Очерки по истории русской церковной смуты - Анатолий Краснов-Левитин

людьми — пережитое заставило его многое переоценить. Неизменным осталось лишь его отрицательное отношение к обновленчеству. О митрополите Сергии он говорил, наоборот, с

теплым сочувствием. Теперь он, видимо, был готов придти к православной церкви, но уже не с «блоком», а с искренним сердечным покаянием.

Он умер в марте 1936 года, когда в Ленинграде стояла сырая промозглая весна и в городе свирепствовала эпидемия гриппа. Как верный часовой, он остался на своем посту: уже будучи больным, он неизменно дежурил при церкви (не будучи в состоянии сидеть, он лежал в сторожке, однако тотчас же вставал, как только приносили покойника). Вскоре он тяжело занемог. Врачи констатировали воспаление легких, и он умер в кругу своей семьи, причастившись Святых Тайн. Перед смертью он громко и проникновенно молил Бога простить ему его грехи и соединить русскую церковь, а также призывал Божие благословение на свою, горячо им любимую семью.

Он похоронен у церкви Серафимовского кладбища, рядом со своей самой верной прихожанкой (один из авторов знал ее как Лизу — фамилии не помню).

На могильном кресте надпись: «Протопресвитеру Владимиру Димит-риевичу Красницкому — стойкому борцу за дело Христа Спасителя»[56].

О 1924 годе принято говорить в марксистской литературе как о годе, когда началась стабилизация капитализма.

На самом деле это год мировой стабилизации: всюду и везде входило в свои берега взбаламученное войной и революцией море. Устанавливалась мирная жизнь и в Советском Союзе.

Смерть В.И.Ленина, которой открылся 1924 год, — это один из тех символов, которыми так богата история. Смертью великого революционного вождя величайшей революции из всех, какие знал мир, начинается послереволюционная эра в развитии Советского государства.

Смерть В. И. Ленина была воспринята миллионами людей как символическое завершение эпохи «бури и натиска».

Время,

ленинские лозунги

развихрь!

Нам ли

растекаться

слезною лужею. Ленин

и теперь живее

всех живых, Наша

сила,

знанье

и оружие, —

полемизируя с «маловерами», утверждал В. Маяковский.

Откликнулись на смерть Ленина и все религиозные течения того времени. Колоритное послание Священного Синода М.И.Калинину по поводу смерти Ленина, написанное рукой митрополита Евдокима, было напечатано на видном месте в «Известиях».

«Священный Синод Российской Православной Церкви выражает Вам свое искреннее сочувствие по случаю смерти великого освободителя нашего народа из царства векового насилия и гнета, на пути полной свободы и самоустроения, — говорилось в послании. — Да живет же непрерывно в сердцах оставшихся светлый образ великого борца́и страдальца за свободу угнетенных, за идеи всеобщего подлинного братства, и ярко светит всем в борьбе за достижение полного счастья людей на земле. Мы знаем, что его крепко любил народ. Пусть могила эта породит миллионы новых Лениных и соединит всех в единую, братскую, никем не одолимую семью. И грядущие века да не изгладят из памяти народной дорогу к могиле — колыбели свободы всего человечества. Великие покойники часто в течение веков говорят уму и сердцу оставшихся больше, чем живые. Да будет же и эта, отныне безмолвная могила неумолкаемой трибуной из рода в род для всех, кто желает себе счастья.

Вечная память и вечный покой твоей многострадальной доброй и христианской душе.

Председатель Синода митрополит Евдоким». (Известия ВЦИК, 1924, 25 января, № 20.)

В противоположность этому цветистому и многословному посланию (искренность которого трудно гарантировать — чего стоит попытка объявить убежденного атеиста обладателем «христианской» души) другие соболезнования более кратки и звучат более искренно.

«Объединение верующих Союза Церковного Возрождения почтительно склоняется перед широтой социальной идеи, воплощенной в жизнь почившим Владимиром Ильичом, — писал Антонин, — и соболезнует неожиданной остановке сердца, которое билось за трудящихся бедняков.

Председатель СЦВ епископ Антонин». (Там же.)

Достаточно сравнить два вышеприведенных документа, чтобы стала ясна разница между поверхностными фразерами из Троицкого подворья и суровым бунтарем Антонином.

Интересно также послание сектантов, движение которых приобретает в это время широкий размах. Приводим его здесь полностью.

«Во Всероссийский Центральный Комитет тов. Смидовичу

Коллегия Всероссийского Союза баптистов, от лица миллионов трудящихся, входящих в Союз, выражает свою глубочайшую скорбь в сознании тяжелой утраты, понесенной со смертью Владимира Ильича, которого русские сектанты, угнетавшиеся царями и попами, чтут как великого борца за славные достижения, в числе которых им особенно ценна религио ная свобода.

Председатель Г.Павлов, Член коллегии Б.Силадин, Секретарь В. Горина. (Там же.)

Резко отличается своим тоном краткое соболезнование патриарха-«Прошу через вашу газету, — лаконично говорится в послании, — выразить мое соболезнование Правительству Союза Советских Республик по поводу тяжелой утраты, понесенной в лице неожиданно скончавшегося Председателя Совета Народных Комиссаров В.И.Ульянова (Ленина). 24 января 1924 г.

Патриарх Тихон.

Это письмо было отправлено Донским монастырем в редакцию «Известий», но появилось оно (неожиданно для патриарха) в газете «Безбожник» (№ 4, с. 9), на последней странице, в издевательском оформлении рядом с антирелигиозными карикатурами.

Такое отношение к патриарху не было случайным: органы советской прессы занимали по отношению к патриарху демонстративно пренебрежительную позицию.

Положение патриарха и его ближайшего окружения было нелегким: теснимое властью, не признанное правительством, обливаемое грязью обновленцами — Церковное Управление, находящееся в Донском монастыре, было окружено как бы правительственной блокадой. После аннулирования патриархом резолюции о мире с Красницким отпала возможность организации Синода, стало невозможным функционирование епархиальных советов. Вся «тихоновская» церковь представляла собой с внешней стороны совершенно бесформенную массу народа, управляемую на местах случайными епископами (архиереи обычно арестовывались каждые полгода, и их место занимали люди совершенно случайные). В противоположность «Синодальной церкви» (так стали теперь называть обновленчество), которая являлась организацией без массы, «тихоновщина» являлась религиозной массой без организации. Единственным духовным центром являлся в это время патриарх Тихон.

Что делал в это время патриарх, каково было его окружение? Корреспондент газеты «Безбожник», проникший за ограду Донского монастыря, дает тенденциозную, проникнутую ненавистью, но все-таки острую и интересную зарисовку патриарха и его окружения.

«В сторону от линии трамвая, в сторону от