Испытание адом - Дэвид Вебер

– Что происходит? – спросила Джейн Келлет, задушив в зародыше едва не прорвавшуюся в голосе растерянность.

– Не могу знать, гражданка адмирал, – ответила Моррис. Ее пальцы бегали по клавиатуре, она сама, Оливер Диамато и боевой информационный центр пытались разобраться в бессмысленной мешанине поступавших сигналов.

– Несуразица какая-то...

– ЛАКи, – вклинился в разговор чей-то голос. Келлет стрельнула глазами на боковой информационный экран коммуникатора и прочитала имя: коммандер Диамато.

– Объясни! – лаконично потребовала Келлет.

– Гражданка адмирал, – очень быстро произнес Диамато, – для такого гразерного залпа манти потребовалась бы дюжина линейных крейсеров, а они не прошли бы незамеченными на такую дистанцию. Кроме того, линейные крейсера стреляли бы и лазерами. Ну, а поскольку атакующих объектов много, это могут быть только...

– Ракетная атака! – доложил боевой информационный центр. – Ракетная атака!

Наблюдая за тем, как противник судорожно приводит в действие генераторы помех, Элис Трумэн обнажила зубы в улыбке. С такого расстояния «Минотавр» не мог увидеть, как обстоят дела с неприятельскими подвесками, но сенсоры зафиксировали мощный энергетический выброс, нацеленный не на неприятельские корабли, а на что-то позади них. А теперь дисплей испещрили крохотные алмазные точки. Гразеры еще продолжали рвать в клочья пусковые установки, но атакующие пташки уже выпустили рой ракет.

– Дело пошло, Альф, – сказала она коммандеру Джессапу. – Давайте посмотрим, чем вы с коммандером Стахович сможете помочь крылу.

– Есть, мэм. Огонь!

«Минотавр» едва заметно вздрогнул, когда его носовые пусковые произвели ракетный залп. Авианосец находился в девяти миллионах километров позади неприятеля, и этот разрыв неуклонно увеличивался. Увеличение ускорения сократило бы его со временем, но без этого произведенный пуск мог показаться совершенно бесполезным. Однако в погребах «Минотавра» скрывались первые плоды проекта «Призрачный всадник», и ракеты, которые он выпускал залпами, по девять зараз, отличались от всех, что применялись раньше.

– Установить носовую защиту! – скомандовал Майкл Гирман, как только пусковые «Гарпии» покинула последняя из двенадцати противокорабельных ракет.

– Клин в норме! – почти без задержки откликнулся Максвелл.

– Готовы дать рулевому полную мощность реактивных двигателей, капитан, – доложил лейтенант Такахаши.

– Очень хорошо, – одобрительно отозвалась Армон и хищно оскалилась, читая данные на мониторе.

Крыло уже уничтожило неприятельские подвески (возможно, около десятка и уцелело в этом аду, но оказать сколько-нибудь заметное влияние на ход сражения они уже не могли), и теперь к целям неслись выпущенные «Шрайками» ракеты. Угол атаки по-прежнему оставался не самым удобным, но расстояние уменьшилось до двухсот двадцати тысяч километров, а ракеты покидали стволы пусковых с начальной скоростью около 300 км/сек. При ускорении в 85 000 g полетное время должно было составить двадцать две секунды.

На глазах остолбеневшего Диамато к оперативной группе 12.3 устремился чудовищный рой ракет. «Я прав, – отстраненно подумал он, – это могут быть только ЛАКи». Каждый объект по отдельности произвел слишком слабый залп, зато объектов этих было великое множество. И обстрел велся со столь близкого расстояния, со столь многих точек и по стольким векторам, что это исключало возможность эффективной защиты. Тактический компьютер делал все возможное, однако для того, чтобы схематизировать хаотичную атаку, зафиксировав параметры всех поражающих единиц и рассчитать множество векторов перехвата, требовалось время. А его уже не было.

Оперативная группа 12.3 успела выпустить лишь горстку противоракет и почти вслепую, надеясь хоть немного ослабить смертоносный вал, открыть огонь из энергетического оружия. Но тут мантикорские ракеты настигли цели. И, как будто этого мало, «Альказар», головной эсминец группы прикрытия, подвернулся под мощный гразерный импульс «Таскозы». Линкор пытался защититься от врагов, но в результате вспорол защитное поле «Альказара», уничтожив корабль, оказавшийся не в том месте в неподходящее время, вместе со всей командой.

«Шомберг» отстреливался отчаянно. Пальцы Диамато летали по клавиатуре: он позабыл обо всем на свете, кроме необходимости каким-то образом прорваться сквозь завесу помех манти и взять прицел, однако не мог не чувствовать, как содрогается поражаемый гразерными лучами корабельный корпус. Несанкционированный приказ гражданки капитана Холл поставить помехи сделал «Шомберг» менее уязвимым в сравнении с прочими кораблями, но при таком количестве выпущенных ракет часть из них неизбежно должна была найти цель. Корабль содрогался снова и снова, сирены раз за разом извещали о повреждениях в отсеках.

– Гразер-три уничтожен. Прямое попадание в Лидар-один, переключаю на резервный. Бета-тринадцать и четырнадцать выбиты. Тяжелые повреждения на пятом посту ПРО.

Слушая этот унылый перечень, Диамато невольно съежился. Он знал, что положение на других кораблях еще хуже, но это едва ли могло служить утешением.

– Прямое попадание в резервную рубку! – выкрикнул кто-то.

Диамато, оторвавшись от дисплея, непроизвольно взглянул на схему повреждений. Изображение резервной рубки на схеме корабельных отсеков полыхало алым, а лицо смотревшей на него гражданки капитана казалось высеченным из камня. Она держалась, но в ее глазах Диамато увидел боль. Аира Хэймер погиб на месте.

– Оливер, найди мне эти ЛАКи! – приказала она почти таким же невозмутимым голосом, как до атаки, и молодой офицер вернулся к своему терминалу.

Мощь реактивных двигателей, грубая и такая далекая от современности, принялась смещать ЛАКи, изгибая строй всего крыла. В сравнении с полетом на импеллерах маневр выполнялся медленно и тяжело, но зато позволил совершить одновременно изменение векторов без снятия носовых защитных стен и перекат днищами клиньев навстречу противнику.

Безупречность маневра привела Жаклин Армон в восторг. Возможно, эта задница Холдерман и вытянул из них все жилы, месяц за месяцем выматывая крыло на учениях, но его стремление похоронить проект «Анзио» заставило ее людей выкладываться в полную силу, и в реальном бою они действовали слаженно и умело, как закаленные ветераны.

Жаклин подалась вперед, словно это могло побудить легкую «Гарпию» лететь еще быстрее, и в этот миг ее внимание привлекли новые объекты. Капитан удивленно моргнула: первые девять ракет с «Минотавра», обогнав крыло, пронеслись в направлении неприятеля. На достижение цели им потребовалось сто сорок три секунды, причем их конечная скорость составила сто двадцать шесть тысяч километров в секунду. Никакие другие ракеты не были способны даже приблизиться к таким результатам: стандартное ускорение при таком большом полетном времени было на тридцать пять процентов ниже, то есть конечная скорость была бы на двадцать тысяч километров в секунду меньше. Но главное, любые другие ракеты догнали бы противника в полете по баллистической траектории, не способные к маневру, тогда как у этих было еще сорок секунд ресурса двигателей.