Мир пауков. Башня и Дельта - Колин Уилсон

Выслушивая все это, Найл наливался тяжелым гневом, пока не почувствовал нечто близкое к удушью. Гнев в равной мере был направлен и на растения-властителей: это Они в ответе за то, что смертоносцы воцарились на земле. Живо представив себе ядовитые паучьи клыки и злобные глаза, Найл содрогнулся от гадливости и неприязни. Как можно сознательно ублажать тварей, которые убивают, пожирают и держат в кабале собратьев!

Реакцией на вспышку гнева был неожиданно четкий ответный импульс растения, внятный, как человеческая речь. Пришелец обращался к нему напрямую, словно произнося слова вслух. Получалось нечто вроде:

— А как бы ты сам отнесся к своим собратьям? Они убивали, порабощали и пожирали себе подобных еще задолго до пауков. Умертвляли и ввергали в кабалу тех, кого считали недругом, разводили на пищу животных. И ты при этом еще твердишь, что они лучше пауков?

Найл на секунду струхнул от своей безрассудной горячности, но тут же сообразил, что лебезить глупо. Растение-властитель по своей сущности стоит над людьми, так что его не уязвишь ни словом, ни чувством. Кроме того, размышляй он молча или вслух, мысли все равно как на ладони. Придавало смелости и то, что в какой-то степени он все же прав; стоило подумать о пауках, о том, что они могут сделать с его семьей, как в душе снова очнулась глухая ярость.

— Люди, по крайней мере, всегда чтили разум. Паукам известно, что люди в этом смысле не уступают им, и все равно мечтают их извести.

— Как и ты мечтал бы извести пауков.

— Да, как и я, — упрямо подтвердил Найл.

И тут гнев в секунду испарился. Заглянув растению-властителю в душу, он уяснил, что тому нет особо дела ни до тех, ни до других. Пришельцы радели не за отдельные виды живых существ, как таковые, а за саму эволюцию. Им было безразлично, кто при этом хозяин, а кто раб.

Кроме того, рассказ еще не подошел к концу. Прошло столетие с той поры, как человек оказался в рабстве, и властителям стало ясно: что-то здесь не так. Развитие пауков шло на убыль. Они обленились, и день-деньской беспечно просиживали у себя в тенетах, таская для забавы мух и жируя на людской да животной плоти. Пробовали усилить подпитку жизненной силой — без толку; пауки, видно, воспринимали это, как подарок.

Мало-помалу пришельцы сделали для себя вывод. На их родной планете жизнь была так неимоверно трудна, что борьба за развитие стала второй натурой. Земля, в сравнении, была исполнена разнообразия. Вот так и сложилось, что ее создания совершенствовались лишь тогда, когда у них было против чего бороться. В первый десяток миллионов лет своей эволюции пауки не изменились почти никак; а тут считанные столетия, и они уже хозяева планеты. Такое положение их, безусловно, устраивает, опасности ждать неоткуда — к чему еще стремиться?

Властители решили пойти на эксперимент. Жуки-бомбардиры относились к паукам, как к всегдашним соперникам. Своих естественных врагов бомбардир осаживает, в основном, жгучим выхлопом газа. Но если сам случайно увязает в паучьих тенетах, где восьмилапый начинает обматывать шелковистой нитью, то безропотно позволяет обратить себя в беспомощный кокон.

Тогда растения-властители решили сосредоточить свои усилия на жуках-бомбардирах. Они с точностью определили длину волны, наиболее жукам соответствующую, и принялись передавать энергию с нарастающей интенсивностью. Едва «зарядившись», жуки стали изживать свой извечный недостаток. Теперь они уже не давались, жгучий выхлоп разом отшибал у охотника желание связываться.

Пауки, привыкшие к неоспоримому господству, были вне себя от такого открытого неповиновения. Терпение, наконец, лопнуло, и они решили: жуков — наглецов — извести всех до единого (Найл мрачно усмехнулся: иного и быть не могло). Жукам же обретенный иммунитет прибавил стойкости, и они боролись храбро и решительно. Пауки давили с удвоенной силой — жуки упирались вдвое против прежнего. Противостояние длилось не одно столетие, причем обе стороны успели развить в себе силу воли и смекалистость до более высокого уровня. В конечном итоге рассудительность и здравый смысл возобладали. Когда Хозяин со стороны жуков предложил примирение, пауки с охотой согласились. Но когда обе стороны утихомирились и впали в приятную безмятежность довольных собой победителей, эволюция и тех и других начала в очередной раз давать сбой.

Эксперимент подтвердил то, что пришельцам было уже известно: существа на Земле развиваются лишь до тех пор, пока им приходится работать. В таком случае попытка создать сверхсущество, очевидно, обретена на неудачу.

Вместе с тем не опробованным оставался еще один вариант…

Смертоносцы-Повелители допустили серьезный просчет. Они были уверены, что человек им больше не угрожает. Понятно, в пустыне еще прячутся недобитки, считающие себя свободными. Но они годятся на расплод, и уж в любом случае не представляют реальной угрозы.

И вот теперь, непростительно поздно, смертоносцам стало ясно, какую они допустили оплошность. Все это безжалостно им открылось назавтра после налета людей на казармы. Погибло больше трех тысяч пауков; многие корчились в муках, наполняя болью каждого сородича поблизости и на расстоянии. Это был день, когда Смертоносец-Повелитель понял: борьба за господство на планете проиграна.

Эта мысль наполнила Найла мрачным торжеством. Вспомнилась вспышка самозабвенного восторга, когда сам он навел жнец на мохнатое туловище и нажал спуск. Ощутив неприязнь пришельца, Найл будто опомнился и смутился как ребенок, которого застали за каким-нибудь запретным занятием. Он попытался «зашторить» свои мысли. Но, в конце концов, удержаться не хватило сил, и он спросил:

— Как ты думаешь поступить? Ответ удивил неожиданностью:

— Теперь это зависит от тебя.

У Найла ушло несколько секунд, чтобы это как-то усвоить. Мысли смешались, дыхание стеснило от волнения. Растение имело в виду, что…?

— Ты хочешь сказать, — спросил он, — что дашь нам поступить по своему усмотрению?

— Мы не можем вам помешать. Что за абсурд!

— В твоих силах не дать мне уйти. В твоих силах… — мысль невозможно было утаить, — убить меня.

— Нет. Ты явился сюда по-доброму, поэтому считай, что мы заключили мир.

Найл оторопело покачал головой.

— Но что я, по-твоему, должен сделать? Ответ прозвучал четко, будто сказан был вслух:

— Подумай сам и прими решение. Ты свободен.

На минуту Найлом овладело беспокойство, близкое к раздражению. Не может быть, чтобы так, разом — и полную свободу. Ум растения, между тем, проглядывался насквозь, обмана быть не могло.

— Мы сможем, в случае чего, использовать против пауков жнецы?

— Если вы изберете такой путь.

Найл вообразил: вот он возвращается в город жуков и поднимает местных на борьбу. Представился штурм паучьего города, и как рушится обиталище Смертоносца-Повелителя. Пауки — врассыпную, улепетывают кто куда, и их потом по одному вылавливают. А затем люди объединяются, отстраивают город заново. С помощью Белой башни заново выявляются секреты прошлого, чтобы людям никогда уже не приходилось держать перед пауками страха. Заблестят огнями высотные здания, счастливые дети будут резвиться в парках. Заспешат по улицам мужчины и женщины, направляясь по своим каждодневным делам, и уже никаких зловещих тенет над головой. Человек возвратит то, что принадлежит ему по праву: быть хозяином Земли… Головокружительное видение, наполнившее едва ли не экстазом.

— А что потом?

Вопрос прервал ход мыслей, Найл на секунду смешался.

— Что потом? — машинально повторил он.

— Что станут делать люди, когда окажутся хозяевами Земли?

Вопрос показался бессмысленным. Неужели и так неясно? Создадут, разумеется, новую цивилизацию и станут жить-поживать.

— Как в былые времена?

Странноватые какие-то, неуютные вопросы. Зачем вызнавать, если мысли Найла и так как на ладони?

— Чтобы заставить тебя поразмыслить. Когда ты отсюда уйдешь, ты будешь волен поступать как вздумается. Но прежде, пока есть еще возможность, мне хочется, чтобы ты подумал о последствиях.

Найл качнул головой.

— Да, действительно, в былые времена люди постоянно воевали. Но в тот век, когда они оставили Землю, войн не было.

Наступила тишина; человек ждал следующего вопроса. Но пауза все тянулась, и Найл поймал себя на том, что раздумывает над только что сказанным. Войн и в самом деле не было, старец в Белой башне ему об этом поведал. Но он же еще и сказал, что когда человек оставил Землю, он так и не овладел тайной счастья. Память работала так четко, будто те слова Найл слышал только вчера. Кстати, вспомнилось, что «один знаменитый биолог написал книгу, где утверждал, что человечество в конечном итоге изойдет со скуки».

— Я не изойду со скуки, — встрепенулся Найл. — С помощью медальона я постепенно освою, как можно управлять своим умом.