Великая охота - Роберт Джордан

Эгвейн совсем не смотрела ни на сказочные башни, соединенные повисшими в поднебесье мостами, ни на дома, что куда больше походили на волны прибоя, чем на каменные строения. Или на источенные ветром утесы, или на причудливые раковины. Айз Седай часто наведывались в город, и в такой толпе запросто можно нос к носу столкнуться с кем-нибудь из них. Вскоре Эгвейн сообразила, что ее спутницы поглядывают вокруг с тем же напряженным вниманием, но, когда показалась огирская роща, у девушки немного отлегло от сердца.

Над крышами теперь завиднелись Великие Древа, распростершие в вышине свои кроны на сотни и больше спанов. Рядом, а точнее под ними, высокие дубы и вязы, ели и болотный мирт казались карликами. Рощу, в поперечнике в добрых пару миль, окружало нечто вроде стены, но на самом деле это была бесконечная череда закручивающихся в спираль каменных арок, каждая пяти спанов высотой и вдвое больше шириной. С внешней стороны стены вдоль нее шли люди, катили коляски, громыхали повозки, а по ту сторону царила дикая природа. Роща не имела вида ухоженного парка, но и до совершенной чащобы лесной глухомани ей было далеко. Скорее, так могла выглядеть идеальная природа, некий совершенный лес, самый красивый из всех мыслимых. Некоторые листья уже расцветились, и мазки оранжевого, желтого и багряного казались Эгвейн элегантными тонами, присущими осенней листве.

За открытыми арками прогуливались немногие, и никто дважды не взглянул на четырех женщин, углубившихся под сень деревьев. Вскоре город пропал из виду, его шум стал глуше, затем роща совсем отсекла его. Преодолев пространство в десять шагов, они словно оказались в нескольких милях от ближайшего поселения.

– Северная опушка рощи, – пробормотала Найнив, осматриваясь. – Куда уж севернее, чем… – Она осеклась, когда из зарослей черной бузины выскочили две лошади: темная лоснящаяся кобыла со всадником и слегка нагруженная вьючная лошадь.

Темная кобыла попятилась, ударив копытами в воздухе, когда Лиандрин резко осадила ее. Лицо Айз Седай, будто маской, стянуло яростью.

– Я же сказала вам: об этом никому не говорить! Никому! – Эгвейн заметила на вьючной лошади шесты с фонарями, что показалось ей странным.

– Это – друзья, – начала было Найнив, одеревенев, но Илэйн перебила ее:

– Простите нас, Лиандрин Седай. Они нам не говорили, мы подслушали. Мы не хотели слушать ничего, что непредназначалось не для наших ушей, но мы услышали. И мы тоже хотим помочь Ранду ал'Тору. И другим ребятам, конечно, – быстро добавила она. Лиандрин вперила взор в Илэйн, в Мин. Лучи клонящегося к вечеру солнца косо пробивали ветви и оставляли в тени лица под капюшонами.

– Ладно, – наконец сказала она, по-прежнему глядя на двух девушек. – Я оставила распоряжение, чтобы о вас позаботились, но раз вы здесь, значит, так и быть. Что двое, что четверо, для дороги все равно.

– Чтобы позаботились, Лиандрин Седай? – сказала Илэйн. – Не понимаю.

– Дитя, ты и та, вторая, как известно, дружите с этими двумя. Разве не вас станут расспрашивать, когда откроется, что они исчезли? Не думаешь же ты, будто Черные Айя станут с тобой миндальничать потому, что ты наследница трона? Останься ты в Белой Башне, и, скорей всего, до утра бы ты не дожила. – Такое заявление сразу пресекло все разговоры, но Лиандрин развернула лошадь и позвала: – За мной!

Айз Седай повела беглянок глубже в рощу, и вскоре они очутились у высокой изгороди из крепких железных прутьев, утыканной поверху бритвенно острыми наконечниками. Слегка изгибаясь, словно охватывая большой участок, изгородь исчезала из виду за деревьями слева и справа. В ограде была калитка, запертая на большой замок. Лиандрин отомкнула его длинным ключом, который вытащила из внутреннего кармана плаща, пропустила всех внутрь, затем заперла замок вновь и немедленно поскакала впереди. Над головами всадниц засвиристела на ветке белка, откуда-то издалека донеслась бойкая дробь дятла.

– Куда мы едем? – спросила Найнив. Лиандрин не ответила, и Найнив гневно посмотрела на подруг. – Зачем мы скачем дальше и дальше в этот лес? Нам надо было переехать мост или сесть на корабль, если мы собрались покинуть Тар Валон, и никаких мостов, никаких кораблей в…

– А вот куда, – объявила Лиандрин. – Изгородь не подпускает тех, кто мог бы пострадать, но в этот день у нас есть цель.

– Она указала на высокую толстую плиту, с виду походившую на каменную, стоящую вертикально, одна сторона вырезана замысловато листьями и вьющимися побегами.

У Эгвейн перехватило горло; внезапно она поняла, зачем Лиандрин взяла с собой фонари, и ей не понравилось то, что она поняла. Она услышала шепот Найнив:

– Путевые Врата.

Они обе очень хорошо помнили Пути.

– Однажды мы уже сделали это, – сказала Эгвейн, столько же убеждая себя, сколько и Найнив. – Сумеем и еще раз.

Если Ранду и другим мы нужны, то мы обязаны им помочь. Вот и все, что надо.

– Это в самом деле?.. – начала Мин срывающимся голосом и не договорила.

– Путевые Врата, – прошептала Илэйн. – Вот не думала, что Путями до сих пор пользуются. Мне, по крайней мере, представлялось, что пользоваться ими не разрешено.

Лиандрин уже спешилась и выдернула трилистник Авендесоры из густой резьбы; подобные двум огромным, сплетенным из живых стеблей створкам, ворота распахивались, открывая взору то, что казалось серебристо-матовым зеркалом, в котором смутно отражались люди и лошади.

– Вам идти необязательно, – сказала Лиандрин. – Можете подождать меня здесь, под защитой изгороди, пока я не приду за вами. Или, вероятно, раньше– вас отыщут Черные Айя. – Приятного в ее улыбке было мало. Позади нее Врата открылись полностью и остановились.

– Я не говорила, что не пойду, – сказала Илэйн, нобросила на тенистый лес долгий взгляд.

– Если нам– нужно туда, – хрипло произнесла Мин, – то давайте не будем тянуть. – Она смотрела на Путевые Врата, и Эгвейн послышалось ее бормотание: – Испепели тебя Свет, Ранд ал'Тор.

– Я должна идти последней, – сказала Лиандрин. – Все, входите. Я следом за вами. – Теперь и она поглядывала на лес, словно считала, что кто-то мог бы преследовать их. – Быстрее! Быстрее!

Эгвейн не знала, кого там высматривает Лиандрин, но если кто и появится, наверняка им не дадут войти в Путевые Врата. Ранд, шерстеголовый ты идиот, подумала она, почему ты хоть раз не можешь влезть в какую-нибудь беду, которая не заставляла бы меня вести себя как героиня сказания. Девушка ткнула пятками по бокам Белы, и косматая кобыла, застоявшаяся в конюшне, рванулась вперед.

– Медленней! – крикнула Найнив, но было поздно.

Эгвейн и Бела устремились к своим блёклым отражениям; две косматые лошадки соприкоснулись носами будто вплывая одна в другую. Потом Эгвейн смешалась с собственным отражением, ощутив, как ее обдало морозом. Время будто растянулось, холод наползал на нее по волоску за раз, и каждый волосок растягивался на минуты.

Вдруг Бела споткнулась в кромешном мраке, двигаясь так быстро, что едва не кувырнулась через голову. Она удержалась и, подрагивая, стояла, пока Эгвейн торопливо слезла и стала ощупывать в темноте ноги кобылы, проверяя, не ушиблась ли та. Девушка почти обрадовалась темноте, которая скрадывала ее пунцовое лицо. Она ведь знала: время, как и расстояние, отличны по другую сторону Путевых Врат; прежде чем что-то сделать, ей бы стоило подумать.

Повсюду вокруг нее была чернота, не считая прямоугольника открытых Врат, с этой стороны подобных окну с закопченным стеклом. Оно не пропускало света – темень будто выдавливала его отсюда, – но сквозь него Эгвейн видела остальных, двигающихся до неправдоподобия медленно, похожих на фигуры из кошмара. Найнив настаивала сейчас же раздать шесты с фонарями и зажечь их; Лиандрин без охоты соглашалась с нею, в то же время требуя поторапливаться.

Когда Найнив шагнула через Путевые Врата – медленно ведя в поводу серую кобылу и стараясь идти еще медленней, – Эгвейн чуть не бегом кинулась обнять ее, и не меньше половины ее радостных чувств относилось к фонарю, что несла Найнив. Лужицы света от фонарей оказались меньше, чем должны были быть, – темнота сдавливала свет, стараясь загнать его обратно в фонари, – но Эгвейн начала чувствовать, будто тьма, словно налившись тяжестью, давит и на нее. Но она заставила себя произнести:

– С Белой все в порядке, и я не сломала себе шею, как заслуживала.

Когда-то на Путях было светло, до того как пятно на Силе, с помощью которой они и были некогда созданы, пятно Темного на саидин, начало разлагать и портить их.

Найнив сунула девушке в руки шест с фонарем и, повернувшись, вытянула другой из-под подпруги своего седла.

– До тех пор, пока ты понимаешь, чего заслуживаешь, – проворчала она, – ты этого не заслуживаешь. – Вдруг она хихикнула. – Иногда я думаю, что такие вот высказывания более всего прочего придают веса званию Мудрой. Ладно, вот еще один. Если сломаешь себе шею, я ее тебе залечу – для того, чтобы потом самой тебе ее свернуть.