Кей Дач. Трилогия - Сергей Лукьяненко

— Адмирал Лемак хочет говорить с вами, — сообщил один из пилотов.

— Давайте, — согласился Кертис-младший.

Лемак на экране был почти спокойным.

— Решил вести двойную игру?

— Не ваше дело, адмирал. Мои требования…

— Проснись. Ты не можешь ничем нас шантажировать. Заложники имеют аТан, и это их работа — рисковать собой. Взорвать корабль, не зная кодов доступа, невозможно. Мы отключаем главную рубку от управления и начинаем штурм.

— Адмирал, посмотрите на приборы. Корабль готовится к выходу из прыжка.

— Ну и что с того?

— Он выйдет в реальный космос на релятивистской скорости. Вы можете успеть заблокировать рубку, но перехватить управление не успеете.

Лицо Лемака побледнело.

— Начинай торможение, идиот!

— Итак, я говорил о своих требованиях.

— Я слушаю. — Адмирал сдался мгновенно.

— Кея и Томми в рубку. В работоспособной тяжелой броне типа «Серафим». Я даю вам десять минут, адмирал. Иначе…

— Все будет сделано. — Во взгляде Лемака не осталось ничего, кроме ненависти. — Ты роешь себе могилу.

— Не надо меня пугать, адмирал. Испугайтесь лучше сами. Процедуру оговорим, когда Кей и Томми будут в лифтовой кабине.

8

Вячеслав Шегал вбежал в резервный пост управления как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Кертиса-младшего.

— Адмирал! На что вы соглашаетесь?!

Лемак устало повернулся к клинч-командору:

— Мальчишка угрожает выйти из гипера на релятивистской скорости.

— Мы можем перехватить управление тягой? Напрямую, из двигательных отсеков?

— Можем, но не так быстро.

— Их нельзя упускать!

— Вы готовы полетать на околосветовых скоростях, Шегал?

Клинч-командор молчал. Древнее пилотское пожелание:

«Чтоб тебе никогда не выйти из прыжка с полной тягой!» обрело плоть и кровь. Эсминец выдержит, сомнений нет. Защитные поля отразят удар атомарного водорода.

Вот только сжатие времени на околосветовой скорости сделает свое дело. За те минуты — или часы, — пока они будут налаживать прямой контроль над двигателями и тормозить, в Галактике пройдут годы, сотни, тысячи лет… Их встретит мир, столь же далекий от их времени, как двадцатый век от кроманьонцев. Коллективное самоубийство экипажа «Стремительного», торпедного катера времен Смутной Войны, совершившего прыжок на двести лет вперед, было хорошим примером стойкости человеческой психики. А ведь мир двадцать третьего века не так уж сильно разнился с нынешним.

— Нет, — прошептал Шегал. — Нет.

— Я тоже так считаю, — сообщил Лемак. — Проще выдать ему арестованных. Они не смогут уйти.

— Нельзя недооценивать Артура.

— Поздно это говорить. — Лемак согнулся над пультом, впиваясь взглядом в дисплей. — Пусть попробуют скрыться из блокированной рубки.

— Артур может уйти через аТан.

— Но ведь у Кея нет аТана! А мальчишка пытается спасти именно его.

Шегал почувствовал, как сжимаются кулаки.

— Маленький гаденыш, он обвел нас всех. Лемак, я лично возглавлю группу захвата.

— На здоровье. Но вначале мы выдадим ему Кея и Томми. Пусть только сбросит ход, а там посмотрим.

С минуту между конвойными и вбежавшим офицером шла короткая перепалка. Охранники связались с Лемаком и лишь после подтверждения приказа открыли камеру.

Кей Дач, сидя на койке, сумрачно смотрел на них.

— Шевелись! — Офицер схватил его за плечо. С верхней койки свесился Томми. — И ты тоже!

Лично освобождать самых важных в Империи преступников — небольшое удовольствие.

— Что произошло? — полюбопытствовал Кей, вставая. Ему не ответили. Почти бегом их погнали по коридору, втолкнули в лифт.

Томми взял Кея за руку.

— Это не допрос, малыш, — сказал Дач. — Иначе грубости было бы больше, а паники меньше.

Лифт остановился у центрального транспортного терминала. Кей с любопытством окинул помещение взглядом. Прямые лифты в рубку и капитанские апартаменты, на боевые палубы и двигательные отсеки. На полу — пара «Серафимов». Подходящих по размеру рослому мужчине и юноше.

Кей засмеялся.

— Все понял, сволочь, — прокомментировал Лемак поведение Дача. — Если мы упустим их, Вячеслав, то нам не сносить головы.

— Не упустим. — Шегал шагнул к лифту. — Я скажу ему пару слов напоследок, адмирал.

Лемак не возражал. У него тоже было желание пообщаться с Кеем перед тем, как тот уйдет из его рук, пусть даже на время. Но он не был уверен в том, что не прибегнет в ходе беседы к пистолету.

У транспортного терминала резервного поста управления Шегал увидел Мухаммади — она безуспешно пыталась убедить охрану пропустить ее в рубку. Механистка казалась не в себе. Будь она полноценным человеком, Шегал решил бы, что женщина едва пришла в себя после жестокой попойки.

Как ни странно, это была почти правильная мысль.

— Господин клинч-командор! — Маржан словно обрадовалась, увидев его. — Господин клинч-командор, я должна сообщить…

— Твой подопечный захватил главную рубку, — проходя мимо нее, сказал Шегал. — Мы вынуждены отдать ему Кея и Томми. Так-то.

— Господин Шегал! — истерично повторила механистка.

— Ну?

— Прикажите, прикажите, я убью их всех…

— Артур угрожает выйти из прыжка на полной тяге. — В те секунды, пока лифт поднимался к терминалу, Шегал счел возможным ввести Маржан в курс дела. — Не болтайтесь здесь, а то можете и пострадать. Ваша роль в случившемся пока неясна.

Он вошел в лифт, мгновенно забыв о разговоре. Механистка, конечно же, не помогала Артуру. Она была хорошим бойцом, но сейчас явно находилась не в лучшей форме. О ней следовало просто забыть — о неудачной охраннице нового государственного преступника.

Маржан Мухаммади прикрыла глаза, переключаясь на работу с электронной памятью. Секретные схемы имперского штабного эсминца ей удалось достать перед полетом, и сейчас они должны были пригодиться. Выделив подкаталог транспортных коммуникаций, она несколько секунд впитывала информацию.

9

Чувствовать на теле броню было приятно. Кей видел, что все оружие с «Серафимов» торопливо снято, а энергозапас минимален, но все-таки ощущение полной беззащитности исчезло. Им даже помогли натянуть броню, так и не дав никаких разъяснений. Впрочем, Кей в них не нуждался.

Артур непонятным образом ухитрился приставить к горлу Лемака обнаженный нож.

Для мальчика, четыре года назад поверившего в то, что жизнь состоит из дерьма, совсем неплохо.