"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

В послевоенное время ШПС предстал перед внешней разведкой в полном объеме, благодаря приобретению, затем внедрению туда агента Прайма, который в течение 14 долгих лет, с 1968 по 1982 год, исключительно добросовестно сотрудничал с внешней разведкой. Можно сказать, что он не оставил ни одного, даже маленького уголка этой спецслужбы темным для нас. Прайм помог досконально изучить ШПС и роль этой британской спецслужбы в системе британских правительственных органов.

ШПС и в настоящее время остается одной из глубочайших тайн Великобритании. Как космическая «черная дыра», ШПС впитывает все в себя, выпуская наружу лишь бесценные кусочки информации для весьма узкого круга руководителей страны.

Лишь ряд успешных ТФП внешней разведки в тайны ШПС позволили нам быть в курсе деятельности не только британских, но и американских спецслужб, поскольку АНБ и ШПС работали в тесном взаимодействии.

Естественно, о Прайме узнали и англичане, и американцы и смогли оценить нанесенный им этим агентом вред достаточно полно. Но было бы наивно с их стороны полагать, что внешняя разведка не имеет и другие источники по этим спецслужбам и их деятельности.

Как и в АНБ, положение с пропускным режимом в ШПС, по словам Бамфорда, походило на анекдот. Вход в это учреждение был огражден целой серией преград, преодолеть которые ловкому человеку не представляло труда. В то же время территория ШПС была окружена забором из колючей проволоки, сигнализацией и стальными «рогами». Внутрь пропускали только тех, кто имел висящие на шеях жетоны с указанием, куда они имеют доступ, и имена лиц, к кому идет их владелец. На жетонах имелись фотографии их владельцев.

Но все это, по словам Бамфорда, скорее было рекламой прежней секретности, чем реальными мерами защиты. Сами сотрудники ШПС считали пропускную систему сплошным анекдотом. В книге Бамфорда приводится пример, как один сотрудник прогуливался по ШПС с чужим жетоном и никто его не остановил. В другом случае сотрудник поместил на жетоне картинку с Микки Маусом вместо своей фотографии и прошел беспрепятственно контроль. Автор заключает, что если войти в ШПС не представляло труда, то выйти было еще легче, причем можно было вынести с собой самые секретные материалы.

Интерес к зашифровке текстов в истории прослеживается издревле. Такая защита содержания документов развивалась вместе с развитием государственности и институтами человеческого общества.

Особое значение шифры приобрели в жизни современных государств в связи с невиданным размахом использования таких средств коммуникации, как телефон, телеграф и радио, легко подверженных перехвату и контролю со стороны любых иностранных служб и организаций. Соответственно развивалась и криптология.

Однако, несмотря на такое широкое применение шифров и кодов, тема этих областей деятельности человека не нашла адекватного отражения ни в литературе о разведке, ни в средствах массовой информации. Даже в близкой к разведывательной деятельности детективной литературе можно лишь изредка встретить упоминание о шифре как средстве сокрытия информации.

То, что в разведывательной литературе, в мемуарах разведчиков и агентов мало внимания уделяется криптографии, можно, очевидно, объяснить той секретностью, с которой связана практика работы с шифрами, а также отчасти со сложностью понимания принципов зашифровки и особенно расшифровки, разгадывания чужих шифров и кодов. Играет роль и исключительная сдержанность самих пользователей шифров — спецслужб — и, особенно, их изготовителей, таких организации, как АНБ, ШПС, ФАПСИ, которые не заинтересованы в распространении знаний и информации в этой области. Свидетельством тому упорное сохранение в тайне учреждений, занимающихся работой в этой области, и строжайшее засекречивание фактов чтения ими чужих шифров.

Поэтому не так легко найти сообщения о фактах похищения иностранных шифровальных документов и секретов, расшифровывания спецслужбами добытых документов.

Вот несколько сообщений из того, что удалось автору найти в литературе.

В XVIII веке в большинстве ведущих европейских держав, включая Россию, имелись так называемые «черные кабинеты», занимавшиеся перехватом и дешифровкой частной и дипломатической корреспонденции. В то время как в других государствах деятельность этих кабинетов в XIX веке ограничивали под воздействием общественного мнения, например, в Англии они были даже полностью закрыты в 1844 году, в России «черные кабинеты» действовали беспрепятственно как в «охранке», так и в Министерстве иностранных дел. Причем «охранка» стала первой спецслужбой, поставившей и решавшей задачу выкрадывания иностранных кодов и шифров.

Использование телеграфа для дипломатической переписки в конце XIX века способствовало развитию деятельности «черных кабинетов» по перехвату и дешифровке ее. Известен выдающийся криптолог-аналитик «охранки» Иван Зыбин, работавший в ее московском отделении. В области перехвата и дешифровки дипломатических сообщений российская «охранка» на всем протяжении царствования Николая II занимала лидирующее положение в мире, в то время как в Германии, США, Великобритании и ряде других ведущих государств вплоть до первой мировой войны не было таких служб.

Службы Франции, ее Сюртэ и МИД, также находились на высоком уровне активности. Они успешно работали над дешифровкой дипломатических кодов и шифров других крупных государств. Интересно, что, несмотря на это, французским криптологам не удалось раскрыть российские коды и шифры, тогда как русским удалось взломать некоторые французские шифры.

Известно, что русским и французским дешифровальщикам удавалось читать немецкий и японский шифры. Практически для русских спецслужб были доступны шифры всех других ведущих государств в два предшествующих первой мировой войне года, за исключением Германии из-за смены всех немецких кодов и шифров.

Только с началом первой мировой войны британская служба дешифровки, ее «комната 40», возобновила свою деятельность и добилась успехов в чтении германских шифртелеграмм.

Из архивных материалов Великобритании известно, что в феврале 1906 года английское посольство в России жаловалось в свой МИД на то, что русские спецслужбы имели доступ к их сейфам и документам. Несмотря на смену замков и другие меры зашиты, из посольства продолжалась утечка секретных материалов. Это подтверждает мнение историков о том, что российские спецслужбы были первыми в мире в этой области, успешно перехватывали и дешифровывали, оказывали помощь своим дешифровальщикам путем агентурной добычи вспомогательных материалов в виде оригиналов телеграмм, открытых текстов, кодов и шифров (Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. М., 1990).