Сочинения в трех томах. Том 1 - Майн Рид

Достав из кармана свой складной охотничий нож, Пит действовал им как серпом и быстро срезал всю траву. Убедившись, что в одном из муравейников нет ничего подозрительного, он сложил в него всю траву и зарылся в нее, оставив снаружи только голову. Защищенный таким образом против холода, он мог, по крайней мере, не опасаться простуды.

Когда он улегся, ему очень захотелось есть. Охота и прогулка пешком возбудили сильный аппетит, но об удовлетворении его, конечно, и думать было нечего.

Так как пословицей «Кто спит, тот ест» он воспользоваться не мог, потому что заснуть был не в состоянии, то ему припомнилась другая: «Кто курит, тот ест». Он вытащил из-за пазухи трубку — эту утешительницу одиноких охотников, набил ее табаком и принялся курить.

Выкурив одну трубку, он закурил другую. Это на него подействовало, как прием наркотического. Мозг его отуманился, и он наконец заснул с трубкою в зубах.

К счастью, трубка была плотно закрыта крышкою, иначе от одной выроненной искры могла бы загореться трава, и Питу предстояло бы во время сна изжариться заживо или задохнуться от дыма.

Во сне ему казалось, что его снова преследует буйвол и он слышит за собою его грузные шаги. От ужаса он проснулся и напряженно стал прислушиваться. Действительно, это был не сон: вдали слышался усиленный бег какого-то животного, но не буйвола, а скорее лошади.

Вскоре жалобное ржание не оставило ни малейшего сомнения, что это бежит лошадь. Питу даже показалось, что он узнал голос своей Гильди.

Он быстро вскочил и оглянулся.

Поднялась луна и осветила всю прерию. При свете луны Пит увидал, что действительно его Гильди мчится во весь опор, преследуемая стаей диких собак.

Эти собаки (canis picta) имеют много сходства с гиеною, и потому их иногда даже называют гиенами-охотницами.

Крупнее гончих, пестрые, с большими черными стоячими ушами, они напоминают своим видом и наших охотничьих собак. Привычка преследовать свою добычу целыми стаями делает их опаснее обыкновенной гиены. Они часто нападают и на людей.

Бедная Гильди, испуганная мчавшейся за нею стаей голодных собак, отчаянно ржала и бросалась то в одну, то в другую сторону, стараясь увернуться от своих преследователей. Казалось, точно она, чувствуя себя погибающей, звала на помощь своего господина, — по крайней мере, так казалось Питу.

— Будь покойна, моя бедняжка! — крикнул и он в свою очередь, как будто лошадь могла понять его. — Я постараюсь спасти тебя!

Было пора. За нею гналась целая сотня собак, остервеневших от голода, со страшно горящими глазами и оскаленными зубами.

Куда ни бросалась лошадь, везде она встречала группу преследующих ее врагов.

Преследуемое, быть может, в течение уже нескольких часов, несчастное животное совершенно выбилось из сил и едва держалось на ногах.

Первым движением молодого человека было бежать на помощь Гильди, но потом он сообразил, что это значило бы только погибнуть самому, не принеся ни малейшей пользы лошади. Ему пришел в голову лучший способ. Держа наготове роер, он как-то особенно свистнул. На этот хорошо знакомый свист Гильди ответила радостным ржанием и примчалась к нему, дрожа с головы до ног и вся покрытая пеною. Очутившись около своего господина, она сразу как будто ободрилась.

Дикая стая бросилась за нею.

Пит сошел с муравейника, на который перед тем забрался. Он понял, что оставаться на нем было небезопасно. Собаки могли стащить его оттуда.

Ему приходило в голову и то соображение, не сесть ли на лошадь и не ускакать ли на ней. Но Гильди, очевидно, была так измучена, что не могла больше бежать.

Следовательно, нужно было предпринять что-нибудь другое. Молодой бур не растерялся. Он выстрелил в стаю. Блеснувший огонь и непривычный звук произвели сильное смятение между собаками. Пока они раздумывали — продолжать ли нападение или бежать, Пит успел снова зарядить ружье и выстрелить еще раз.

Но, казалось, собаки решились сделать новую попытку овладеть и лошадью и человеком, который вдруг явился откуда-то перед их алчными глазами.

Заметив, что собак пугал более всего огонь, а не гром выстрелов и не страх быть убитыми — на убитых они не обращали внимания, — Пит поджег траву, служившую ему постелью.

Огромное пламя почти мгновенно поднялось кверху. Желая увеличить площадь огня, молодой бур, раскидывал горящую траву стволом ружья, отчего посыпался во все стороны целый дождь искр.

Собаки, вероятно, вообразили, что начался луговой пожар, который они не раз видали, и с воем бросились бежать.

Битва была выиграна.

Пит радостно крикнул «ура» и от души поцеловал прямо в морду свою любимицу Гильди, вернувшуюся к нему таким чудесным образом.

Глава X

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Радость, которую испытывал молодой охотник по случаю неожиданного возвращения лошади, имела много оснований. Во-первых, Пит любил Гильди, как каждый хороший хозяин любит свою лошадь, особенно если она оказала ему много услуг, делила с ним труды и опасности и вообще отличалась верностью и преданностью. Во-вторых, Гильди была лошадь породистая, красивая, быстрая и легкая на ходу, всегда делавшая честь своему всаднику. Поэтому вполне понятно, в каком был восторге Пит, когда убедился в спасении своей Гильди, которую он уже оплакивал, считая ее погибшей. Кроме того, возвращение лошади успокаивало и его самолюбие.

Кто бы поверил в лагере его рассказу, если бы он пришел туда пешком, без лошади? Неловкому всаднику, лишившемуся лошади, вообще редко верят. Во всяком случае, он должен был сильно понизиться во мнении всех знающих его. Несчастливые охотники всегда подозреваются во лжи и подвергаются насмешкам, хотя бы и доказали свои неудачи стечением неблагоприятных обстоятельств.

Молодой ван Дорн особенно боялся уронить себя в глазах Клааса Ринвальда, отца Катринки.

Молодой человек считал тайну своей склонности к этой прелестной девушке вполне сохраненной. Он открыл ее только своей матери, а сдержанная и серьезная госпожа