История русской армии - Антон Антонович Керсновский

Из оставшихся на левом берегу Вислы отрядов самым значительным был отряд старика Чаховского (бывшего адъютанта Дембинского), свирепого ненавистника москалей, замучившего башибузукскими пытками попадавших в его руки русских раненых. Собрав до 2 тыс. партизан, Чаховский держался еще 3 месяца, и остатки его разбитого отряда перешли в Австрию лишь 30 мая.

Объявленная повстанцам 31 марта всеобщая амнистия успеха не имела. Левобережная Польша продолжала волноваться – и туда в марте двинуты 10-я пехотная дивизия и отряд 1-й гвардейской дивизии; 2-я гвардейская пехотная дивизия подавляла мятеж в правобережной Польше. На правом берегу, в областях с преобладающим русским населением, восстание успеха не имело. В Литве разбиты отряды Рогинского (5 тыс.) и самого возглавителя повстания – Сераковского (3 тыс.), причем Сераковский 28 апреля был захвачен.

Новый виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев{178} в мае окончательно усмирил Северо-Западный край – его быстрые и решительные мероприятия были поддержаны всем русско-литовским населением. Польские эмигранты и русские революционеры кричали на всю Европу «о зверствах Муравьева». Муравьев казнил лишь террористов, захваченных на месте преступления, либо повстанцев, уличенных в зверстве над русскими ранеными (об этих зверствах поляки и герценовский «Колокол» тщательно умалчивали, хотя для Европы русская кровь никогда никакой ценности не представляла).

Муравьевым в Вильне было казнено 40 человек, убивших вдесятеро больше людей, по большей части мирных жителей. Когда через 60 лет Вильна отошла к Польше, Виленский окружной суд в период с 1926 года по 1933 год, в мирное время, приговорил к смертной казни 100 человек, частью за шпионаж, частью за уголовные преступления, за которые по русскому законодательству смертной казни не полагалось. Никто о «варварстве» не кричал. Политика Муравьева сводилась к ограждению человеческих прав русского населения Северо-Западного края от насильственной полонизации, жертвами которой в XVII веке стали тысячи русских людей, сожженных на кострах святой инквизиции либо зарытых живьем в виленских катакомбах. По усмирении Северо-Западного края из Виленского округа было двинуто в Варшавский еще 2 дивизии (2-я и 8-я пехотные).

К лету в Царстве Польском находилось 163 тыс. сабель и штыков – 14 пехотных и пять кавалерийских дивизий, приведенных на военное положение ввиду враждебного отношения Западной Европы и Австрии. В апреле-мае происходили дела с перешедшими границу познанскими отрядами, получившими военную подготовку в прусской армии (через галицийскую границу повстанцы получали гораздо меньше помощи – Верхняя Висла строго наблюдалась). Познанские повстанцы были разбиты генералом Костанда. Летом особенное оживление наблюдалось в районе Ивангородском, где оперировал атаман Крук, разбивший 27 июля русский отряд в Жиржинском лесу, но сам разбитый генералом Емановым 12 августа при Фойславицах.

Осенью на место великого князя генерал-губернатором был назначен энергичный граф Берг. Повстание быстро пошло на убыль. Изверившись в «интервенции», вожди пробирались за границу, их партизаны расходились по домам. Зимой с 1863-го на 1864 год стычки происходили все реже и реже. 29 марта 1864 года удалось захватить весь «Ржонд Народовы», что ознаменовало собой конец повстания.

* * *

«Повстание» 1863 года своим масштабом уступает «инсурекции» 1794 года, не говоря уж о кровопролитной русско-польской войне при Николае I. Его скорее всего можно сравнить с «конфедерацией» 1768–1772 годов. Польской армии давно уже не существовало, партизанские отряды состояли из людей, не получивших никакой военной подготовки, вооруженных чем попало (главным образом косами и охотничьими ружьями) и возглавленных несведущими в тактике начальниками.

Артиллерии у них не было никакой, и при встречах с русскими войсками повстанцы несли урон, как правило, в десять раз сильнейший. Так, например, у местечка Венгров 22 января 1863 года образовалось скопище около 4 тыс. поляков, которое было разогнано нашим отрядом в три роты, три эскадрона и шесть орудий. Потери поляков – около 200 человек, в войсках четверо ранено. У местечка Семятичи 25–26 января поляков до 5 тыс., наш отряд – семь рот, сотня казаков и четыре орудия. Поляки разогнаны с большими потерями, наш урон – трое убитых и 13 раненых; у Малогощ 12 февраля поляков до 7 тыс., наших войск – девять рот, около двух эскадронов кавалерии и четыре орудия, урон поляков до 800 человек, войска потеряли шесть раненых и так далее.

За 1863 год отмечено 547 дел (боев, стычек, перестрелок), за 1864 год – 84 дела. Повстанцев перебито свыше 30 тыс. Русские потери – свыше 3 тыс., примерно 2 процента всех действовавших сил (826 убитых, 2169 раненых, 348 пропавших без вести) и могут сравниться с таковыми же в Венгерскую кампанию. Боевых отличий воинским частям за усмирение этого мятежа не жаловалось. Царство Польское было наименовано Привислинским краем, последние остатки местной автономии упразднены, и польский элемент выведен из администрации.

Исследователь не может не отметить с чувством брезгливости первое проявление в 1863 году русского пораженчества. «Колокол», издававшийся в Лондоне Герценом и проводивший русофобскую политику Foreign office’а{179}, призывал Европу к походу на ненавистную Россию. «Всю Россию охватил сифилис патриотизма!» – сокрушался Герцен, констатируя подъем духа, охвативший разные слои русского общества при наметившейся угрозе Запада. Следует оговориться, что «сифилисом» Герцен считал только русский патриотизм. Всякий другой – английский, французский, польский – он приветствовал, упрашивая иностранцев обратить гром и молнии на страну, бывшую ведь его родиной. Он подбодрял польских повстанцев истреблять проклятых русских офицеров, гнусных русских солдат и писал про русские войска те же небылицы, что и фридриховские «газетиры». Все это отвечало видам Foreign office’а, и заветы Герцена потом были в разные эпохи продолжены Струве и Лениным. Все эти действовавшие на иностранные деньги «светлые личности» считались в глазах наивных и ничего не подозревавших интеллигентов «борцами за высшие идеалы»…

ПОЛКИ, ОСНОВАННЫЕ ИМПЕРАТОРОМ АЛЕКСАНДРОМ II:

В 1856 г. – Лейб-гвардии 1-й стрелковый Его Величества полк и 2-й стрелковый Царскосельский полк; 73-й пехотный Крымский и 76-й Кубанский полки; стрелковые полки: 1-й, 2-й, 3-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й, 10-й, 14-й, 15-й и 17-й; 2-й, 3-й и 4-й Кавказские стрелковые полки.

В 1863 г. – пехотные полки: 86-й Вильманстрандский, 87-й Нейшлотский, 88-й Петровский, 89-й Беломорский, 90-й Онежский, 91-й Двинский, 92-й Печорский, 93-й Иркутский, 94-й Енисейский, 95-й Красноярский, 96-й Омский, 97-й Лифляндский, 98-й Юрьевский, 99-й Ивангородский, 100-й Островский, 101-й Пермский, 102-й Вятский, 103-й Петрозаводский, 104-й Устюжский, 105-й Оренбургский, 106-й Уфимский, 107-й Троицкий, 108-й Саратовский, 109-й Волгский, 110-й Камский, 111-й Донской, 112-й Уральский, 113-й Старорусский, 114-й Новоторжский, 115-й Вяземский, 116-й Малоярославский, 117-й Ярославский, 118-й Шуйский, 119-й Коломенский, 120-й Серпуховский, 121-й Пензенский, 122-й Тамбовский, 123-й Козловский, 124-й Воронежский, 125-й Курский, 126-й Рыльский, 127-й Старооскольский, 128-й Путивльский, 129-й Бессарабский, 130-й Херсонский, 131-й Тираспольский. 132-й Бендерский, 133-й Симферопольский,