На берегу озера росли тонкие, гибкие деревья, чьи покрытые золотистой хвоёй ветви почти касались воды. Справа, метрах в пятидесяти отсюда, нежно розовели на солнце пещеры, в которых били тёплые источники. Из-за них температура воды в этом озере даже в морозы не опускалась ниже двадцати пяти градусов. Почему-то в тёплое время года вода в источниках становилась гораздо холоднее, чем зимой, что очень всех радовало, ведь иначе озеро превратилось бы в кипящий котёл. Тут бы и купаться было невозможно, и рыба не смогла бы жить…. Илана вдруг подумала о том, что прежде она этого не знала. Она не знала, что летом вода в источниках остывает. Это знала Ралиана, в память которой она сейчас проникла так же, как и в её мир.

К северу от источников было святилище Вуурданы, где служила Ралиана и где она предпочитала жить. В замке она появлялась нечасто, хотя любила смотреть на него с поросшего лиловым папоротником холма. Серебряный замок был особенно красив на рассвете и на закате, когда сиял на фоне сумрачного неба, отражая лучи разгорающегося или угасающего солнца. Ралиана любила время на стыке дня и ноги, хотя именно в эти часы ей обычно становилось грустно. Вспоминался брат. Она радовалась, когда прибегал Линх, но он не мог быть с ней всегда — у вуурда были и свои дела. А однажды в её жизни появился Эрмин. Прекрасный Эрмин из рода снежных королей… Ралиана успела познать любовь и не только в платоническом смысле. Эти воспоминания были нечёткими, но так смущали Илану, что она поспешила отогнать их прочь. Так же, как и воспоминания о материнстве — слишком раннем и изрядно подточившем здоровье Ралианы, а главное — её магическую силу. Её сын Эленд родился раньше срока и был очень слаб. В замке Селихен его окружили заботой и любовью. Ралиана тоже хотела его любить, но один его вид вызывал воспоминания о мучительных родах. А также чувство вины, что, уступив Эрмину, она не достигла того могущества, какого могла бы достичь. Ещё больше её мучила вина перед ребёнком, который был зачат из-за её неосмотрительности и не был в этом виноват. Он имел право на любовь своей матери, которую так и не получил. Ралиана утешала себя мыслью, что, если её нежеланный сын всё же появился на свет, то значит, в этом есть воля Высших. Теперь она, то есть Илана, знала, что Эленд вырос сильным мужчиной и стал хорошим верингом. А его сын стал одним из снежных королей-магов. Теперь она знала, что не родись Эленд, на свете не было бы ли Линды Сельхенвурд, ни Иланы Стивенс, которая теперь обрела могущество богини.

Илана поймала себя на том, что, став на время Ралианой, она не особенно тоскует по Эримну. Всё же её личность, личность Иланы Стивенс, настолько преобладала над остальными воплощениями Айслинд, что их переживания и воспоминания не причиняли ей глубокой душевной боли. Зато как замерло её сердце, когда она посмотрела на запад, на вздымающиеся над елями кроны хаулл. Там, дальше, была гимеловая роща, а за ней святилище, которое во времена Ралианы выглядело так же, как ещё совсем недавно, когда Илана увидела его впервые. Теперь оно выглядит иначе. Оно уже почти достроено, и Эдера с Кэти украшают его главный зал. Самое удивительное, что статуи Вуурданы и Анаэля во время ледяной бомбёжки не пострадали. Их потом нашли среди завалов…

Илане, а может, Ралиане, вдруг захотелось побывать возле святилища. И она тут же оказалась там. Оно действительно выглядело так же, как в тот день, когда Илана увидела его впервые. Почти… Левой пристройки ещё не было, а стены казались чуть более светлыми. Илана бы всё отдала, чтобы оказаться сейчас на этой поляне в своей реальности, увидеть новый храм и тех, по кому она уже так соскучилась…

Неожиданно всё изменилось. Илана едва не вскрикнула, увидев перед собой новый недостроенный храм. Он тут же опять изменился, вернув себе старый облик.

— Нет, пусть всё вернётся! — крикнула Илана.

На мгновение храм изменился так, как она того хотела, но тут же исчез, а сама она оказалась в круглом помещении со стенами, словно бы покрытыми морозными узорами, и тремя огромными ледяными окнами. Теперь все три были не зеркалами, а обычными окнами, сквозь которые виднелся сад. Почувствовав слабость, Илана пошатнулась и ударилась о скамью. И удивилась, ощутив слабую боль. Её телу как будто отчасти вернулась чувствительность. Странно, но на мгновение она сумела попасть в свою реальность. Почти сумела…

Она попыталась сделать это снова, но ничего не получилось. Её непреодолимо клонило в сон.

"Главное — не уснуть насовсем", — подумала она, опускаясь на скамью. И тут же отключилась.

Проснувшись, она обнаружила, что стоит в маленьком мощёном дворике возле клумбы, окружающей статую ангела с мечом. Церковь Святой Анны… Церковная дверь была приоткрыта, а в глубине храма мерцал загадочный свет.

— Ты ищешь храм, где открываются пути? — спросил знакомый голос.

Илана обернулась и увидела, что каменный ангел протягивает ей прозрачный, сверкающий меч. Но едва она взяла этот меч, как он превратился в куст лилий, а потом в светлый огонь, который горел у неё в руках, ничуть её не обжигая. А вместо каменного ангела перед ней уже стоял прекрасный беловолосый король в венце со звездой и улыбался. Илана узнала его. Она впервые видела его так близко — загадочного снежного короля-мага, чьё лицо время от времени проступало в ледяном зеркале её медальона.

Она проснулась — теперь уже на самом деле. Снежного короля рядом с ней не было, но теперь она догадывалась кто он. Илана осторожно достала медальон и открыла его. Овальное зеркальце засветилось, и в нём появилось лицо. Да, это был он. Иланы все красивы, но это лицо всегда казалось ей особенным. Этот медальон надели на шею ребёнку, который потом попал в другой мир, а его прапраправнучка Илана Стивенс вернулась в Айсхаран. И нашла там своих предков. Почему этот медальон оказался у Сельхенвурдов? Видимо, легенда, которая гласит, что основательницей этого славного ангиерского рода была та самая Ана, правдива. А та самая Ана была дочерью снежного мага Анаэля. Если его действительно так звали… Но ведь это имя — производное от имени Ана…

"Так оно и есть", — произнёс голос, который уже перестал её пугать.

Впрочем, этот голос был уже другим — более низким и чуть хрипловатым. Илана подняла глаза и увидела в зеркале женщину в расшитой кожаной тунике и меховой накидке. Статная, русоволосая, она не была писаной красавицей, но от неё исходила некая притягательная сила. Прародительница Сельхенвурдов излучала власть. В этой женщине чувствовалась жёсткость, но не жестокость, а в глубине серых глаз таилась печаль.

"Он сам придумал себе это имя. До встречи с моей матерью его звали иначе, а как — он мне не сказал. Анаэль значит "избранник Аны". Он обожал её. И меня. Он говорил мне: ты — лучшее, что я оставил в этом мире. Он умел предвидеть будущее и считал, что я призвана спасти этот мир от гибели. Он предупредил, что бессмертие, которое я обрету, не принесёт мне счастья, но я должна принять этот дар и это проклятие, тем более что вечных проклятий не бывает. Всему рано или поздно приходит конец, который становится началом чего-то нового. Я страдала, но недолго. Сон приносит утешение. Каждая избранница страдает не так уж долго. Ведь будучи единым целым со всеми ипостасями Аны, каждая из нас всё же остаётся собой и со временем всё дальше и дальше уходит в вечность вместе со своими воспоминаниями. Каждая новая Айслинд — это прежде всего та, кем она недавно была в реальности. Заглядывая в себя, она видит своих сестёр и сочувствует им, но меньше, чем себе. В каком-то смысле мне повезло больше, чем тебе. Я ушла из своего мира, познав любовь и оставив потомство. Но Айслинд-девственница сильнее, поэтому ты сильнее меня. И не только поэтому. Ты особенная. Я чувствую это, будучи частью тебя".